Сливово-лиловый
Шрифт:
— Да, Роберт, — шепчу я и открываю дверь. Я понимаю, что принадлежу ему так сильно, что совсем не против этого. Он только что расширил «зону», и я просто согласилась. Это было совершенно легко, это не стоило мне ни раздумий, ни борьбы. Я вспоминаю наш разговор, который у нас состоялся в январе.
— Что, если Марек прав, — спросил он меня тогда.
«Может быть, Марек, как исключение, и был прав», — думаю я, но мой ответ все тот же: «Значит, так тому и быть».
***
Через несколько дней — в этом году апрель действительно выдался теплым и приятным — Фрэнк открывает сезон барбекю и приглашает нас. Сара одета легко, и, поскольку мы все свои, ей наплевать на гематомы на бедрах, которые не
Внешний вид Сары весь вечер не дает мне покоя, и по дороге домой я выключаю радио и говорю:
— Могу я попросить кое о чем, Роберт?
— Конечно. Чего ты хочешь?
— Ско… скоро лето.
— Да. Я знаю. Я поставлю летнюю резину на автомобиль в выходные.
— Эм-м-м. Я хотела спросить тебя… эм-м-м…
Мне неожиданно трудно это высказать. Это негоже, и я не знаю, как отреагирует Роберт.
— Что, Аллегра?
— Ты видел Сару? Я имею в виду, ее отметины?
— Да, конечно.
— Не мог бы ты… сейчас летом… следы, может быть… м-м-м… ограничить немного?
— Что ты имеешь ввиду?
— Ну, так чтобы я могла надевать топы без того, чтобы каждый видел, что я…
Прошлым летом мы еще не заходили так далеко. Мы продвигались медленно.
— Хочешь указывать мне, где тебя бить, а где нет?
— Нет, конечно, нет, я хочу…
Осторожно, почти неслышно.
— Но звучит так, Аллегра.
— Я просто хотела…
— Я знаю, что ты хотела. Ответ: «нет». Я использую тебя и оставляю следы на себе, как мне хочется. Тебе придется смириться и одеваться соответственно.
Я громко сглатываю. Не ожидала подобного бескомпромиссного ответа. Бай-бай, футболки с низким вырезом и короткие юбки.
— Но разве ты не хотел бы, чтобы я могла носить короткие юбки и…
— …и ты все лето так одевалась бы, что парни толпами тащились бы за тобой?
— Нет, это…
— Аллегра, я не буду вести никаких дискуссий. Я понял твою просьбу. Но мое «нет» остается.
— Я хотела бы выглядеть красиво и сексуально. Для тебя.
— Ты всегда выглядишь красиво и сексуально для меня, даже когда на тебе вещи, которые не привлекают человеческих толп.
— Спасибо, но…
— Аллегра. Тема закрыта.
Роберт бросает мне однозначный взгляд. Следующее противоречие означает урок, для которого, черт возьми, я совсем не в настроении. Есть только один возможный ответ, и сейчас Роберт желает услышать этот ответ.
— Да, Роберт.
Я молчу до конца поездки, задаваясь вопросом, не даю ли Роберту слишком много власти и влияния. Это всего лишь мелочь, но она на «границе», на самом деле — за «границей». Я не хочу, чтобы мне диктовали, что я должна носить все лето. Я
***
Меня терзают раздумья. Он значительно увеличил «зону» за последние несколько дней, и я не уверена, хорошо ли это. Первое увеличение — хотя и намного более интенсивное — было для меня нормальным. Но эту бескомпромиссность, как бы я ее не любила, гораздо сложнее переварить. Я размышляю об этом несколько дней и решаю, что мне снова нужно поговорить с ним.
— Роберт, — тихо говорю я, вечером в темноте, в постели, — я снова хотела бы поговорить… по поводу отметин и одежды.
— Я знаю, я ждал этого, — шепчет мне на ухо Роберт. — Ты долго раздумывала.
Его ладонь ложится мне на горло, и я сглатываю.
— Что ты хочешь мне сказать?
Спокойно, осторожно и уважительно я объясняю ему, почему его ясное «нет», в отличие от других случаев, создает мне проблемы.
— Почему ты не делаешь то, на что имеешь право? — тихо спрашивает он, его рука двигается от моей шеи к грудине.
— Что? — спрашиваю я — Что ты имеешь в виду?
Он считает, что я должна уйти, если мне это не нравится? О, Боже. Ледяной страх внезапно распространяется во внутренностях. Он бросит меня, если я не повинуюсь? Если я не перестану перечить? Я не могу расстаться с ним. Этот мужчина идеален, черт побери. Я люблю его так, как никогда раньше никого не любила. И не могу же я при первом же маленьком камне преткновения просто уйти. Я подчинюсь его воле. Это не так уж страшно. Если повезет, лето не будет слишком жарким. И следы на мне не все время. На самом деле это всего лишь несколько дней летом, когда мне пришлось бы носить длинные брюки и футболки с небольшим вырезом. Есть вещи и похуже. На самом деле. Я бы носила шерстяные свитера все лето, если бы альтернативой было снова стать одинокой и потерять лучшего Дома, который у меня когда-либо был.
Глава 44
Своим дыханием он согревает мою щеку, нижней губой касается моей, и я чувствую щетину на своей коже.
Он целует меня, нежно и ласково. Прощальный поцелуй. Или?
— Я имею в виду то, о чем ты должна подумать в первую очередь в подобной ситуации. Но ты, очевидно, даже не допускаешь этой возможности. Ты даже не думаешь об этом. С одной стороны, это, конечно, делает мне честь, но с другой — это явное нарушение правил.
— Что, прости?
Я больше ничего не понимаю. Он продолжает свое путешествие губами, порхая нежными поцелуями по моим щекам, шее, ключице. Может быть, из-за этих маленьких ласк я не понимаю, о чем он говорит? Кто-то, кто предлагает расстаться, может быть настолько нежным?
— Ты все еще не понимаешь, о чем я говорю, верно?
— Нет, — шепчу я, — прости.
— Мы говорили об этом в начале. Пять основных правил. Ты помнишь?
— Да, конечно. В твоей машине в первый вечер.
— Совершенно верно. Какие это были правила?
— Я не прячусь от тебя.
— Верно. Далее.
Своей нижней губой он ласкает мою линию подбородка, и осторожно прикусывает мою мочку уха, когда достигает ее.
— Я не лгу тебе.
— М-м-м. Далее.
— Я использую свое стоп-слово, когда для меня становится слишком.
— Ага? — мягко спрашивает он на ухо. — Догадываешься теперь?
— Я… я должна использовать свое стоп-слово?
— Да, ты должна. Для этого ты его и имеешь.
— Я…
— Аллегра, — говорит он, его голос звучит одновременно нежно и строго, — ты не использовала его ни в офисе, ни в этом вопросе. Почему нет?
— То, что было в офисе… мне понравилось, — тихо отвечаю. — Это было очень круто. Я не чувствовала себя неловко ни одной секунды.
— Но ты же понимаешь, что этим я переступил строгую границу. Я нарушил наше соглашение, а ты не остановила меня.