Сороковник. Книга 3
Шрифт:
Но он уже сбегает вниз, не дослушав.
Вздохнув, одеваюсь. Джинсы, постиранные умным домом, по идее должны малость подсесть, но вместо этого чуть провисают на мне. Похудение уже не радует. С тоской вспоминаю бесконечные токсикозы, преследовавшие меня нескончаемые девять месяцев… Неужели снова через это проходить? И останавливаю себя. Меня ведь пока что не мутит, не подташнивает. Может, это временно, а может, и удастся адаптироваться к беременности, как Симеон и обещал, но городить страхи раньше времени не стоит. Внушение — штука коварная.
А ведь он действительно был взвинчен, переключаюсь в мыслях на Магу. Шарю рядом с кроватью в поисках кроссовок. И, пожалуй, готовился к самой худшей реакции с моей стороны: и к обвинениям, и к упрёкам… Зачем он вообще всё рассказал? Смолчал бы — я и не узнала бы вовек.
Кажется, я понимаю.
Перегнувшись, заглядываю под кровать, но, кроме идеально чистых половиц без малейших признаков пыли ничего не обнаруживаю. Досада. Ладно, сыщется эта обувь, обойдусь пока. Рубашку так и зажилю Магину, надоели мне футболки.
Он не хочет начинать нашу новую жизнь с недоговорённостей, вот что. Хочет, чтобы между нами было всё предельно честно. Можно думать о Маге всё, что угодно, бесконечно осуждать его финты и перепады настроения, упрекать его во многом — кроме вранья. Он всегда честен на пределе — и в любви, и в ненависти.
А вот я, кажется, не всё ему сказала, а ведь собиралась… Озадаченно потираю лоб. Ведь что-то я собиралась ему сказать, важное, касающееся нас обоих. Ещё на площади, проводив Рорика и убегая — домой, как мне казалось, я же ещё не знала, что за углом меня ждёт душитель — сделала себе зацепку в памяти: непременно сказать об этом Маге! Потому что может, это и ерунда, показалось, но только ему надо об этом знать. Обязательно.
Обуви я так не нахожу и сбегаю вниз босиком, не тратя больше времени, потому что боюсь упустить мысль, только что схваченную за хвостик.
— Мага, подожди! — и резко торможу, чтобы не налететь на того кто стоит у самого основания лестницы. Тем не менее, разогнавшись, не успеваю увернуться, и попадаю прямо в гостеприимные объятия дона Теймура. А вам-то хорошо видно, кто поджидает за очередным витком винтовой лестницы? Вот и я не сразу заметила. И влетела… Прямо как муха в паутину.
— И я рад вас видеть, дорогая невестка, — сердечно объявляет он. — Особенно вот так мило, по домашнему… Прекрасно, что вы не утруждаете себя по утрам излишним макияжем и сборами, женщина более хороша в естественном виде, поверьте мне! Дайте-ка я на вас посмотрю…
Я готова провалиться сквозь землю. Дон меж тем, довольно ловко обвив меня державной десницей за талию, настойчиво помогает преодолеть последние ступеньки. Поглядывает на меня, лучась доброжелательством, и делает вид, что не замечает, как старательно я прячу за спину покалеченную конечность.
Вот балда, думаю расстроено. Слышала же вчера, что кто-то приходил! Да и наречённый мой не просто так в гости пришёл, а потому, что на первом этаже все спальные места были заняты! Что ж до меня так поздно всё доходит!
— До-оброе утро, — наконец догадываюсь выжать из себя. Он многозначительно приподнимает бровь, словно ожидая продолжения. — …Дорогой дон, — неожиданно язвительно добавляю.
— Очень дорогой? — уточняет он с хитрецой в глазах.
— Очень дорогой дон, — послушно отзываюсь я. — Мне присесть в реверансе?
— Это не обязательно, донна. Я только что упомянул о естественности, а светский этикет — это для вас слишком скучно, право же. А вот обуться бы вам не помешало. Впрочем, я уверен, этот интересный дом разогреет половицы специально для ваших ножек, чтобы они не мёрзли.
Этик… Про что это он сейчас? Это намёк? Насмешка? Или, как недавно выразился Мага, просто факт?
— Доброе утро, родственница! — окликает меня Николас откуда-то со стороны стола. — Чай, кофе? Что предпочитаешь? Присоединяйся!
К моему удивлению, стол сервирован для весьма солидного завтрака, выходящего за повседневные рамки устоев холостяцкой квартиры. Присутствуют изысканные фарфоровые чайный и кофейный сервизы, несколько каких-то блюд томятся под серебряными колпаками, в плетёных корзинках поджидают свежие булочки и круассаны. Очевидно, функция сервировки стола выполняется при доне Теймуре автоматически, где бы он ни был. Довольная Нора бежит ко мне от камина. Морда в необлизанных крошках и сахарной пудре… тут всё ясно. Похоже, не страдает она предубеждением к некромантам, в отличие от других животин, или, может, тоже решила избавиться от прежних установок?
— Ива, — Мага аккуратно, но настойчиво обняв со своей стороны, высвобождает меня из отцовской хватки. Тот насмешливо прищуривается, гостеприимным жестом приглашает к столу. Вижу ещё одно новшество: на смену длинным скамьям успели придти массивные деревянные стулья, впрочем, выдержанные в общем стиле.
Я придерживаю шаг.
— А… откуда это всё?
— Майкл озаботился, — хмуро отвечает Мага. — Прислал кого нужно… Видишь, тут кроме меня сразу сколько хозяев налетело, и все норовят распоряжаться.
— Да ладно, не бурчи, — весело отзывается Николас. — Ива, прикинь, пока мы тут заседали, подчистили у братца все кладовки, теперь вот приходится компенсировать всем по очереди. Тебе кофе чёрный или со сливками?
— Лучше чай, — машинально отвечаю. — Погорячее. Мага, я тут кое-что вспомнила, и мне кажется, что это важно. — Он ведёт меня к столу, не слушая. — Да погоди же!
— Ты же голодная, — он отодвигает мне стул. — Это тоже важно. Успеешь рассказать, тебе теперь торопиться некуда.
Голодная? Да я готова растерзать все эти булочки разом! Но только знаю по опыту, что если откладывать на "потом" серьёзные новости, это может выйти боком. Я даже отодвигаю от себя корзинку.
— Нет уж, я хоть быстро, но скажу. — Мага присаживается рядом, забирает у Николаса чашку чая для меня. — Тогда на площади мы с Рориком встретились с Игроком, ты это знаешь?
— Знаю, — терпеливо говорит мой суженный. — Да мы все знаем, парень дал считать с себя этот момент. Ты уверена, что нужно к нему возвращаться? — Он пододвигает корзину с булочками снова ко мне. Я мужественно отвожу глаза.