Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника

Кавелин Леонид

9) Монастырь скопцов или евнухов находится близ Иордана, что видно из главы 15 «Луга духовного». Этот монастырь образовался при Патриархе Петре чрез разделение вышеупомянутых иерихонских монастырей Патриарха Илии, по случаю принятия в них евнухов из Константинополя (см. о сем в житии преподобного Саввы).

10) Киновия Марии Богородицы, так называемая Новая, которая также называлась монастырем аввы Константина, по имени ее настоятеля, а может быть и основателя. Место этой киновии ясно не указано; надобно полагать, что также была в долине Иорданской, ибо из сказаний Иоанна Мосха видно, что больных из этой киновии отсылали в иерихонскую больницу.

11) Киновия Пентуклы (Пентаклии) или киновия Плача, близ Иордана, построена, по преданию, на том месте, где сыновья Иакова на пути из Египта с мощами отца своего, перейдя Иордан, остановились и сотворили плач велий. Киновия эта находилась на самом берегу Иордана; ибо на старца ее святого Канина (был потом игуменом этого монастыря, как видно из 15 главы Луга духовного) было возложено особое послушание крестить приходящих от иноверия к Православной Церкви; крещение же это, как известно, в древности (да и поныне) всегда совершалось в Иордане (см гл. 136. Луга духовного). Видимые ныне на берегу Иордана развалины XII века известны под именем монастрыря Св. Иоанна Предтечи Господня. А как у писателей V и VI века вовсе не упоминается о монастыре Св. Иоанна Предтечи, то мы и полагаем, что лавра Пентукла, находившаяся над Иорданом, старцы которой проходили служение Предтечи, и нынешний монастырь Св. Иоанна Предтечи есть древняя одна и та же обитель, чему не противоречит и то предание, что монастырь Св. Иоанна Предтечи построен на самом месте крещения Спасителя мира. По греческим преданиям обитель эта была обновлена Мануилом Комниным в 1150-х годах.

12) Монастырь во имя святого Иоанна Златоустого, так же как Предтечев, не был известен под этим именем у писателей V и VI века; вероятно, это название вторичное, данное по обновлении развалин одной из древних обителей; развалины этого монастыря, ясно виденные еще в XII веке, ныне едва заметны и находятся на пути от Мертвого моря к Иерихону, на левой стороне от дороги, в виде груды разбросанных камней и небольшого холма. По преданию, церковь в Саввинской лавре во имя святого Иоанна Златоустого построена в память этой обители, по конечном ее запустении.

Все эти обители окружены были садами, которые орошаемы были водою из водопроводов, – следы их доселе сохранились. А ныне тяжелое впечатление производит эта сухая, поистине мертвая равнина…

Сверх вышеозначенных монастырей у писателей V и VI века упоминаются еще пещеры Иордана (см. Гл. 10 и 19 Луга духовного), которые не составляли отдельной обители, были постоянно обитаемы любителями глубочайшего безмолвия. По ту сторону Иордана было также несколько монастырей, из которых особенно замечателен монастырь на месте названном Саисас, устроенный при пещере, в которой некогда жил святой Иоанн Креститель. Место этой обители определяется в сказании об ее чудесном основании. Блаженный Иоанн Мосх (см. Гл. 1 Луга духовного) пишет, что один старец с учеником своим, пойдя из Иерусалима на поклонение в Синай, едва перешел Иордан «и отшедши от него, яко поприще едино», заболел так, что не мог продолжать пути, почему и вошел в упомянутую пещеру. Здесь явился ему в сонном видении святой Иоанн Креститель и, возвратив старцу здоровье, обязал остаться на постоянное жительство в этой пещере, говоря, что она значительнее Синая, потому что сюда не раз приходил посещать его сам Господь наш Иисус Христос. Пещера существует поныне, и место ее известно Саввинским инокам.

