Соколиная охота
Шрифт:
Он скользнул взглядом по Радульфу и остановился на Вэланде. Но ненадолго.
— Геро, пойдешь ты.
XXXIII
Пронизывающий северо-западный ветер обрушивался шквалами дождя. «Буревестник» стоял с подветренной стороны устья.
— Почему я? — вопрошал Геро уже бог знает в который раз. — Почему должен идти кто-то из нас? Торфинн такого требования не выдвигал. Валлон бросил меня словно фишку в игре.
— Это ненадолго, — ответил ему Ричард.
— Десять
Кто-то крикнул, и судно накренилось от сбившихся к одному борту исландцев.
— Они идут, — сказал Валлон. — Поднять парус! Увалиться [77] под ветер!
Пестрая обшивка драккара появилась из пелены дождя.
— Я бы пошел вместо тебя, если бы мог.
— Знаю, что пошел бы. — Геро измученно улыбнулся. — Самое смешное, что я сделал бы то же самое ради тебя.
Он встал. Одеяло скользнуло с его плеч на палубу. Обняв Ричарда, он троекратно его расцеловал.
77
Увалиться под ветер — значит развернуть судно так, чтобы ветер наполнил парус (мореходный термин).
— Если я не вернусь, знай, часть моей души навсегда останется с тобой.
Гаррик поднял одеяло и вернул его на плечи Геро.
— Я позабочусь о нем.
«Буревестник» накренился, направляясь к восточному мысу устья. За полмили до корабля-дракона Валлон отдал приказ Радульфу опустить парус. Викинги перестали грести. Франк долго наблюдал за ними, не произнося ни слова, и Геро подумал, что даже в эту последнюю минуту он еще может изменить свое решение.
— Викинги спускают шлюпку, — сказал Радульф. — Похоже, они собираются подойти на ней.
— В шлюпку, — скомандовал Валлон.
Двое гребцов и четверо исландских заложников погрузились в лодку. Отец Гильберт сообщил им, что это наказание Господне за их грехи, но если они примут его со смирением, то, возможно, врата рая не будут для них закрыты.
— Если вы не перемените свою песню, — набросился на него Валлон, — то будете петь ее викингам.
Он поговорил с Гарриком с глазу на глаз, прежде чем тот влез в шлюпку, и англичанин осклабился, пожимая руку франку. Затем Валлон обернулся к Геро:
— Не нужно на меня так дуться. Я выбрал тебя за твой быстрый ум и толковую речь. Вскоре ты вернешься в общество своих товарищей.
Валлон обнял юношу и прошептал ему на ухо:
— Ты дорог мне так же, как родной сын. Давно уже надо было сказать тебе это.
Ошарашенный этим заявлением, Геро шагнул в шлюпку. Туда же были сложены половина паруса и снасти. Кто-то отвязал швартовы, и под сожалеющие и ободряющие возгласы заложники оттолкнулись от борта.
При попутном ветре шлюпка викингов двигалась быстрее, и шлюпка Геро поравнялась с пиратской, пройдя только треть пути к драккару. Сойдясь, заложники не удержались, чтобы не переглянуться. Двое викингов изображали безразличие. Еще один откашлялся и сплюнул. Четвертый, юноша, выглядел таким же испуганным, как и Геро, лицо его было бледным, зубы плотно сжаты. Они встретились взглядами и смотрели друг на друга, пока шлюпки не разошлись. Геро обратил взор вперед. Сильный порыв ветра бросил ему в лицо соленые брызги. Когда шлюпка проваливалась между высоких гребней волн, ему была видна
Шлюпка стала вдоль борта драккара. Геро отметил, что новые поясья обшивки закреплены грубо сработанными нагелями [78] , корпус расперт жердями, банки сделаны топорно и на скорую руку. Викинги затянули исландцев на борт и подтолкнули к пленникам, находившимся на корме. Гаррик последовал было за ними, но Тор-финн загородил ему проход.
— Англичанин?
Гаррик кивнул.
— Это ты поджег мой корабль?
— Я крестьянин. Франк захватил меня, когда я работал в поле, в жизни меча не держал.
78
Нагель — деревянный гвоздь.
Торфинн отпихнул его в сторону. Геро влез на борт и не удержался на покатом дне корабля. Главарь ухватил его за подбородок и подтащил к себе.
— Франк?
— Грек, — пробормотал Геро.
Дыхание Торфинна было вонючим, зубы покрыты темным налетом.
— Ты поджигал мой корабль?
— Нет, — прохрипел Геро.
— У одного из тех, кто поджигал, были черные волосы. У тебя черные волосы.
— Разве я похож на воина? Я студент, будущий медик.
Викинг повернул его голову к исландским заложникам.
— Они знают, кто поджег. Они мне скажут.
Главарь пиратов отпустил его. Геро доковылял до пустой банки. Кто-то из викингов стегнул его кнутом.
— Марш к английскому рабу.
Геро сел рядом с Гарриком. В руки им сунули весла. Торфинн начал бить бердышом о форштевень.
— Равняй темп на него, — сказал Гаррик.
Сицилиец греб и рассматривал исландских пленников. Мужчина казался пристыженным, а женщины вовсе отводили глаза в сторону. Это были мать и дочь, девушка не старше пятнадцати лет. Ее отец, попытавшийся защитить их голыми руками, был выброшен викингами за борт.
Он отважился взглянуть через плечо и увидел удаляющийся «Буревестник».
Их курс пролегал между большим островом с плоским, как стол, плато и скалистым берегом, увенчанным вечными снегами. Вскоре после полудня викинги закончили крепить парус, и наступила долгожданная передышка в гребле. Даже под половинчатым парусом драккар быстро скользил, змеей переваливаясь через волны своим ослабленным корпусом. Ветер сбивал с гребней пенные брызги и осыпал градом, собирающимся в маленькие сугробы на планшире. «Буревестник» шел впереди под подобранным парусом, то скрываясь в налетающем ливне, то вновь показываясь на фоне расцвеченного радугой неба.
Два корабля поддерживали связь, и в тот вечер Торфинн завел оба судна в устье реки, где они стали на якорь у противоположных берегов в полумиле друг от друга. Викинги ели лосину, предоставленную им Валлоном, а заложникам дали вяленую рыбу, настолько прогорклую, что Геро стошнило после первого же проглоченного куска. Один пират наблюдал за ним сквозь шипящий костер, сложенный из выловленных в воде деревяшек.
— Грек, это правда, что ты путешествуешь из Англии?
— Дальше, чем из Англии. Валлон начал свой путь в Анатолии, я — в Италии.