Собрание сочинений в десяти томах. Том первый. Стихотворения

фон Гёте Иоганн Вольфганг

«К женщине снисходителен будь!..»

К женщине снисходителен будь! Она, из кривого ребра возникая, Не получилась у бога прямая: Ломается, чуть начнешь ее гнуть. Не тронешь — совсем искривится, и точка! Да, братец Адам, дал нам бог ангелочка! К женщине снисходителен будь. Ребро не ломай и не гни — в этом суть.

«Жизнь — шутка, скверная притом…»

Жизнь — шутка, скверная притом. Тем — ничего, тем — полный дом. Тот — малый, тот большой едок. Тому везет, а тот не смог. А

коль беда, так уж тогда Терпи — на это нет суда — И вот наследникам отрада: В гробу наш друг «Давай-Ненадо»!

«Жизнь — это та ж игра в гусек!..»

Жизнь — это та ж игра в гусек! Уже, вперед шагая, Игрок от цели недалек, Но цель-то, цель какая?! Вот говорят, что глуп гусак, Но их оклеветали. Он обернулся — это знак, Чтоб я ни шагу дале. А в мире как? — Сквозь кучу дел Всех так вперед и тянет, Но оступился, полетел — Никто ведь и не взглянет.

«Всё, ты сказал мне, погасили годы…»

«Всё, ты сказал мне, погасили годы: Веселый опыт чувственной природы, О милом память, о любимом вздоре, О днях, когда в безбережном просторе Витал твой дух, — ни в чем, ни в чем отрады: Не радуют ни слава, ни награды, Нет радости от собственного дела, И жажда дерзновений оскудела. Так что ж осталось, если все пропало?» «Любовь и Мысль! А разве это мало?».

«Встреча с тем всегда полезна…»

Встреча с тем всегда полезна, В ком таится знаний бездна. Ты в беде, тебе не сладко — Вмиг он скажет, в чем нехватка, И сочувствует, вникая, Как стряслась беда такая.

«Кто щедр, тот будет обманут…»

Кто щедр, тот будет обманут, Кто алчен, с того и потянут, Понятливый с толку собьется, В разумном дурь заведется, Кто зол — обойдут за милю, Зацапают простофилю. Но лжи поддаваться негоже: Обманут — обманывай тоже.

«Хвалит нас или ругает…»

Хвалит нас или ругает Тот, кто правит нашим кругом, Это все в конечном счете Безразлично верным слугам. Зря бранит — имей терпенье, Зря похвалит — вторь владыке. Будь в хорошем настроенье, Будешь первым в ближней клике. Так, вельможи, перед богом Вы должны хранить смиренье. И страдайте, если надо, Но — в хорошем настроенье.

ШАХУ СЕДШАНУ И ЕМУ ПОДОБНЫМ

И радость во дворцах, И гром музыки. Тебе, наш мудрый шах, Восторга клики. С тобою чужд нам страх, Живи во славе! И жить и цвесть в веках Твоей державе!

ФИРДОУСИ

говорит

О мир! Как ты бесстыден и зол! Ты кормишь, растишь и убьешь, обделив.

_____

Лишь тот, кто божью милость обрел, И вскормлен и вспоен, богат и жив.

_____

Но

в чем же богатство? Коль солнца мы ищем, Так солнце и нищим дарует отраду. И вы, богачи, подавляйте досаду: На счастье дана независимость нищим!

ДЖЕЛАЛ-ЭДДИН РУМИ

говорит

Остановись — и мир летит, как сон. Скачи — твой путь судьбой определен. Жара ли, холод — кто их заарканит? Расцвел цветок? Скорей сорви, он вянет.

ЗУЛЕЙКА

говорит

Я в зеркале — красавица, а ты Пугаешь: старость, мол, не за горой. Но в боге вечны сущего черты, Так в юной — бога ты во мне открой.

КНИГА НЕДОВОЛЬСТВА. РЕНДШ-НАМЕ

«Где ты набрал все это?..»

«Где ты набрал все это? Увидел? Слышал где-то? Как сделал, всем на диво, Из мелких дрязг огниво И от житейских бредней Раздул огонь последний?» Нет, не об хлам дворовый Огонь я высек новый. Мой путь лежал сквозь дали, Где звезды полыхали, И я не заблудился, Я только вновь родился. В степи, где гурт овечий Седой, широкоплечий Старик-пастух обходит И важно обиходит,— Мне ум и сердце грело Его простое дело. В дороге беспокойной Средь гор, в ночи разбойной, Погонщики с красивой Осанкою спесивой, Истошный рев верблюжий — Все ум вбирал досужий. Так шло, как всюду в мире, Все выше, дальше, шире, В надежде утоленья, Как наши все стремленья,— К полоске моря синей, К миражу над пустыней.

«Где рифмач, не возомнивший…»

Где рифмач, не возомнивший, Что второго нет такого, Где скрипач, который мог бы Предпочесть себе другого? И ведь правы люди эти: Славь других — себя уронишь, Дашь другому жить на свете, Так себя со света сгонишь. И немало мне встречалось Разных лиц, высоких чином, Коим спутывать случалось Кардамон с дерьмом мышиным. Прежний для спасенья чести Новую метлу порочит. Новая метла из мести Старой честь воздать не хочет. И народы ссорит злоба И взаимное презренье, А того не видят оба, Что одно у них стремленье.

«Кто весел и добр и чей виден полет…»

Кто весел и добр и чей виден полет, Того соседи чураются. Их мучает: трудится, дескать, живет! Побить камнями стараются. Но только умри, еще гроб не закрыт, Объявят подписку, и вскоре Красивый памятник стоит — Награда за все твое горе; Тщеславье черни — ощутить, Что власть ее — навеки. А лучше было бы им забыть О добром человеке.