Гора Сорокадневная или гора Искушения, на которой, по преданию, провел в сорокадневном посте и молитве Сам Началовождь нашего спасения и был искушаем от диавола, – эта гора вся покрыта пещерами, иссеченными в ней еще аморреями (во время войны с израильтянами); она с самых первых времен пустынножительства, во время процветания пустыни Святого Града в V и VI веках и долго еще после ее упадка, по свидетельству очевидцев, представляла подобие большого улья, в котором любители безмолвия не переставали с опасностью собственной жизни вырабатывать духовный мед, упражняясь в священном трезвении и непрестанной молитве. Некоторые из них, подобно блаженному Елпидию (см. Лавсаик. Гл. 91 и 93), поселясь в пещере, не сходили с горы до самой кончины. Об этом столпе терпения писатель Лавсаика поведает, что он жил среди собравшейся к нему братии, как матка пчелиная, и населил эту святую гору как город, еще в конце IV века по Р. Х. [82] .

82

Ныне же только коптские и абиссинские иноки сохраняют древний обычай проводить в опустелых пещерах этой горы и на берегах Иордана святую Четыредесятницу, для чего они удаляются сюда из Иерусалима чрез неделю после праздника Богоявления и возвращаются в Святой Град в неделю Ваий, питаясь в это время травами или сухоядением и упражняясь в молитве и чтении, для чего берут с собой и книги. Одежда их состоит из рубахи и ватного одеяла, в которое кутаются как в плащ от ночного холода, напоминая того евангельского юношу, который был закутан в плащаницу понагу.

Из всех известных в V и VI веке лавр и монастырей пустыни Святого Града до нашего времени уцелели лишь развалины следующих из вышепоименованных обителей: 1) лавры Фаранской, 2) лавры Суква, 3) монастыря Феоктистова, 4) лавры Евфимия, 5) монастыря аввы Мартирия, 6) лавры Пр. Саввы с некоторыми из ее монастырьков, 7) монастыря Пр. Феодосия Киновиарха, 8) лавры Пр. Иоанна Хозевита, 9) монастыря Пр. Герасима Иорданского. Число невелико, но утешительно заметить, что с именами этих уцелевших развалин бывших обителей связано воспоминание именно о тех святых мужах, которые наиболее прославили пустыню Святого Града, каковы: преподобный Харитоний, Евфимий, друг и спостник его преподобный Феоктист, ученик его Патриарх Мартирий, преподобный Савва, друг и спостник его препеподобный Феодосий Киновиарх, преподобный Иоанн Хозевит и преподобный Герасим Иорданский. Обозреть развалины этих обителей значит то же, что проследить от начала до конца всю славную летопись пустыни Святого Града в эпоху ее высшей славы (в V и VI веках), что мы и намерены сделать, при помощи Божией, начав с знаменитой лавры Фаранской.

Подвижническая жизнь отшельников и монахов пустыни Святого Града в общих чертах описана у церковного историка Евагрия (Кн. 1. Гл. 21). Слава об этой святой жизни была так велика и стремление подражать ей было так сильно, что некоторые из современных епископов, подобно святому Иоанну Молчальнику (епископ Колонийский), при первой возможности оставляли свои епископские кафедры, чтобы скрыться от мира в уединенной келье той или другой лавры пустыни Святого Града и сделаться собеседниками земных Ангелов и небесных человеков, которыми были исполнены обители этой пустыни. Но чаще случалось и наоборот, что пустынники, как мужи духа и силы, были вынуждены, повинуясь воле Божией, оставлять свое уединение для занятия не только епископских, но и патриарших кафедр. Так, игумен лавры Фаранской Григорий был возведен на престол Патриархии Антиохийской при императоре Юстиниане II. По свидетельству Иоанна Мосха, его украшали добродетели милосердия, непамятозлобия, умиления; он имел великое сострадание к грешным. Модест из архимандритов Феодосиева монастыря был сперва местоблюстителем Патриаршего престола, а потом Патриархом Святого Града. Святой Софроний из иноков того же монастыря был Патриархом Иерусалимским во время завоевания Святого Града калифом Омаром (622 г.). Василий из архимандритов монастыря Саввы Освященного был Патриархом Иерусалимским (800 г.). Из той же обители вышли Косма, епископ Маиумский, Феодор, епископ Едесский (в царствование Михаила и матери его Феодоры, около 829 г.), Феодор начертанный, митрополит Никейский. Из учеников пр. Евфимия двое: Мартирий и Илия с честью занимали престол Патриаршества Иерусалимского, о чем прозорливый авва предсказал еще при своей жизни задолго до самого события. Мартирий, родом из Каппадокии, правил Иерусалимскою Церковью восемь лет (482–490). Блаженный Илия, родом араб, был Патриархом Иерусалимским после Саллюстия, с 494 по 513 г. Император Анастасий за твердость в православии низвел его с престола. Современник преподобного Саввы – преподобный Иоанн Хозевит сперва отшельник Фиваидский, а потом основатель лавры Хозевы, был поставлен Патриархом Илиею в епископы Кесарии Палестинской, но потом, оставив престол во время бывших смятений, снова удалился в свою любимую пустыню, где и скончался. Авва Авраам, настоятель обители Св. Марии, Новой, на Иордане, был митрополитом Ефесским. Ученик преподобного Евфимия Косма управлял 30 лет паствою Скифопольскою (см. Житие преподобного Евфимия), Инок лавры Пр. Евфимия Леонтий был епископом Трипольским. Кто желает ближе ознакомиться с честными добродетелями и подвигами старцев пустыни Святого Града, тому рекомендуем внимательное чтение «Луга духовного» в русском переводе (второе издание 1870 г.).

