Современная Россия – как деструктивная общественная система
Шрифт:
Закон оптимальных судебных условий правителей – заключается в том, что представители правительства оказывают максимальное влияние на формирование и применение законов своей страны. Подобный же закон существует и в отношении народа, но роль народа несущественна. В судебной сфере, как и в остальных, элита государства стремится к максимальному результату (внутреннему порядку) с минимальными правительственными усилиями и затратами. Для этого они позволяют политически несущественным социальным группам заниматься некоторыми своими правовыми делами, судьям позволяют совмещать работу с другими обязанностями, насколько можно уменьшают количество судей. В таких государствах судебная система слабо развита, нет присяжных заседателей, мало профессиональных юристов. Суды разрешают споры между гражданами, но не защищают простых людей от абсолютистского государства.
Абсолютная власть развращает абсолютно – подобный общественный строй позволяет обладателям абсолютной власти абсолютно удовлетворять свои собственные интересы. По этой причине аграрный деспотизм, как и промышленный деспотизм, абсолютно развращает тех, кто пригрелся под солнцем тотальной власти.
Оптимальные условия гласности правителей – этот закон основан на возможности в одностороннем порядке манипулировать общественным мнением, и здесь интересы правителей и народа так же резко расходятся. По поводу своих реальных или предполагаемых достижений правительство стремится к максимальному уровню некритической гласности, одновременно максимально скрывая переживания, страдания и взгляды народа. Для народа же оптимальные условия гласности означают полную информацию о достижениях и недостатках правительства.
Независимая критика отличается по содержанию от критики руководящих представителей чиновничества. Бюрократическая критика необходима для госаппарата, но она звучит либо за закрытыми дверями, либо в публикациях, доступных только ограниченному числу членов правящей группы, и в обоих случаях проблемы народа рассматриваются главным образом с позиции правительственного интереса.
Обладая тотальной властью, правители заглушают всю критику, и она находит выражение в таких несущественных формах, как народные сказки и песни, во второстепенных религиях и философских доктринах, в популярных рассказах, романах и пьесах. Но эти средства являются слабыми и неопасными для власти, поскольку критики преимущественно жалуются только на проступки отдельных чиновников или на вред конкретных государственных актов. Эти критики стремятся к улучшению системы тотальной власти, в чьей принципиальной необходимости они не сомневаются.
В современных тотальных управленческих обществах народная критика направляется и используется для того, чтобы дополнить критику самим правительством проблемных факторов, в частности в средних и низших эшелонах бюрократии. Критика такого рода поощрялась во многих гидравлических обществах. Письма Сталину отличаются по форме, но не по существу от писем и жалоб, в прошлом обращённых к деспотам Востока.
Закон мифа о благожелательности – состоит в том, что деспотический режим стремится обучать и дисциплинировать представителей правящего класса, поскольку это необходимо для его стабильности. Режим не должен ослабевать из-за грубой управленческой небрежности, чрезмерного налогообложения или провокационной несправедливости. Этот миф ослабляет потенциальную оппозицию, создавая у народа представление, что хотя отдельные правители и чиновники могут быть недостойными, в целом же деспотический строй является единственно разумной и достойной системой правления.
Воспитанные в такой пропаганде озлобленные подданные не могут создать новый, не деспотичный строй. Даже в случае свержения правительства они могут только возродить и омолодить деспотизм, чьих неумелых представителей они устранили.
Закон о том, что наличие хороших государей и справедливых чиновников не способно нарушить господствующую тенденцию – отражает то, что в условиях деспотизма трудно быть хорошим государем или справедливым чиновником. Тем не менее, всегда находятся правители и чиновники, которые добросовестно исполняют свои обязанности и стремятся предотвратить финансовые и судебные злоупотребления, часто вопреки желаниям начальства, и даже самого государя. Но этой горстке людей противостоят интересы господствующего класса и традиции народа, который как должное воспринимает модели деспотической власти, доходов и престижа, поэтому такие люди никогда не имеют решающего веса.
Восточный деспотизм, даже являясь благожелательным по форме, всегда жестокий по содержанию. Деспоты могут представлять свои режимы как благожелательные, хотя даже при самых благоприятных обстоятельствах они стремятся к собственным оптимальным условиям рациональности, а не к оптимальным условиям рациональности народа. Они планируют свои предприятия согласно тому, что приносит пользу их могуществу и богатству.
Тотальный террор – тотальное повиновение – тотальное одиночество. Деспотизм не терпит существенных политических сил помимо себя. Он блокирует их на институциональном уровне, а на психологическом уровне лишает человека присущего тому желания независимой политической деятельности.
Правление осуществляется посредством запугивания. Террор необходим, он является неизбежным следствием решения правителей поддерживать их собственные оптимальные условия рациональности, а не оптимальные условия рациональности народа. Это может быть реализовано только тогда, когда организованным насилием обладает элита неконтролируемого народом государства. Правитель имеет беспрепятственный контроль над армией, службой охраны порядка, службой тайных донесений, и имеет в своём распоряжении тюремщиков, палачей и все орудия, необходимые чтобы поймать, обезвредить и уничтожить подозреваемого.
Важным психологическим аспектом террора является абсолютность и непредсказуемость, то, что Ленин определял как «власть, не ограниченная никакими законами», подчёркивая власть диктатора использовать законы по собственному желанию.
Реакцией человека на угрозу тотального террора является тотальное повиновение. Здравый смысл предлагает один ответ: послушание, и идеология придаёт стереотипность тому, что предлагает здравый смысл. Послушание становится основой высокой гражданственности. Этому придётся рациональная форма: жители считают, что носители власти всегда правы. Демонстративное и тотальное повиновением не даёт уважения начальника, но другое поведение приводит к беде.
Страх порождает тотальное одиночество. Правитель, будучи самой заметной фигурой, также является и самым главным объектом зависти. Всегда есть тот, кто стремится занять его место. А так как конституционные и мирные перемены исключены, смена обычно означает только одно: физическое уничтожение. Следовательно, мудрый правитель никому не доверяет. Чиновники также не живут в безопасности. Они должны быть бдительными по отношению к низшим, ибо там находятся их соперники, и к высшим, ибо там находятся лица, способные в любой момент их устранить. Простолюдин старается избегать любых ненужных контактов со своим правительством. Взаимное недоверие доходит до страха людей быть вовлечёнными во что-либо. Этот страх эффективно отделяет его от других членов его сообщества.
Под действием террора человек может испытывать тотальное отчуждение. Постоянная изоляция и «промывание мозгов» могут довести его до состояния, когда он больше не будет понимать, что становится бесчеловечным.
Традиционный деспотический строй не способен самостоятельно преобразоваться в индустриальное общество западного образца и изменить сущность социального строя. В периоды упадка он адаптируется и восстанавливает свою жизнеспособность. Восстания и дворцовые перевороты приводят к власти новых, более дальновидных правителей. Проводятся необходимые реформы, но никогда не затрагиваются сами принципы абсолютистского режима. Бюрократические интересы правящего класса способствуют воспроизведению деспотического строя: даже тот, кто не принадлежит к правящему классу, или принадлежит, но не занимает выгодных постов, редко нападает на основы режима, и всегда стремиться стать его частью.