Смерть шла вместе с ними
Шрифт:
— Вы еще здесь?—спросила миссис Паркер после долгого перерыва.— Я сказала ему, чтобы он позвонил вам. В настоящее время он разговаривает с какими-то мужчинами, которых я не знаю, но думаю, что это надолго.
— Спасибо,— сказал Кен и повесил трубку.
Он подошел к бару и налил себе виски, которое выпил залпом. Потом закурил сигарету, сел и стал ждать. Он не мог делать ничего другого.
Что произойдет с Паркером? Удастся ли ему опять обмануть Донована? Сознается ли он, что посещал Фей? Скажет ли он Доновану, что дал ему номер телефона Фей? Вспомнит ли он о том, что у Кена есть серый костюм?
Невозможно было сидеть на месте, тогда как разум его был полон ужаса. Кен встал и отправился в сад. Дойдя до ограды, он посмотрел на улицу, не смея дойти до перекрестка, чтобы убедиться, стоит ли полицейская машина у дома Паркера. Он боялся, что его могут увидеть инспектора. Вскоре он снова вернулся в дом.
Неожиданная мысль мелькнула в его мозгу. А что он сделал с блокнотом, похищенным у ночного сторожа на стоянке машин?
Его лицо сменило все оттенки от самого бледного до багрового, когда он понял, что не в состоянии вспомнить, куда мог деться этот блокнот. Он совершенно забыл о нем.
Он помнил, что сунул его в карман брюк, разговаривая со сторожем, но потом совершенно не помнил, что мог сделать с ним. Во всяком случае, он не оставил его в костюме, так как перед тем, как отнести его к «Газе», опорожнил все карманы.
Где он мог быть?
Потерял на улице?
Если найдут, то скоро узнают его, проверяя всех владельцев машин, которые были там записаны.
Он с безнадежным видом посмотрел вокруг себя. Если бы он потерял его в доме, Керри могла поднять его и положить, как обычно, ему на стол. Он стал усиленно искать повсюду, но безрезультатно.
Когда он удостоверился в том, что блокнота нигде в доме нет, уже наступила ночь. Он с огорчением смотрел на беспорядок в своем салоне.
Блокнот мог выпасть из его кармана, когда он вел машину. Какой дурак! Первое, что он должен был сделать, это посмотреть в машине.
Он вышел и направился к гаражу, как вдруг заметил Паркера около ограды. Он замер на месте. Паркер с опущенной головой медленно брел по дороге.
— Мне нужно поговорить с вами,— сказал он, подойдя к нему.
— Войдите,— сказал Кен, пройдя вперед в салон и зажигая свет.— Простите за беспорядок. Я кое-что искал и все тут перевернул.
Паркер упал в кресло. Его толстое лицо, обычно цвета спелого помидора, было бледным и осунувшимся. Его руки, лежащие на кресле, дрожали.
— У вас нет ничего выпить? — спросил он.
— Ну, конечно же, есть,— ответил Кен и наполнил два больших стакана виски.— Флики только что приезжали ко мне, спрашивали ваш адрес. Я пытался позвонить вам, но они меня опередили.
Паркер бросил на него инквизиторский взгляд. Кен протянул ему стакан и, почувствовав себя очень скверно, отошел и сел в кресло.
— Что такое произошло? — спросил он после долгого молчания.
— Они ничего не смогли вытянуть из меня,— ответил Паркер беззвучным голосом.— Я держался своей версии. Не без успеха. Сержант уверял, что я ему лгу и что я звонил Фей. Я сказал ему, что это надо еще доказать. Он страшно ругался, но под конец сказал мне, что не думает, что я могу быть убийцей. Ведь это очень любезно с его стороны, вы не находите? Но он надеялся, что я знаю некоторых клиентов. Во что бы то ни стало я не хочу, чтобы они знали, что я бывал у Фей. Я поклялся, что не звонил ей. Он настаивал, что другого телефонного звонка к ней не было, кроме того, который последовал из банка. И как раз в то время, когда я, как утверждал, звонил Мези. Я сказал ему, что мог ошибиться во времени и что, может быть, звонил Мези раньше или позже, чем я думал. Тогда он решил спросить у Мези.
Паркер сделал большой глоток и уставился на свои ноги.
— Я провел десять ужасных минут в саду наедине с другим полицейским, пока сержант разговаривал с Мези. Она просто умница. Она почувствовала, что я попал в скверное положение и подтвердила, что я звонил ей вскоре после девяти часов, а не в десять часов. Ей удалось убедить сержанта, который извинился передо мной.
Кен вытянулся в своем кресле.
— Вы знаете, я в восторге...
Паркер снова бросил на него испытующий взгляд.
— После их ухода я все рассказал Мези,— медленно проговорил он.— Она очень плохо восприняла это.
— Вы сказали ей, что ходили к этой девице?
— Это нужно было сделать. Она знала, что я солгал сержанту. Я не мог смотреть ей в лицо и лгать, ей тоже... Она прямо спросила меня, виделся ли я с ней. Я ответил, что да.
Кен почувствовал, что если бы Ани задала ему тот же вопрос, он был бы не в состоянии скрыть от нее правду.
— Я огорчен...
— Да,— Паркер провел по лицу рукой.— Она восприняла это очень плохо. Естественно, что мать все слышала и тотчас же вмешалась. Это может разбить нашу семью.
— Не могу передать, как я огорчен.
— Я должен винить в этом лишь себя. Это смешно, но я чувствовал себя в такой безопасности с Фей, в стороне от любой опасности...
Неожиданно он поднял глаза и посмотрел на Кена твердым взглядом.
— Довольно говорить обо мне и о моих неприятностях. Мне нужно сказать вам кое-что другое. Сержант описал мне того, кого они ищут и которого подозревают в совершении преступления. И это заставило меня задуматься.
Он наклонился вперед и продолжал:
— Вы совершенно уверены, Холанд, что не ходили к Фей прошлой ночью?
Сердце Кена остановилось, потом стало биться со страшной силой. Кену показалось, что он изменился в лице. Он сделал отчаянное усилие, чтобы посмотреть на Паркера прямо в лицо, но это ему не удалось. Чтобы скрыть свое положение, он взял сигарету, закурил и проговорил глухим и нетвердым голосом:
— Я не понимаю, к чему вы клоните, Макс? Я уже говорил, что провел вечер дома.
Паркер не спускал с него глаз.