Смертельная Шпилька
Шрифт:
Мужчина с безразличным видом смотрел перед собой, словно всё сказанное не имело к нему ни малейшего отношения. На самом же деле (чародейка поняла это по напряжённо сцепленным за спиной рукам) у него в голове шла бешеная работа мысли, Мидори пытался найти хоть сколько-нибудь приемлемый выход из положения, и не находил его.
— На свою беду, — презрительно бросил Вил, — ваша жадность профессионального вора сыграла с вами злую шутку: вы соблазнились драгоценностями леди Буны, которая и подняла шум. Не сделай вы этого, наградного пистолета маркиза хватились бы ещё нескоро. У вас был бы шанс вынести его в том самом саквояже, где у вас лежали разрезанные
Мидори продолжал удерживать на лице выражение карточного игрока при большой ставке.
— Второе, что вам помешало довести до конца свой блестящий план, — продолжал Вил, — так это присутствие на вечере чародейки его величества. Госпожа Таками установила связь между вашими знаменитыми папиросами и дуплом с краденными вещами. Её показания примет любой суд в Артании. Но, боюсь, никакого суда не будет, — он покачал головой, — если вы не в курсе, его величество — Верховный судья нашего королевства, а нынешней ночью он очень-очень зол. Полагаю, вас повесят ещё до рассвета.
— Повесят? — вор позволил себе хищную ухмылку, — из-за старого пистолета, мешочка с сапфирами и рассказа этой девицы? — пытаетесь меня напугать, ваше древесно-рождённое лордство, — за такие кражи максимум, что мне светит, так это лет семь каторги. А за примерное поведение и прилежный труд я имею шансы освободиться лет через пяток, если, конечно, не случится какой-нибудь королевской амнистии.
— Вы ошибаетесь, — спокойно ответил коррехидор, — кража наградного пистолета приравнивается к государственной измене со всеми вытекающими из этого последствиями. Но, — он сделал многозначительную паузу, — вы можете значительно облегчить свою участь, если станете сотрудничать с Королевской службой дневной безопасности и ночного покоя.
— И что вам угодно, — Мидори нервно закурил папиросу, — если вы спросите меня о заказчике, так я не знаю его. Такие дела не делаются лицом к лицу. Объявление в газете, письмо, инструкции и деньги в условленном месте. Так что мне нечего предложить вам, господа офицеры в обмен на ваше столь любезное предложение.
— Ваш заказчик меня абсолютно не интересует, — качнул головой Вил, — мы готовы забыть о краже пистолета, о которой известно лишь чрезвычайно узкому кругу лиц, а драгоценности госпожи маркизы вы сами вернули, поскольку испытывали жестокие угрызения совести. Вам с учётом чистосердечного признания, которое будет оформлено лично мною, дадут за всё — про всё максимум год исправительных трудов на благо Кленовой короны.
Мужчина затушил окурок и подался вперёд.
— Никак в толк не возьму, чего вы от меня хотите, милорд начальник?
— Правды, всего лишь простой банальной правды. Когда вы пошли в покои Букового клана?
— Ещё до начала награждения, — облизнув пересохшие губы ответил вор, — я рассудил, что в самом начале всем будет интересно, да и слуги при деле. Пошёл на второй этаж.
— Кого-нибудь встретили?
— Никого, мне повезло проскользнуть незамеченным. Я взломал замок апартаментов старика, вошёл и без особого труда обнаружил заказ, — Мидори сделал паузу, — спрятал его под курткой. Вы правы, господин коррехидор, я хотел
— И что было дальше? — Вила весьма заинтересовал рассказ.
— Он пошёл вниз, и тут я заметил, что странный молодой человек не запер дверь. Я просто не мог пройти мимо такого фарта, — вор снова усмехнулся, только на этот раз печально, — да шкатулка прямо на видном месте стояла. Вот и позарился на свою голову.
Вил и Рика переглянулись. Когда леди Буна обнаружила пропажу, в покоях Букового клана она была одна, и никаких следов пребывания мужчины там не наблюдалось.
— Вы можете описать того, кого видели? — спросила чародейка.
Мидори задумался.
— Да я разглядеть его хорошенько не успел, — проговорил он, — так, бросил несколько раз взгляд из чистого любопытства. Мне показалось молодой совсем, эдакий напомаженный красавчик. Из тех, кто щёки пудрит. Среднего роста, худощавый, волосы вьются. И всё вроде. Так как, господин начальник, ваше предложение ещё в силе, или я мало что рассказал?
— Никогда не сомневайтесь в слове древесно-рождённого лорда, — надменно изрёк Вил, — всё в силе.
И он приказал увести теперь уже арестованного.
— Ну, мы нашли сапфиры и пистолет, — заключила чародейка, — я только не поняла, зачем вы столь подробно расспрашивали его о том человеке?
— Потому что у меня появились кое-какие мысли по поводу убийства королевского дайнагона.
Глава 7 НЕУЧТЁННЫЙ ЧАРОДЕЙ
— Рассказывайте, — Рика сгорала от нетерпения, — что вы там придумали, а то я никак не могу увязать детально продуманное убийство маркиза Буны и топорную кражу именного оружия.
— А этой связи и нет, — покачал головой Вил, — попробуем зайти с другой стороны. Помните, я рассказывал вам о старинном принципе: «Кому это выгодно?».
— Прекрасно помню, только в нашем случае как-то так получается, что смерть дайнагона невыгодна никому.
— Нонсенс! Если маркиза убили, значит была причина, просто мы пока не видим её. У нас с вами появился новый фигурант — странный молодой человек, столь необычным образом покидавший покои маркизы Буны. Что скажете по этому поводу?
— Ну, я не знаю, — пожала плечами чародейка, — она могла привести с собой кого-то на торжества. Дубовый клан привёз, например, меня.
— Хорошо, — вздохнул коррехидор, — придётся мне зайти издалека, хотя я прекрасно знаю, насколько вы этого не любите. Вспомните реакцию маркизы на пропажу драгоценностей.
— В ней было что-то особенное? На мой взгляд женщина была потрясена до глубины души исчезновением свадебного подарка супруга.
— Супруг умер восемь лет назад, а сама церемония бракосочетания состоялась лет семнадцать, а то и восемнадцать назад. Что-то мне не верится в живучесть столь глубоких, долгосрочных печали и скорби.