Слово о полку Игореве – подделка тысячелетия

Костин Александр Георгиевич

Из переводов выделяются «Стихотворческая наука Буало» (L’art poetique) и «Эпистолы о стихотворстве» Горация – классические работы по поэтике. В 1754 году он предпринимает полный перевод библейской Псалтири. Финансирует это предприятие даже не Академия, а Священный Синод, определив при этом всю выручку от продажи издания передать автору «за таковой его немалой труд и рачение».

Между тем положение Тредиаковского в академии все более осложнялось. Причиной тому было засилье иностранцев и проигранное на поэтическом поприще состязание с Ломоносовым и Сумароковым. С 1746 года он приступил к чтению лекций по истории и теории ораторского искусства и поэтике. В 1755 году Тредиаковский издал трактат «О древнем, среднем и новом стихотворении российском», посвященном истории стихотворства в России, и двухтомное собрание своих сочинений. Однако успехи в науке не изменили отношения к нему в академии, и с 1757 года он перестал ее посещать. Объясняя свой шаг, он с глубокой горечью писал:

«Ненавидимый в лице, презираемый в словах, уничтожаемый в делах, осуждаемый в искусстве, прободаемый сатирическими рогами, всеконечно уже изнемог я в силах…». Спустя два года его уволили из академии. Тредиаковский не бросил литературных занятий, но оказался в тяжелейшей нужде, добывая пропитание уроками. В это время он близко знакомится с И. Быковским.

Увольнение из академии в 1759 году, лишившее его постоянного заработка, было настоящим ударом, но этот, по выражению биографа поэта Е. Лебедева, «энциклопедически образованный ученый, культурно стоящий неизмеримо выше своего окружения, прекрасно знающий себе цену и не лишенный честолюбия» человек справился с ним, погрузившись в грандиозную работу. Он переводит на русский язык две огромные работы по древней истории Шарля Ролена: «Древняя история» в 13 томах и «Римская история». Затем последовала «История о римских императорах с Августа до Константина» Кревье (два последних произведения составляли в сумме 16 томов). И это не все! В это время рождается лучшее произведение Тредиаковского – «Тилемахида». Выбор романа Фенелона для перевода был крайне счастлив. Тредиаковский к тому времени <…> уже отказался от украшения, роскошества и распещрения во что бы то ни стало. А содержание приключений Телемака давало ему материал самого разнообразного характера – и «потехи, и сражения», и пастушеская жизнь, и кораблекрушения, и изобильные моральные сентенции, столь близкие душе Тредиаковского. Возможно, что импонировал ему «Телемак» еще и скрытой сатирической струей, направленной против «неправедных царей»: недаром Фенелон был в опале у Людовика XIV [425] .

425

Указанное сочинение С. М. Бонди. С. 83—85.

Кроме приключений сына Одиссея Телемака Тредиаковский перевел на русский язык с латинского сатирико-политический роман Д. Барклая «Аргенида, повесть героическая» («Аргенида»). И недаром ему пришлось в предисловии к «Тилемахиде» спорить с «некоторыми у нас не без некоторых талантов людьми», которые «запрещали, порицая с кафедры, как говорят, чтение Тилемаха и Аргениды». «Тилемахида» замечательна еще в истории русской литературы тем, что в ней впервые употреблен в большом произведении стих гексаметр.

Тредиаковский создал «Тилемахиду» в преддверии написания «Слова о полку Игореве», поэтому в ее тексте, при внимательном чтении, находим целую россыпь слов, выражений и целых тематических текстов, которые позднее найдут свое место в «Слове».

Вот, например, как в «Тилемахиде» описано состояние войск противника перед началом кровопролитного сражения:

Се от-обеих стран, враждебным встречу Знаменем,Равны Знамена ж спешат, и-Мечи грозящи Мечам же!Весь тот брег покрыт-стал Людьми, Оружием, Коньми,И колесницами; всем же, тем в движении сущим,Слышался шум глухий, волнам кропотливым подобный [426] .

426

Указанное сочинение С. М. Бонди. С. 541.

