Синие пески.
Шрифт:
Возле небольшой резной двери стоят двое стражей облаченных в серые одежды, при нашем приближении они почтительно склоняют головы отворяя дверь пропускают нас внутрь на женскую часть дворца.
У меня начинает кружиться голова от богатого убранства помещения. Разноцветные тонкие шелковые ковры на стенах с невообразимой красоты рисунками. Маленькие вычурные столики по краям на которых стоят подставки с чадящими благовониями. Они испускают сизый дым, густой и терпкий, отчего в носу свербит и я звонко чихаю. Моя спутница недовольно скашивает на меня глаза, но
Дверь за нашими спинами со скрипом захлопывается и тут же перед нами появляется девушка с головы до ног укутанная в голубые ткани, где осталась возможность только смотреть на ее красивые круглые карие глаза. Служанка склоняет голову и аккуратно посмотрев нам за спины жестом приглашает следовать за ней.
– Это и есть женская часть дворца? – Я равняюсь с Феттан чтобы мой тихий голос долетал только до ее ушей.
Она кивает моим словам.
– Но почему мы до сих пор прячемся под марама?
– Она, – кивает в сторону идущей впереди девушки, – прислуга которой запрещено показывать свой лик, чтобы Валиде Султан не чувствовала своих изъянов если та окажется красивее. А на счет нас, пока хозяйка этой части не разрешит мы не имеем права показывать себя.
– Чтобы никого не смущать?
Феттан игнорирует мой вопрос и недовольно отмахивается.
Некоторое время спустя чередой долгих коридоров и переходов служанка открывает большие двери пропуская нас внутрь где на софе расположились несколько девушек играющих на музыкальных инструментах. Они легкими движениями касаются струн лютен и сантура, производя на свет нежную и приятную слуху мелодию. Другие сидят с бубном, отбивая им ритм. Вначале он кажется медленным и чуть погодя я осознаю что он набирает обороты, чтобы взбудоражить кровь, а после медленно стихает чтобы девушки хором протянули медленными звонкими голосами слова песни.
Другие женщины занятые распитием чая из армуду довольно хлопают в ладоши покачивая головами в такт песне. Они улыбаются, подталкивают друг друга плечами чтобы разразиться громким завистливым смехом.
Одна из девушек в просторных штанах кремового цвета, и в ярко синей каис поднимается со своего места, простирает руки в стороны. Ее среднего размера рожки слегка закручиваются от основания. Длинные волосы красивой косой уложены вокруг них в сложную прическу, украшенную висящими золотыми украшениями, которые от каждого движения тихо позвякивают.
– Сестра… Ах, почтенные жрицы Эслафон, – она скрещивает руки и с уважением склоняет голову, – я рада приветствовать вас в моем скромном обиталище.
Ее голос как перезвон ручейка обволакивает и отгоняет все нахлынувшие тревоги. Музыка стихает и остальные гостьи оценивают нас внимательными взглядами. Девушка приближается к нам обдавая ароматом тяжелых духов, который шлейфом тянется за ее обладательницей.
– Проходите и присаживайтесь. Абла Наира пользуясь случаем участвует в шествии до нашего дворца?
– Как всегда, – Феттан отстегивает брошь держащую марама и тяжелая ткань ниспадает
Другие девушки отодвигаются чтобы впустить нас в круг, и хозяйка хлопает в ладоши заставляя продолжать исполнительниц дальше играть на музыкальных инструментах.
Я сажусь на колени подминая под себя ноги, удивляясь тонкой работе маленьких тарелочек. Создается впечатление что они сотканы из самого солнца, такие тонкие и воздушные, ловящие на свои грани отблески напольных ламп в которых чадит небольшой огонек.
Девушки щебеча и смеясь пьют пряный чай, закусывая сладостями которые сахарной пудрой остаются на их одеждах. Они смеются так заливисто и легко что я тоже не сдерживаю улыбки.
Широкий столик на маленьких ножках, ломится от разного вида сладостей и сухофруктов горкой разложенных на расписных тарелочках. Там же были и сладости о которых мне рассказывала абла Наира, перетертые финики с орехами в центре, обсыпанные сахарной пудрой. Вымоченные в меду орехи, посыпанные сверху кунжутом, а также сладость сделанная из тончайшего теста, где в прослойке выступает ореховый крем с кусочками сухофруктов. Оно все до невообразимого приторное, что не чувствуется вкус основных ингредиентов кроме сахара, из-за чего женщины чаще едят их в прикуску с горьким пряным чаем.
– Когда же мы будем смотреть дары, ходжам Янита? – Вдруг спрашивает большеглазая девушка с витиеватыми рожками, которые аккуратно обрамляют ее лицо выгодно подчеркивая высокие скулы. Черные лоснящиеся волосы, убраны в тугой пучок на затылке и украшены спицами заколками с маленькими висюльками.
– Ах, я хотела бы дождаться Валиде Султан и аблу Наиру, – лукаво улыбается названная Янитой, девушка которая пригласила нас к своему празднику.
– Да зачем нам эти дары, – говорит другая девушка в желтом каис. – Давай лучше посмотрим на твоих женихов, что набрались храбрости просить твоей руки у Падишаха.
Светловолосая Янита заливается звонким смехом аккуратно прикрывая тонкой ладошкой рот, и украшенные рожки с маленькими подвесками тихо шелестят в так ее смеху. Она вытирает кончиками пальцев выступившие слезы и говорит:
– Пока еще рано смотреть на женихов. Не все еще прошли шествие, красуясь перед жителями нашего города.
– Хотелось бы успеть посмотреть, хоть краешком глаза до того как придет абла Наира и зачадит свою противную трубку, перебивая приятный аромат благовоний.
Все снова смеются.
– Но как мы будем смотреть если нам позволено находиться только на женской половине дворца? – От моего вопроса, все присутствующие девушки удивленно на меня смотрят.
Потупившись под пристальными взглядами девушек прячу свое смятение за пряным чаем.
– Пока еще рано, но, – Янита выдерживает долгую интригующую паузу, – ты будешь впечатлена…
– Наалья. – Я снова заикаюсь от волнения.
Дочь падишаха хмурится немного, а потом ее красивое лицо трогает улыбка и кажется что в комнате стало еще светлее: