Современная Россия – как деструктивная общественная система

Климов Сергей

Номенклатура – это стержень деструктивной общественной системы советско-российского государства. Это то, что не меняет своей сущности, в отличие от государственной оболочки, в которую система облекается.

Чтобы в полной мере уяснить себе эту реальность и избавиться от всяческих иллюзий на этот счет, обратимся к Восленскому и Джиласу, мимо которых нельзя пройти, и воспользуемся классическим приемом – карлики встают на плечи великанов, чтобы увидеть то, что ушедшие из жизни великаны увидеть уже не могли. Так же когда-то и Восленский встал на плечи Миловану Джиласу, который написал книгу «Новый класс» (она тоже до сих пор не изучается в России, а в советский период и вовсе была запрещена под угрозой уголовного наказания). Если Джиласу принадлежит само открытие этого правящего класса, то Восленский конкретизировал этот класс относительно других советских классов, детально описал историю его возникновения и развития, его внутреннюю жизнь и законы – одним словом, разложил по полочкам его эксплуататорскую сущность.

В кратком пересказе суть теории Джиласа сводится к следующему. Социалистические революции, как правило, совершаются в промышленно отсталых странах Востока и Азии, в то время как на Западе по мере развития технического прогресса и тред-юнионистского рабочего движения необходимость в них постепенно отпадает. Марксизм в отсталых странах упрощается и догматизируется, в нем остается только революционное содержание. Поскольку объективные предпосылки в виде высокоразвитой промышленности и многочисленного рабочего класса в таких странах отсутствуют, коммунистическая партия берет на себя задачу создать эти условия. Но с захватом власти аппарат компартии бюрократизируется и превращается в новый правящий класс, который монополизирует власть в государстве и путем национализации присваивает всю государственную собственность. Новый класс становится классом эксплуататоров, который устанавливает и поддерживает свою диктатуру методами террора и тотального идеологического контроля, попирает нормы человеческой морали и права и порабощает человеческую личность. От суда и законности остается одна декорация. Власть для нового класса проходит эволюцию от средства до самоцели.

Эксплуатация народа осуществляется благодаря монополии нового класса на пользование, управление и распоряжение национальным доходом и обобществленным имуществом. Новый класс устанавливает себе огромные привилегии за счет остального общества. Материальные блага распределяются в зависимости от положения на иерархической лестнице. Новый класс жестко спаян и закрыт, словно аристократия, но без аристократической рафинированности духа и высокого рыцарского достоинства. В нем царит грубый карьеризм, двуличие, подхалимство и зависть. Поскольку единственный путь к могуществу и материальным благам возможен только через преданность своему классу, то способность «идти по трупам» для его членов определяет их образ жизни и является главным условие для служебного роста.

Административными методами новый класс проводит индустриализацию, но экономика социалистических государств является затратной и неэффективной. Он перестал созидать и неспособен ни на что, кроме жестокого и циничного насилия и наглого обирания людей. Своё безмерное господство он вынужден оправдывать всё более абстрактными и нереальными целями, и главным его оружием становится ложь и насилие.

Коммунистическая система, где царит новый класс, является по своей сути агрессивной и постоянно пытается вовлечь в свою орбиту другие государства. [53]

53

Джилас, Милован. Лицо тоталитаризма: [Сборник: Пер. с серб. – хорват.].-М.:Новости,1992.-539 [2] с.

Здесь нужно сразу отметить, что Джилас, будучи идейным марксистом, в значительной степени находится в плену марксистской догмы об объективности причин и неизбежности смены общественных формации, для чего революция неизбежна. Он рассматривает мировые процессы через призму борьбы мировых колониальных держав по принципу: кто – кого, и преувеличивал значение индустриализации России, считая, что без индустриализации она бы погибла в борьбе с более развитыми странами, и что царизм был неспособен её осуществить.