А вот и картина из «Слова о полку Игореве»:

Се втри, Стрибожи внуци, вютъ съ моря стрламина храбрыя плъкы Игоревы.Земля тутнетъ, ркы мутно текуть;Пороси поля прикрываютъ.Стязи глаголютъ: Половци идутъ отъ Дона и отъ моря!И отъ всехъ странъ Рускыя плъкы оступиша.Дти бсови кликомъ поля прегородиша,А храбрiи Русици преградиша чрълеными щиты.

А вот и сама картина боя в «Тилемахиде»:

И меж ними зажег к усобию брань смертоносну.Был я с Башни той кровопролитныя битвы Смотритель.………………………………………………………………………..Зрил я-Царь, ободревша Своих своим-же примером;Он казался быть подобен Арису Богу:Токи крови парныя текли там онаго окрест;Были колеса все обагрены его КолесницыКровию

ж, черною то, и в пене, и-скверно густою;Да и-едва катиться могли по-раздавленным Трупам [427] .

427

Указанное сочинение С. М. Бонди. С. 231—232. Арис – Марс.

«Своим же примером ободрял Своих» в «Слове» младший брат князя Игоря:

«Яръ туре Всеволодъ! Стоиши на борони, прыщеши на вои стрлами, гремлеши о шеломы мечи харлужнымиКамо туръ поскочаше … тамо лежатъ поганыя головы Половецкыя…».

И в результате неравного боя:

«Чръна земля подъ копыты костьми была посяна, а кровiю польяна: тугою взыдоша по Русской земли».

Герой «Тилемахиды» является самым активным участником сражений, своим примером увлекая воинов на победу:

Сам Тилемах и-в-средину вбежал-к-ним,и-мужеством храбрым,Страшен весьма, убивает тамо всех без разбора,Пылкую ярость свою изливая вполне и-повсюду;Вся земля низложенными им Людьми унизалась… [428] .

Однако в «Слове» роль героя-одиночки, увлекающего воинов, отдана младшему брату князя Игоря:

«Камо туръ поскочаше, своимъ златымъ шеломомъ посвечивая, тамо лежать поганыя головы Половецкыя. Поскепаны саблями калеными шеломы Оварьскыя отъ тебе, яръ туре Всеволоде!».

428

Там же. С. 490.

И это совсем не говорит о трусости Игоря, просто у него иная миссия в этом походе, мирная миссия, и в этом сражении у него совсем иная задача – как можно больше сохранить жизней русичей.

«Что ми шумить, что ми звенить далече рано предъ зорями?Игорь плъкы заворочаетъ,жаль бо ему мила брата Всеволода».

Нечто похожее описано в «Тилемахиде»:

Равно как-крила Орла быстропарна зрятся пловущи».«Кони мои, подстрекнувшись, бежать уж начали борзо:Я позади себя почитай всех оных оставил,Кои толь горячо и прытко скакать попустились [429] .

429

Указанное сочинение С. М. Бонди. С. 286.

Герой «Тилемахиды», не колеблясь, предпочтет смерть в бою, чем позорное рабство плена:

Смерть предпочел, не-терпя, поносному оному рабству?Ей Тилемах: всегда моя возрастала бесчастность;Я не-имел уже и-утехи бедныя выбратьКое нибудь одно, меж рабством и-смертию в горе [430] .

В этом с ним полностью солидарен и герой «Слова»:

«Братiе и дружино! Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти».

430

Там же. С. 219.

Тилемах предпочтет предательству смерть мученическую на жертвенном Алтаре, заявив на Суде у царя Акестия:

Знай, что-я сын Тилемах Одисса Царя Италийска;Я ищу моего Отца по разным пучинам.Будеж не-можно мне ни-его сыскать, и-ни-такжеВ землю природну мне возвратиться; да и-при-всем томНи работы избыть: то лиши меня живота здесь, ..……………………………………………………………………И спасти не-могла живота нам жалость ни-кая [431] .

431

Указанное сочинение С. М. Бонди. С. 207.