Снохождение

mso

Всё, наконец-то можно уснуть…

— Миланэ, как думаешь, куда я уеду после Приятия?

— Давай завтра… попробуем… погадать… — пробормотала Миланэ.

— Пробовала, и других просила. Ерунда какая-то получается. Куда-то далеко, говорят.

— Угу…

— Мне лишь луна осталась до него. Или чуть больше… Это вроде много, а на самом деле — немного. Ты спишь?

— Уху…

— А знаешь, я очень рада, что ты меня пригласила к себе на родину. Я никогда не была в Андарии. Так интересно, ну просто жуть как.

— Дааа…

— Нет в мире лучше подруги, чем ты. Честно. И, наверное, никогда не будет.

— Ухум…

— Ладно, давай спать, что ли. Будем спать?

— Мммм…

— Прикрою окно… Ветер дует… Плохие сны нагонит.

========== Глава XII ==========

Глава XII

Когда Миланэ всячески прихорашивалась, вертелась возле зеркала, советовалась с Арасси по поводу нарядов, и вообще готовилась, то у неё не было большого сердца на встречу с Таем.

«Чудеса со мной», — подумала Миланэ, выходя из дому и направляясь к стаамсу, как было условлено. — «Попробуй тут пойми мир, если даже не поймёшь, чего хочешь назавтра».

Взяла тот самый пласис, который обрела в Марне.

Естественно, совершенно естественно, что она из приличия запоздала, но немножко, совсем чуть, на минут десять-пятнадцать. Но оказалось, что его у входа нет. Следовало определиться, и Миланэ, после некоторых сомнений, всё-таки решила чуть подождать. В жизни всякое случается; он мог запоздать не по доброй воле; кроме того, дела стоит доводить до конца.

Чрезвычайно сложно сказать, кем именно для Миланэ являлся Тай — лев старше неё на пять лет, превосходной тёмной внешности и хорошего происхождения, обаятельный, в ладах с жизнью. Словосочетание «всё сложно» никак не могло описать истории их взаимоотношений; они не были друзьями, потому что с самого начала, когда Миланэ исполнилось девятнадцать и она однажды попала на приём к главе магистрата Сармана, у неё завязался с Таем короткий роман, который затем перерос в отчуждённую дружбу, иногда пронзаемую вспышками страсти; но страсть эта была очень практичной по своему существу, взаимовыгодой, в которой каждая из сторон находила природное расслабление, не более (но и не менее — в этом Тай был хорош).

Далее каждый преследовал своё: Миланэ — точку приложения, как львица, ведь каждая самка нуждается в поклонниках, неплохой компании и времяпровождении, когда скучно; вначале она приняла эти отношения, поддавшись романтическому порыву, даже поверив в свою влюблённость, а потом внутренне согласилась их потихоньку поддерживать вовсе не потому, что действительно находила в них нечто действительно интересное и волнующее; скорее, желание было подспудным, смутным, но очень живым, сильным, а потому искало выхода: чтобы восхищались, чтобы желали, чтобы любили — вот, чего она хотела. Чтобы вот по-настоящему. Не сиюминутно, не понарошку, а так… Но получалось именно сиюминутно и именно понарошку; сущий бардак. Миланэ очень быстро смирилась, приняла всё за данность, и Тай, в конце концов, стал для неё неким суррогатом сначала любовника, а потом — друга; но на него и судьбу она ничуть не обижалась, это никак не пошатнуло её веру в невозможное, великое, внебрежное чувство.

