Сны инкуба
Шрифт:
Она выдохнула — медленно, долго, прерывисто. Не такой звук, который часто услышишь от живых. Конвульсивно сглотнув слюну, она потянулась рукой к мужу. Он все ещё стоял рядом с ней, но теперь лицо его стало спокойнее.
— Машину Стиви нашли на дороге, будто они въехали в кювет. В полиции думают, что они ловили машину, и их подобрали.
— Стиви не сел бы в чужую машину, — твёрдо сказала Барбара, — и Кэти бы тоже так не сделала. — Глаза её снова стали чуть-чуть блуждать. — Они были хорошие дети.
— В этом я уверена, миссис Браун.
Людям свойственно выставлять умерших святыми, будто
— Я же не говорю, что они не были хорошие, — сказал Стив.
Она не обратила внимания и отняла у него руку. Обе ладони были сжаты на сумочке, прижимали её к коленям, будто она должна была за что-то держаться, и одной руки мало.
— Они бы не сели в машину к незнакомым. Стиви опекал Кэти. Он бы такого не сделал.
Она была так в этом уверена, что данное конкретное предположение дальше обсуждать не имело смысла.
— Значит, они знали людей, которые предложили их подвезти? — спросила я.
Это, похоже, до неё дошло. Она нахмурилась, глаза у неё забегали из стороны в сторону, как пойманные.
— Никто, кого мы знаем, не тронул бы Стиви или Кэти.
Она была уверена в более странной вещи, но в этой вот уверена до конца не была. Где-то в ней ещё осталось достаточно логики понимать, что они сели в машину либо к незнакомым, либо к знакомым. Других возможностей не было.
— В полиции считают, что их могли заставить сесть в машину, может быть, под угрозой оружия.
Барбара качала головой, не переставая.
— Я представить себе не могу, чтобы кто-то наставил на них пистолет. Я просто не могу представить себе человека, который такое сделал бы.
Муж потрепал её по плечу:
— Барб, может, ты подождёшь снаружи, пока я договорю с миз Блейк?
Она продолжала качать головой.
— Нет-нет, она нам поможет. Она вернёт Стиви, и он скажет нам, кто сделал такое с ним и с Кэти, и будет лучше. Мы же должны знать, кто способен на такой ужас. — Она посмотрела на меня, и на миг её глаза прояснились. — Стиви и Кэти никогда бы не сели в машину к чужим людям. Мы с ним об этом говорили. Он знал, что если кто-то наставит на него пистолет и потребует сесть в машину, то жизнь ему не сохранят. Мы об этом говорили все время, с тех пор, как он совсем ещё маленький был. — У неё пресеклось дыхание, но она не плакала — пока что. — Он бы сделал так, как я ему говорила. Он бы схватил Кэти и побежал в лес. Машина стояла рядом с лесом. Они могли бы там спрятаться. Это был кто-то, кого он знал, или она знала. Мы этого человека знали, миз Блейк, — сказала она, меняя настрой. — Нашего мальчика убил кто-то, кто бывал в нашем доме, ел с нами, дарил нам цветы. Кто-то, кого мы знаем — монстр, и мы не знаем, кто.
Вот это действительно ужас. Не только то, что сына и его девушку убили, но то, что убийца — среди знакомых Браунов.
Каково это — всматриваться в лица своих друзей, товарищей своих детей и думать: это не ты? И не ты? Кто из вас?
Я даже не могла с ней спорить — статистика показывает, что процентов восемьдесят жертв убивают знакомые. Противно, но правда.
— Вы сказали — монстр. Вы имели в виду то, что вашего сына убили, или то, как это было сделано?
Может быть,
Она закрыла лицо руками и заплакала, уже не тихо.
Стив Браун заговорил, перекрывая её всхлипы, будто уже раньше их слышал.
— То, что с ними сделали, миз Блейк, как это сделали — это было чудовищно.
Он не был похож на человека, который бросается этим словом.
Барбара Браун качалась взад-вперёд, взад-вперёд, рыдая. Наверное, действительно так громко, как мне казалось, потому что у меня на столе зазвонил телефон.
Я вздрогнула, но взяла трубку. Звонила Мэри, наша умная секретарша.
— Все там в порядке? — спросила она.
— Нет, — ответила я.
— Мне притвориться, что у вас очередной клиент?
— Через пятнадцать минут.
— Или раньше, если станет громче?
— Да, это было бы хорошо.
Я повесила трубку, пообещав про себя послать Мэри цветы или коробку конфет, или цветы с коробкой конфет.
Стив Браун пытался успокоить жену. Она перестала качаться и прислонилась к нему. Рыдания стали тише — слегка. Когда её синие глаза снова обратились ко мне, в них опять было это обещание насилия. Если она узнает, кто это сделал, — не знаю, что она сделает с этими людьми. Глядя ей в глаза, я сомневалась, что она будет ждать суда и решения присяжных.
Она заговорила так быстро, что слова налезали друг на друга.
— Они изнасиловали Кэти, изнасиловали, а Стиви изувечили, отрезали… — Она замолчала, прижав руки ко рту, глаза вылезали из орбит. Мало разумного осталось в этом взгляде.
Я глядела на неё, обращаясь к Стиву Брауну:
— Значит, кто-то их подвёз, когда у них сломалась машина, и потом…
— Их нашли в каком-то сарае в лесу, — сказал он, — и они оба были изнасилованы. — Он говорил так спокойно, будто ничего не чувствовал. Может быть, так оно и было. Он вынужден был затолкать боль внутрь, потому что страдания Барбары были для него важнее, они его поглощали.
— Ему отрезали… они его кастрировали. — У него задрожало веко. — Он был ещё жив.
Голос Стива Брауна стал тише.
— Полиция не нашла, — сказала она, и голос её готов был сорваться на визг. — Не смогла найти. Эти чудовища унесли от него кусок с собой, и полиция не смогла найти. Пришлось похоронить его так. Унесли, и мы не смогли найти его.
Она говорила громче, громче, ещё не орала, но почти. На самой грани жуткой истерики.
— От Кэти они ничего не отрезали. Почему они её не порезали? Почему только Стиви? Почему? Зачем они это забрали? Зачем?
Будь у меня дротиковый пистолет, заряженный валиумом, я бы пустила его в ход. Но у меня его не было. Ужасно, мерзко, но я ничем не могла им помочь, а кошмаров мне и своих хватает. Этот монстр был человеком, а я по таким монстрам не эксперт.
В конце концов я решила прервать этот поток:
— Миссис Браун, миссис Браун! Барбара!
Я орала, но она меня не слышала. Она ушла, погрузилась в своё страдание, скорбь, утрату. Я орала, но некому было меня услышать.
Мэри открыла дверь и что-то сказала — дважды, потому что в первый раз я не расслышала за криками миссис Браун.