Социальная утопия и утопическое сознание в США
Шрифт:
Хаксли, «1984» и «Звероферма» Орвелла, «Возвышение
меритократии» Янга, а по иронии судьбы и «Уолден-два»
Скиннера — огромное множество наших видений будущего — являются негативными видениями, проекциями в будущее наиболее пагубных тенденций настоящего. Они
стали средствами устрашения, историями-предупреждениями: утопия стала контрутопией. Равным образом изменились и значения «утопического»: сегодня этот термин недвусмысленно ассоциируется с «нереалистическим», «са-
моразрушающимся»,
и наивысшими грехами человека» \
«Смерть» утопии была констатирована в те годы и многими другими американскими и западноевропейскими исследователями — Фредом Полаком2, Джудит Шклар3, Че-
дом Уолшем4, Марком Хиллегасом5 и др.
1 Keniston К. Youth and Dissent. N. Y., 1971, p. 43.
2 «Насколько мне известно,— вторил Кенистону Фред Полак в
«Образе будущего» (1961),— со времени второй мировой войны
не было создано ни одной настоящей утопии... Впрочем, весьма
сомнительно, чтобы какая-либо подлинная утопия... могла найти сегодня издателей или читателей, даже если бы ей дал благословение литературный авторитет. А между тем всякая контр-
202
Антиутопическая тенденция находила выражение как
и теоретической критике утопии со стороны ее «врагов»
(как назвал их впоследствии Дж. Кейтеб), в отречении ряда
философов и социологов от своего «утопического прошлого» 6, так и в активной поддержке и восхвалении конкретных антиутопических произведений, в первую очередь
таких, как «Прекрасный новый мир» О. Хаксли (с предисловием 1946 г.) и «1984» Дж. Орвелла.
Можно без преувеличения сказать, что романы английских писателей встретили в некоторых кругах американского общества не менее сочувственное отношение, чем
в самой Англии, и стали органическим элементом американской культуры. Более того, эти произведения, особенно
роман Орвелла сразу же после его появления (1948), стали
активным фактором политической борьбы. Это был как
раз тот случай, когда применение и использование новых
продуктов духовного производства в практическо-политической деятельности опережает их теоретическое исследование и оценку. Не была еще вполне ясна ни природа
антиутопического феномена, ни его истоки, социальные
функции и формы, а «Прекрасному новому миру» и «1984»
была поспешно дана однозначно антикоммунистическая
трактовка. Особенно активно эксплуатировалась книга
Орвелла, которая «по свидетельству Джона Гросса... сразу
же оказалась на переднем крае холодной войны»7.
утопия, независимо от ее качества, встречает горячий прием.
Ничто не могло бы послужить лучшим симптомом изменяющегося духа
3 Попытки «построить великие проекты политического будущего
человечества,— писала Дж. ПГклар в книге «После утопии»,—отошли в прошлое», ибо «исчезали последние следы утопической веры, необходимые для такого предприятия» (Shklar J.
After Utopia. The Decline of Political Faith. Princeton. 1957, p. VII).
4 Walsh Ch. From Utopia to Nightmare. L., 1962.
5 Hillegas M. R. The Future as Nightmare. N. Y., 1967.
6 Характерный пример — видный американский социолог Лыоис
Мэмфорд (см.: Араб-Оглы Э. В утопическом антимире.— В кн.: О современной буржуазной эстетике. М., 1976, вып. 4, с. 78—83).
Работы Мэмфорда «История утопий» (1922) и «Миф о машине»
(1970) разделяет не только полувековой интервал — их разделяет принципиальное различие позиций. В первой книге американский социолог выступает как апологет утопии, во второй —как ее ниспровергатель.
7 Кагарлицкий Ю. Что такое фантастика? М., 1974, с. 301.
203
Справедливости ради надо сказать, что еще в 50-е годы
некоторые американские литераторы и социологи (их, правда, было немного) указывали на идейно-политическую
амбивалентность произведений Хаксли и Орвелла и предостерегали против их однозначной трактовки8. Антиутопизм, указывали они, не может быть отождествлен о
антикоммунизмом, это скорее специфическая форма выражения общегуманистических, антитоталитаристких настроений и тенденций. Как резюмировал в 1961 г. эту
мысль Эрих Фромм (в послесловии к одному из изданий
«1984»), роман следует рассматривать как «предупреждение о том, что если ход истории не изменится, то тогда во
всем мире люди утратят свои истинно человеческие качества, станут бездушными автоматами и не будут даже
знать этого» 9. Фромм призывал американского читателя
не обольщаться мыслью, что прочитанное не имеет к нему
никакого отношения: «Эта опасность (утрата свободы, дегуманизация.— Э. Б .)... присуща самому современному
способу производства и организации и сравнительно независима по отношению к различным идеологиям» 10.
Это был уже симптом намечавшегося поворота определенной части американской интеллигенции как в оценке
произведений антиутопистов (отказ от их однозначной
трактовки), так и в оценке состояния американского общества. Но сам поворот наступил позднее, в середине 60-х
годов, когда в романах Хаксли и Орвелла вдруг увидели
портрет современной Америки или образ ее завтрашнего