Сны Тома Сойера
Шрифт:
На другой день после ссоры с Бекки он встретил ее «случайно» на улице, молча стал в десяти шагах и принялся важно, со значением крутить эту мышь над головой. Девочка была особенно нарядной — в платье красного китайского шелка, где золотом были вышиты осы, цветы, драконы… С минуту она рассеянно смотрела на Тома, потом сказала «Пф!» и, круто повернувшись на одном каблуке, убежала прочь, вернее, просто исчезла, лопнула, как детский шарик, поскольку все это также был сон.
Теперь Том угрюмо сидел у окна, полный обиды и боли, и бегал по стеклу собой маленьким, яростно тер мышью, будто добывая огонь, о доску подоконника,
Остров, куда прибыл, наконец, Том, назывался Monkey Island, и неспроста: в джунглях водилось великое множество обезьян. Гек и Джим уже ждали его, примостившись на сухом бревне, явном обломке кораблекрушения.
— Давно здесь сидим, — сказал Гек, попыхивая своей неизменной трубкой.
— Хай, масса Том! — просиял Джим. — Ты как здесь оказался?
Том посмотрел по сторонам, будто ища подсказки. Он знал, что должен произнести в ответ какое-то слово, пароль, который был пропуском на остров, но слово, как назло, напрочь вылетело из головы.
Джим вдруг перестал улыбаться. Гек встал, медленно подошел, нарочито волоча ноги по песку.
— Ты как здесь оказался, спрашиваем? Что ты должен ответить?
— Я забыл, — пролепетал Том.
— Ну, парень… А ты часом не забыл, что бывает с тем, кто забыл?
Том задрожал от страха. Он знал, что бывает с тем, кто забыл. Его парусиновые брюки, те самые, серые, которые только на той неделе штопала и стирала покойная тетя Полли, предательски почернели в паху.
— Покажи-ка ему «козу», старина Гек! — ехидно произнес Джим. — Пусть знает, как святые слова забывать.
Участь того несчастного, кто забыл, была на редкость незавидна: Гек обычно показывал ему «козу», и не было ничего страшнее в мире, чем эта «коза»…
— Рано ты обоссался! — зловеще прошептал Гек, поджав пальцы и помахав перед его носом предварительной, еще совсем не страшной «козой». — Ну, так что? Показать? — и, не дожидаясь ответа, Гек напрягся и начал…
Том не хотел смотреть. Он крепко зажмурился, но веки, конечно, оказались прозрачными, и тут Гек стал медленно, как бы нехотя, превращаться в «козу».
Его лицо стало вытягиваться, белеть, волосы слезли со лба и перхотью рассыпались по плечам, на черепе проступила короткая шерсть молодой «козы», стали прорастать розовые ушки, но самым страшным были, конечно, зубы…
Том не стал дожидаться зубов — он просто проснулся, чувствуя, что проваливается в бездну сквозь кресло-качалку, а над ним, потрясая молнией в руке, стоит его жена.
Удачная побудка
— Опять обоссался, кретин! — взвизгнула Ребекка, тыча пальцем в пятно на парусиновых брюках. Только что выстирала все, заштопала. Нельзя так часто стирать платье, оно от этого изнашивается.
Том потянулся и протер глаза.
— Очень страшный сон, дорогая, аж сердце колет. Джим, как живой, помнишь его? И Гекльберри…
— Сон тебе в руку, дурак! — Ребекка помахала перед его носом листом бумаги, который держала в руке. — Это телеграмма. Молния. И от кого бы ты думал?
— Не может быть! —
Ребекка развернула лист и торжественно, смехотворно, улыбкой на миг напомнив прежнюю Бекки, продекламировала:
— Санкт-Петербург, Мизура, Томасу Сойеру. Еду домой. Буду в середине месяца. Точнее сообщу позже. Обнимаю. Гекльберри Финн. Санкт-Петербург.
В ожидании нежданного гостя
Перетащив мужа из кресла-качалки в кресло с колесами, Ребекка взялась готовить ужин. Она стояла посреди кухни, по неистребимой привычке, засунув палец в рот, и быстро оглядывалась по сторонам, отчего ее широкая юбка взлетала и падала. В корзине лежало лишь несколько некрупных проросших картофелин, запас кукурузной муки также подходил к концу… Но главное, это была, конечно, соль. Ее оставалось совсем немного, на самом донышке банки, всего лишь одну солонку засыпать. Надо было завтра же идти в лавку, просить опять в долг, хоть полфунта соли… Ибо без соли Том не мог ничего есть.
Ребекка принялась чистить картофель, ясно представляя на месте каждой картофелины голову мужа, столь же шишковатую и лысую. Она думала о Геке Финне: как он теперь выглядит, не срезал ли свою сумасшедшую бороду, красиво ли состарился?
Том также думал о Геке Финне. Он медленно двигался вокруг стола, притормаживая левое колесо, и налегая на правое. Гек был самым верным и преданным, лучшим и единственным его другом.
Они дружили с детства. Геку нравилось его настоящее имя, данное ему покойным родителем, а Том придумал себе прозвище — Чинганчгук — в честь широко известного в те времена бандита-индейца из племени апачей. Однако, произнести по-английски это мудреное слово было нелегко, поэтому в просторечии Чинганчгук сократили до Чук.
Чук и Гек были неразлучными друзьями и всегда ходили вместе. Гек, будучи намного сильнее, всегда выручал Чука в уличных боях. Гек был шафером на свадьбе Чука. Чук и Гек пережили множество приключений, но самым главным стал, конечно, клад — 12 тысяч долларов золотом, в старом гнилом сундучке, который они нашли в пещере за городом. Эти деньги и стали начальным капиталом для их общего дела.
Идея пришла, разумеется, в светлую голову Чука, а Гек, привыкший доверять ему во всем, что касается головы, охотно ее поддержал. В те времена только что входили в моду самодвижущиеся экипажи, так называемые автомобили — грязные, вонючие, чадящие и тихоходные. Изучив проблему, Чук заглянул в будущее и вскоре придумал, куда вложить деньги: без лишних разговоров друзья зарегистрировали в мэрии города фирму «Стальной конь».
Дело в том, что автомобили не могли сравниться с конной повозкой по скорости передвижения, зато запросто обставляли ее по грузоподъемности. Фирма «Стальной конь» была ничем иным, как фермой по производству тяжеловозов, которые, будучи запряженными в экипаж вместо обычных лошадей, могли бы составить здоровую конкуренцию этим грязным монстрам, пожирающим нефть.
Ферма была построена, молодые тяжеловозы, выписанные из России, успешно размножались, на первые прибыли была закуплена партия новых жеребят, через год фирма «Стальной конь» взяла крупный кредит на постройку коневодческих ферм по всем северным штатам, но внезапно все кончилось…