Джилас, югославский партийный функционер, а затем диссидент и политзаключенный, писал свою книгу в тюремном заключении и конечно не имел тех статистических данных о довоенном состоянии России, что были доступны, например, Ольденбургу и Виттфогелю. Он и сам в начале своей книги указывает, что это размышления, а не научная работа по экономике или истории. Но в настоящее время уже не вызывает сомнений, что при естественном развитии своей экономики Россия достигла бы гораздо больших успехов и избежала бы многих бед. Это, например, гипертрофированное развитие тяжелой и оборонной промышленности, закабаление и фактическое уничтожение крестьянства, непоправимые последствия от строительства ГРЭС на крупнейших реках, трагедия Аральского моря и других подобных катастроф.

Ещё хочется отметить, что Джилас объясняет косность коммунистической системы в частности тем, что вожди СССР не видят, что мир изменился, они следуют своим отжившим догмам и не желают менять страну. Он не понимает, что на самом деле причина состоит не в их ограниченности или упрямстве, а в том, что сами являются бенефициарами и одновременно же заложниками деструктивной системы. Играя по порочным правилам системы и навязывая эти правила обществу, они добились личного благополучия – главного предмета своих вожделений, и никогда не станут пилить сук, на котором сидят. Они не могут даже раскаяться, поскольку их нравственное развитие все их годы карьерного подъема шло не в сторону облагораживания, но в противоположную сторону, к утрате чувства совести, чести, стыда – в сторону оскотинивания, если сказать попросту. Поэтому они всеми силами яростно препятствуют попыткам изменить эту систему и живут только настоящим, по принципу: после меня хоть потоп.

Теперь условимся с понятием номенклатура (от лат. nomenclatura – перечень, список): это социальная группа, состоящая из членов коммунистической партии: ВКП(б) – КПСС, которые занимали руководящие посты в партийном аппарате, и во всех сферах деятельности государства и общества в СССР.

В узком смысле, это перечень руководящих должностей, замещение которых производит не начальник данной организации, а вышестоящий орган; а также перечень лиц, которые такие должности замещают или же находятся в резерве для их замещения.

Советская номенклатура произошла из узкого ядра профессиональных революционеров, которые пришли к власти в октябре 1917 года и очень скоро превратились в сановников нового режима. Первые признаки их морального разложения проявились сразу же тягой к материальным благам. Размышляя о причинах их нескромности по отношению к государственным финансам, к которым они вдруг получили неограниченный доступ, можно предположить, что дело в том, что они за свою жизнь просто привыкли жить за чужой счет, не работая. Конечно, бездельниками их назвать нельзя, но и деятельность их тоже не являлась трудом ради хлеба насущного. Когда они были на свободе, они жили на средства партии, которые формировались за счет пожертвований меценатов и за счет «экспроприаций» – грабежей банков и вымогательств у богатых людей; когда находились в ссылке, они жили за счет государственных пособий, когда были в тюрьме или на каторге – также жили за государственный счет. Например, Ленин большую часть своей жизни находился на содержании матери, которая получала хорошее пособие за умершего мужа. А во время ссылки в Шушенском он получал ещё и царское пособие, на которое жил вместе с Н.К. Крупской, снимал один из самых лучших домов в деревне и спокойно писал работу «Развитие капитализма в России». А так как царская тюрьма и каторга по сравнению с ГУЛАГом больше напоминали санаторий, то о тяготах заключения можно говорить только в сравнении с жизнью гражданина среднего достатка на воле.

Такой образ жизни с одной стороны закономерно должен был приучить революционеров к беспринципности и иждивенчеству, с другой – породить у них тоску и тягу к обычной оседлой жизни, к личному имуществу – ко всему тому, чего они были лишены много лет.

Восленский отмечает, что забота о собственном достатке сразу стала одной из первых для ленинской гвардии. Уже 1 декабря 1917 года Ленин пишет проект постановления Совнаркома о назначении предельного жалованья народным комиссарам в 500 рублей в месяц бездетным и прибавку в 100 рублей на каждого ребенка. «Значит, если у наркома – средняя статистическая семья, то есть жена и двое детей, его оклад был установлен в 700 рублей в месяц. Впрочем, через месяц Ленин пояснил, что «декрет о 500 руб. месячного жалованья членам Совета Народных Комиссаров означает приблизительную норму высших жалований», (т.35, с.218) то есть можно было устанавливать оклады и выше».