Сливово-лиловый
Шрифт:
«Ты всегда хотела, чтобы кто-то запер тебя в спальне, пока он о чем-то беседует с твоим бывшим?»
«Нет. Я всегда хотела, чтобы был кто-то, кто заступится за меня, кто будет заботиться обо мне и относиться так, как я хочу, чтобы ко мне относились».
«Ты сумасшедшая», — говорит во мне резкий голос, и я улыбаюсь.
Я знаю. Но я бесконечно счастлива.
***
Я сижу на краю кровати и жду, остаюсь на месте, когда слышу, как захлопывается дверь. Марек ушел. Они разговаривали друг с другом более получаса. В квартире тишина, и я на минуту
— Извини, пожалуйста, — говорю я, потому что знаю, что так должно быть.
Роберт подходит ко мне и протягивает мне руку, ставит на ноги и целует. Ласково, нежно и мягко.
— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — шепчет он, и в его голосе я слышу веселье.
— Угу, — говорю я, не зная, что ответить. И потому, что я хочу продолжать целовать его.
— Пойдем со мной на кухню, я расскажу, что он хотел.
— Что… с письмом?
— Ничего. Не беспокойся. Твоя мама ничего не узнает.
Роберт ведет меня на кухню, достает мне пиво из холодильника, а затем садится напротив меня.
— Он услышал мое мнение. Что я об этом думаю. Я попросил его представить, что бы он подумал, если бы оказался в моей ситуации.
— И что он сказал?
— Он сказал, что никогда не попадет в подобную ситуацию, потому что он всегда берет молодых, неопытных девушек. Он хочет быть первым, он хочет сформировать их.
— Да, в этом нет ничего нового. И далее?
— Фанатичный, великий манипулятор, каким я являюсь, объяснил ему, что думаю наоборот. Молодые, неопытные девушки, начинающие познавать свои наклонности — это слишком легко. Они делают все, что я хочу. Без борьбы. Мне больше нравится подчинять моей воле опытных женщин, которые уже знают, чего они хотят. Расшатывать сцементированные в течение многих лет границы, медленно, но неуклонно, и растворять их.
— Ох… — выдыхаю я, и Роберт улыбается.
— Хм-м-м. Он сказал, что ты нуждаешься в очень строгой руке, чрезвычайно твердом руководстве, и так было всегда. И он не думает, что я могу это осуществить.
Я краснею и смотрю в пол, который внезапно кажется очень интересным.
— Я сказал ему, что он не должен обманываться моими методами, потому что они очень эффективны, и я полностью контролирую тебя. Как он мог заметить несколько раз — например, мой запрет отвечать на его звонки. Это он неохотно признал, но не без обвинений на счет Сары.
— О, Боже…
— Я извинился и сказал ему, что вы разговаривали с Сарой без моего ведома и что я, конечно, не допустил бы этого, если бы знал об этом. Я объяснил ему, что наказал тебя очень строго.
— Роберт, это… это неправда.
— И что? Это было то, что он хотел услышать. Потом я еще раз дал ему понять, что не приемлю, когда другой мужчина постоянно вмешивается в мои отношения и угрожает моей собственности.
Я кривлюсь. «Тартарос», названный в честь тюрьмы из греческой мифологии, был местом мучений и пыток. Однажды я была там с Мареком и не раз за ту ночь подавляла свой рефлекс сбежать. Подвал «Тартарос» был известен в Теме своими абсолютно хардкорными сессиями, иногда частными, иногда со зрителями — за дополнительную плату. Это был не мой мир, совсем нет. Но Марек вписывался туда. После просмотра одного такого сеанса он был очень заведен. Я никогда прежде не испытывала его настолько возбужденным. Мне же, напротив, в значительной степени сбило весь настрой. Единственное, что меня примирило с ситуацией, это то, что женщина, с которой там играли, этим очень, очень наслаждалась.
— Он обещал оставить тебя в покое.
— Правда?
— Правда. Будет ли он придерживаться этого, время покажет. Но если он активно поучаствует в сессии в «Тартаросе», то сразу же потеряет интерес к тебе. Спорим?
— Он уже стар и делает это так долго, почему он не понял это сам?
— Потому что у него шоры. Привычка. Он комфортно обустроился в своем мирке и даже не понимает, что смена обстановки иногда может быть отличной идеей.
Я медленно киваю и делаю глоток пива.
— Кстати, о смене обстановки, Аллегра. Как сильно тебе дорога эта квартира?
Глава 25
— Эта квартира? Хм… ну-у-у…
Боюсь, что сейчас я выгляжу немного глупой. Его переходы с темы на тему все еще немного сбивают с толку.
— М-м-м… почему ты спрашиваешь?
— Ты можешь переехать ко мне, — усмехается Роберт и ведет себя так, как будто он только что предложил опробовать завтра новый тайский ресторан на Кайзерштрассе. — В этом было бы несколько прекрасных преимуществ.
— И каких же? — спрашиваю я, сжимая бутылку пива.
— Новый адрес, новый номер телефона. Оба Мареку неизвестны.
— Пока…
— Так и останется. Кроме того, ближе к работе.
— Верно, ближе.
Я испытывающе смотрю на Роберта. Он улыбается и выглядит очень расслабленным. Не нервничает и не смущается. Думаю, если скажу «нет», это не будет концом света.
— …гораздо ближе к нашему бару, к Мелинде, — продолжает Роберт, перечисляя отдельные пункты на пальцах, — квартира больше и лучше.
— Да, но…
Квартира Роберта действительно хороша. Я живу на окраине в уродливом «бункере» 70-х годов. А Роберт — в «старом городе» в прекрасной квартире с высокими потолками и паркетными полами.
— Ты бы сэкономила деньги, и я тоже, если бы мы разделили арендную плату.
— И я смогу засыпать рядом с тобой каждую ночь.
— Это тоже, да.
Роберт кивает и радостно улыбается мне. Он и впрямь считает, что это отличная идея.
— Ты сказал, что у тебя никогда не было ванильных отношений, верно? — спрашиваю я, задумчиво прищуриваясь.