Слабое звено
Шрифт:
— Значит, согласно вашей статистике еще у двоих такое впереди?
— Или позади. Знаете, как говорят? Статистика — самая лживая из наук.
— Надеюсь, она не сыграет против меня. Это ужасно, когда ты лишаешься доверия, пусть и по независящим от тебя причинам.
— Лучше так, чем невольно совершить аварию, — положил он медицинскую карту в общую стопку и наконец-то упер в нее все свое внимание, — Вы тоже пришли на обследование?
Фразы вылетали из его рта непринужденно и легко в той степени, в которой ему позволял его серьезный характер. Казалось, что он давно забыл разногласия между ними, и все же Ирма решила не искать отговорок и поставить точку в своих душевных стенаниях.
— Нет, — испуганно посмотрела
— Это хорошо, что вы сожалеете, но вы пришли не по адресу. Вам нужно было идти с этим напрямую к товарищу Эркину Тумусову.
— А причем тут он? — блеснула Ирма непонятками на своей голове.
— До меня слухи дошли, что вы сегодня утром швырнули в него стулом.
— Ах, это! — нервно усмехнулась Ирма и слегка расслабилась, — Видимо, к моменту, когда мы прибудем в космопорт, меня уже начнут обвинять в его убийстве.
— Надеюсь, до этого не дойдет.
— На самом деле я пришла извиниться лично перед вами. Я с вами была несправедлива, и что бы ни произошло в ближайшие дни, я не хочу расставаться с вами на такой неприятной ноте.
— Приятно это слышать, — скользнуло по его лицу легкое удивление, — Но, если совсем честно, я тоже вел себя не совсем корректно. С вами я утратил все представления о границах профессиональной этики, и сейчас уже поздно делать вид, будто бы я их придерживался.
— Да вы же были самой беспристрастностью! — воскликнула она так, будто ей только что нанесли личное оскорбление, — Что бы ни происходило, вы всегда находили способ отделить личные интересы от профессиональных, и даже когда вы угрожали убить меня, вы были самим самоотречением во плоти!
— Ох, Ирма-Ирма, вы даже не представляете, что мною двигало в тот день, — озабоченно вздохнул он, подбирая слова, — Мною двигал страх, и когда я подверг вас этой унизительной пытке, я совсем не рассчитывал, что у меня выйдет желаемый вами результат. Я обманул вас, обманул вашего капитана, но себя я не обманывал ни секунды. Я обставил весь тот спектакль не просто с расчетом, что единственный ваш пусть к спасению будет лежать через скафандр. Я все это делал с расчетом, что вы не решитесь воспользоваться этим спасительным путем и сдадитесь. Я в жизни так сильно не ошибался…
— Но зачем? — едва вырвалось у Ирмы из глотки, — Какой страх вами двигал?
— Страх вашего фанатизма, — без запинки ответил он, — Вы слишком сильно любите эту работу, и мне показалось, что если я вас как следует не напугаю, если не покажу вам, насколько вы безнадежны, вас рано или поздно погубит ваша слепая любовь к космическим путешествиям. И это не обязательно будет смерть. Это может быть и масса других плохих вещей. Вы молоды и полны сил, а это обозначает, что вам есть что терять на такой работе.
— Ну… спасибо, — ответила она единственное, что смогла придумать, — Спасибо за то, что выговорились. Именно недомолвки между нами мне и не давали покоя.
— Вы уверены, что сможете мне доверять после того, что я вам сказал?
— Игорь, между нами было много недоразумений, но вы меня еще ни разу не подводили, — в знак доверия она взяла его за руку, — Я вам доверяю, но сразу должна вас предупредить, что если вы обнаружите у меня криостазовую болезнь, я предпочту повторно провериться у еще кого-нибудь.
— У меня было такое искушение, — признался он, перебирая в своей ладони ее бледные тонкие пальцы, — но ставить неверные диагнозы уже ниже моего достоинства.
— Мне приятно, что вы обо мне беспокоитесь. Надеюсь, ваш страх немного утихнет, если я пообещаю беречь себя всеми силами?
— Это один из тех сценариев, которые меня и пугают. Я был бы рад, если бы вы падали с деревьев, обгорали на
— Ленар, — позвала Вильма через интерком.
— Слушаю, — ответил ей интерком.
— Тут пришел ответ с аванпоста «Страж», — промолвила она, бегло перечитывая емкое письмо.
— И что они пишут?
— О, они очень много чего написали. Я могу тебе перечитать дословно.
— Изложи суть.
— Если в двух словах, то они чуть ли не умоляют нас не заниматься дурью и просят нас отказаться от нашего дурацкого плана.
— Ну… — протянул Ленар, и из динамика послышалось, как он задумчиво почесался, — я бы не удивился, если бы они вот так с ходу все одобрили. Плевать на них, они лишь посредники.
— Но я бы не сказала, что они не правы.
— Надо убедить их в серьезности наших намерений. Сможешь сейчас быстро набросать им короткий ответ и отправить в индивидуальном порядке?
— Конечно, — пожала она плечами и потянулась руками к клавиатуре, — Диктуй.
— «Это капитан Ленар Велиев с ТБДС 204609, я рассмотрел ваши возражения и принял их к сведению. Если вы до сих пор не ретранслировали наше сообщение на Нерву, прошу вас это сделать немедленно. Наш план торможения единогласно одобрен всеми действующими капитанами согласно порядку межзвездного права и будет приведен в исполнение не взирая на то, что вы, стационарные крысы…» Нет, последнее не печатай. «…не взирая на ваши доводы. Мы пролетим сквозь планету Страж, и делайте с этим что хотите.»
27. Всем пристегнуться
Практически любой межзвездный перелет начинался и заканчивался гравитационными маневрами. Это было не столько физической необходимостью, сколько юридическим указанием. Любой корабль, рассчитанный на межзвездные перелеты, способен самостоятельно разогнаться и затормозить без помощи энергии планет, но однажды люди взглянули в перспективу и решили, что пусть лучше корабли затрачивают для разгона на пару дней больше, чем выбрасывают в пустоту пару центнеров воды, которую потом нужно будет заново добыть, доставить в космопорт и заправить в баки корабля. Это было просто экономически невыгодно, поэтому графики прибытий и отбытий напрямую зависели от конфигурации ключевых планет. Ключевыми планетами назывались планеты с достаточно высокой гравитацией, но самой главной ключевой планетой несомненно была самая отдаленная от центра системы. Именно она непременно должна была пересекаться с конечной траекторией космического корабля, чтобы запустить его своей гравитационной пращей в нужную сторону или же наоборот поймать его своим гравитационным колодцем, ознаменовав первую фазу торможения. В Есениной системе, где располагалась колония Нерва, таковой главной ключевой планетой являлся Страж. При скромных скоростях он обладал внушительной массой порядка трех, умноженных на десять в двадцать седьмой степени килограмм, а вокруг него мухой крутился аванпост, считающийся последним проблеском цивилизации на многие световые года вокруг. Станции такого типа служили ретрансляторами связи, регистраторами прибывающих и отбывающих кораблей, космическими маяками, наблюдательными постами и пунктами скорой помощи. Грубо говоря служащим на этой станции велено было постоянно вслушиваться в эфир, вглядываться в телескопы и записывать любой посторонний щелчок или блеск твердого объекта. И вот наступил момент, когда они могли наблюдать на своих приборах жирную точку массой в два миллиарда тонн, которая летела с четвертой космической скоростью прямо в планету Страж, а по эфиру, который все еще шел с ощутимой задержкой, капитаны, сидящие верхом на плохо умещающейся в воображении массе, без остановки повторяли «Мы не шутим».