Таю выгод оказалось больше. Если львицы замечают тебя в компании Ашаи-Китрах, и ничего что только дисциплары (а некоторые скажут: «более того — дисциплары!»), то они мгновенно обращают на тебя внимание; они-то знают, как всякая Ашаи, эта живая сумма качеств самок Сунгов, переборчива и расчётлива в партнёрах. Поэтому он мог тщательно выбирать из тех львиц, что выказывали знаки благосклонности, а таких оказалось пруд-пруди. В некоторых кругах твоё появление вместе с Ашаи — половина успеха. Естественно, он находил своё удовольствие в красивой андарианке Ваалу-Миланэ, и вполне уверенно можно сказать, что благодаря ей не только провёл прекрасные вечера, но и узнал кое-что новое о львицах вообще. Но время неумолимо бежало, надо было устраивать жизнь, и он наконец-то определился с кандидаткой в супруги; да, по старым временам ещё не раз поскучаешь, но всему своё время. В конце концов, в какой-то момент он понял, что Миланэ окончательно передвинула его из графы «львы, которые могут посметь…» в почти постыдную «друзья, с которыми можно провести время». Он не особо отяготился, потому что был умным львом и понимал, что их спонтанные отношения рано или поздно должны были угаснуть; кроме того, уже приходилось относиться к этим отношениям с утайкой. С другой стороны, дружба с Ашаи — это престижно и выгодно, поэтому-то он захаживал к ней по старой памяти, приглашал на всякие необязательные торжества, пытаясь поддерживать добрые отношения.

Сегодня Миланэ хотела с ним окончательно попрощаться, через подруг попросив его приехать; начинать — всегда прерогатива самцов, но вот заканчивать — зачастую самок. Он, конечно, останется своего рода другом, и если что, она сможет ему помочь по старой памяти, но так, без большой охоты…

Личная жизнь Ашаи-Китрах — всегда такой бардак. Они обречены на это.

— Если у входа появится лев такой, видный, весь из себя — не упустите — то дайте знать, — обратилась Миланэ ко стражникам у входа. — Я буду у скамейки на аллее.

— Как сиятельная просит, так и будет.

Ждать самолично здесь претит этикет.

И вообще, это знак большой благосклонности, подумала Миланэ. Пусть оценит в последний раз, когда придёт. Усевшись на скамью, она огляделась по сторонам. Мимо прошли четыре дисциплары, года на три-четыре младшее неё.

— Восславим Ваала, сестра.

— Восславим, сестры.

Ещё три.

— Восславим…

— Восславим.

Хромая, шла мимо старая сиделка из больницы Сидны, которую Миланэ прекрасно знала уже много лет. Она тоже андарианка, и всегда говорит на родном диалекте, что часто вызывает насмешки.

— Красивого дня, Ваалу-Милани.

— Светлого дня.

— Втай некого ждешь-то?

— Жду, Тимрара-нишани.

— Ай-яй, ждать это натрудно, — запричитала старая львица, хлопнув в ладоши.

— Ничего, Тимрара-нишани, я терпелива.

— Ваал тебе отдал зельно достойностей…

Тимрара ушла, а Миланэ вытащила из-за пояса чехол со знаками Карры-Аррам, чтобы узнать: где Тай и отчего его нет.

Карра-Аррам — один из многих предсказательных инструментов Ашаи-Китрах, созданный сестрою Каррой много-много лет назад; Карра, как её сокращенно называют, не слишком популярна в среде Ашаи, так как её изначальное назначение — гадание на довольно узкие темы, а именно любовные, семейные и родовые. Ею сложно, а зачастую и невозможно предсказывать что-либо другое; тем не менее, Миланэ издавна нашла с Каррой общий язык. Свои знаки в виде карт Миланэ, по традиции, смастерила сама; использовала она их нечасто, но и не стеснялась обращаться, если возникала нужда. Гадание на Карре-Аррам не требует никаких ритуалов, формальностей, всё можно делать на ходу, в этом её удобство; и если у Ашаи есть сила и связь, то можно вполне успешно что-либо предсказывать.

Зажала колоду знаков пальцами правой руки, потом развернула, как веер, и вытянула первый с тихим вопросом:

— Придёт ли?

«Чаша, разбитая пополудни». Охохо. Нуууу, тут яснее быть не может. Не придёт. Не сможет. Тут даже нечего смотреть почему, и так ясно: невеста, уже вот-вот супруга, наверняка закатила ему истеричную сцену, мол, по каким ещё таким делам ты снова прёшься в Сидну, а?

Спрятала Карру и запечалилась.

«Вот хорошо всякой простой львице… Все желают львицу-Ашаи, а на деле — боятся, опасаются, обходят… Ведь попробуй с нею управься, она с виду самостоятельна, решительна, сильна, влиятельна да прочее-прочее… Потому труднее нам выбирать, много труднее, смелых львов мало, а проходимцев да корыстных — много…»