Слезинка на щеке
Шрифт:
«Успокойтесь, — сказала она. — Не надо огорчаться. Пойдемте, я покажу вам вашу комнату».
Доркас не нужна была комната. Она не собиралась оставаться на ночь. Но хозяйка настояла, и в ее распоряжении, по крайней мере, очутилась прохладная вода, чтобы охладить пылающее лицо и руки.
Когда она возвратилась в комнату, горничная внесла серебряный поднос с чаем. Ничего не оставалось, как сидеть на стуле и стараться унять растущую тревогу. Мадам Ксения разлила чай и подала на стол тарелку с маленькими сэндвичами и пирожными. Чай был горячий и живительный, а вкус пищи напомнил Доркас, что она не обедала. Она поела, чтобы поддержать силы и уставилась на дверь.
Один раз она снова задала тот же вопрос, что и в машине: «Что вы будете делать, если здесь появится Джино?»
«Не забывайте о Ставросе — спокойно произнесла мадам Ксения. Ставрос— человек с предрассудками. Он не прольет ни капли крови».
Ставроса хорошо иметь на своей стороне, подумала Доркас, но сила и твердость могут сослужить хорошую службу в борьбе с неподготовленным человеком, в то время, как Джино будет готов к западне. Он может рассчитывать на свой изворотливый ум, чтобы выбраться из любой передряги, предвосхитить и обойти любой план который создадут противники. Он всю жизнь развивал в себе этот талант. И он никогда не боялся ввести в заблуждение своих врагов. Доркас сомневалась, что мадам Ксения со Ставросом смогут воспрепятствовать Джино сделать, что он хочет.
Когда раздался звонок в дверь, она напряглась и было поднялась, но мадам Ксения протянула к ней руку и остановила ее.
«Это Джино, — сказала она. — Вы к нему не пойдете. Вы подождете и будете молчать. Ставрос?» — Тихо позвала она, и грузная мужская фигура возникла в двери в глубине комнаты.
Он был не в униформе, и рабочая одежда сидела на нем лучше. Его усы топорщились яростно как никогда, и в голубых глазах горела готовность ко всему.
Из вестибюля донесся мужской голос. Мадам Ксения снова кивнула и предостерегающе приподняла бровь в сторону Ставроса, который отступил из виду. Но тот, кто пронесся мимо горничной и бесцеремонно ворвался в комнату, был не Джино. Это был Джонни Орион.
Было очевидно, что он в ярости. Он стоял, расставив ноги, готовый к нападению, и его воинственный вид дополняла повязка вокруг головы. Доркас никогда его таким не видела, он показался ей великолепным. Ему не следовало здесь находиться, но прекрасно, что он приехал.
Мадам Ксения оправилась от разочарования и сделала приветственный жест в его сторону, который он проигнорировал. Все его внимание было приковано к Доркас.
«Ты нашла Бет?» — спросил он
Доркас поднялась: «Ее здесь нет. Мадам Каталонас говорит, что она ушла гулять с Вандой, Джонни. Ванда — сестра Джино».
«Я знаю, — сказала Джонни. — Я заставил Фернаду рассказать все, что она знала, а потом отправился в дом Каталонасов. Там мне горничная сказала, что вы все уехали в Линдос. С мраморной головой. Она специально это подчеркнула».
Мадам Ксения попыталась вставить слово: «Вы тот молодой американец, который работает на мисс Фар-рар…» — начала она, но Джонни продолжал говорить с Доркас.
«Ты не должна была уходить из отеля одна. Ты сказала, что у меня есть час. Все равно, когда я выяснил, что случилось, я взял Фернанду и привез ее сюда на машине».
«Мисс Фаррар здесь?»— в изумлении вскричала мадам Ксения.
Джонни, казалось, только что ее заметил: «Она сидит в машине, где я ее оставил».
Мадам Ксения тут же кинулась к двери. Непонятно зачем, то ли впустить Фернанду, то ли выставить вон.
Доркас подошла к Джони, и он взял ее за плечи.
«Успокойся», — сказал он ей, как прежде, и, как прежде, она почувствовала, что он придает ей силы.
«Мне кажется, что нам надо сейчас же поехать в полицию, — нетерпеливо произнесла она. — Я не должна была тебя от этого удерживать».
На этот раз воспротивился Джонни: «В тот раз я думал, что у нас есть с чем к ним прийти. Сейчас я знаю, что не с чем. Разве что ты хочешь, чтобы арестовали шофера мадам Ксении. Поскольку голова у мадам, я полагаю, что это ее человек сбил меня с ног. Но это сейчас не главное. Главное сейчас — Джино».
«Мадам Ксения говорит, что он приедет сюда», — сказала Доркас.
«Она, вероятно, права, — голос Джонни звучал угрюмо. — Очевидно, что в доме оставлены указания, чтобы каждому, кто будет спрашивать, сказали, что ты и мадам вместе с мраморной головой отправились сюда. Фернанда предупредила Джино — я знаю, что она говорила с ним по телефону, — его первый шаг будет таким же, как и мой, он попытает счастья в доме. Так что он обо всем узнает».
«Тогда он уже может быть в Линдосе».
«Вероятно, еще нет. Ему могло оказаться труднее добраться сюда. Но я думаю, что, если ему нужна голова, он приедет. Так что в ожидании его мы развлечемся».
Мадам Ксения возвратилась, ведя за собой мисс Фаррар. Фернанда была не похожа на себя. Она не успела причесаться и выглядела несвежей, поблекшей и сильно уставшей. Она упала на стул, как будто долго бежала и не могла отдышаться.
Мадам Ксения направила свое внимание на Джонни.
«Как ваша рана?» — осведомилась она. — Надеюсь, не очень вас беспокоит?»
«В самый раз, — сказал Джонни. — Ничего хорошего ваш человек мне не сделал».
«Ставрос сожалеет», — сказала мадам Ксения и снова глянула вглубь комнаты.
Ставрос немедленно появился на звук своего имени. Хозяйка сделала знак, и он склонился над Джонни. Удивительно, но когда он вошел, на его лице была широкая улыбка, и он жарко говорил что-то по-гречески.
«Ставросу не хочется, чтобы вы таили против него зло, — перевела мадам Ксения. — Ему жаль, что пришлось это сделать, но это было необходимо».
«Не согласен, что это было необходимо, — произнес Джонни, но позволил Ставросу заключить свою руку в его большие лапы. — По крайней мере, я рад, что мы теперь союзники».
В другое время, подумала Доркас, сцена могла показаться нелепой. Но от Ставроса исходила благородная доброжелательность, под которой чувствовалась холодная решимость, не обещавшая Джино ничего хорошего.
Когда он вернулся на свой пост в глубине комнаты, мадам налила Фернанде чашку чая и поставила перед ней. Та взяла ее и выпила с такой жадностью, словно горячая жидкость могла уберечь ее от всего, что навалилось за последние часы.