Поездка к развалинам Фаранской лавры преподобного Харитония

Первый обративший внимание на отыскание следов Фаранской лавры, согласно указаниям древних писателей, был известный автор «Писем с востока» 1849–1850 годов. Но труды его не увенчались успехом, хотя, судя по его описанию, он был неподалеку от ее местонахождения и на том самом потоке Фара, которому мы обязаны сохранением до нашего времени памяти о знаменитой обители. Рассказ о неудавшемся поиске автор «Писем с востока» оканчивает добрым желанием: «пусть, – говорит он, – другие изыскатели лучше меня определят местность сей знаменитой обители» [83] . Это было и моим давним желанием, которое я твердо решился привести в исполнение при первом свободном времени. Прежде всего я начал с поверки предположений о местности древней обители. В житии преподобного Евфимия ясно сказано, что он, поклонившись святым местам в Иерусалиме, пришел оттуда в лавру Фаран, «на шесть миль от города Иерусалима отстоящую». В другом месте того же жития читаем: «лежит к востоку одно селение, отстоящее от лавры Фаран на десять стадий и называющееся так же Фараном. Думаю, прибавляет к сему Кирилл, писатель жития, что не оно получило наименование от лавры, но само дало ей». В Духовном Луге Иоанн Мосх повествует, что в его время в лавре Фаранской жил некто авва Авксанан, которого, когда он заболел смертельно, перенесли в Иерусалим в патриаршую больницу. Когда же он скончался, то его перенесли в ту же Фаранскую лавру и там похоронили (гл. 41). В 44-й главе той же книги поведается о затворнике, жившем на Елеонской горе, который, находясь в недоумении от случившегося с ним искушения, объявил о сем «на следующий день» авве Феодору, жившему в лавре Фаран. Эти сказания вполне убедили меня в истине того предположения, что следов лавры Фаранской надобно искать в бывшей пустыне Святого Града и притом вблизи от Иерусалима, а определение этого расстояния в шесть миль (около девяти наших верст) заставляло обратить преимущественное внимание на верховья потока Цади-Фара, протекающего в диком ущелье, в нижней части которого находятся развалины другой древней обители: лавры преподобного Иоанна Хозевита.

83

Муравьев А. Н. Письма с Востока в 1849–1850 годах. СПб., 1851. Ч. 2. С. 196

Остановившись на этом предположении, я однажды в небольшой компании выехал из Иерусалима поутру в половине шестого часа, взяв с собою провизии на сутки, ибо намеревались провести в Цади-Фара целый день. Все мы ехали на лошаках, быв предупреждены о том, что на лошаках легче будет достигнуть искомого места. Проехав вдоль всей северной стены Иерусалима, против северо-восточного угла его мы повернули налево на дорогу, проходящую вдоль восточного склона Везефы, мимо растущих по скату садов. Спустившись вниз, переехали долину Кедронскую в том месте, где она почти под прямым углом поворачивает с востока на север; в этом углу она привольно расширилась во все стороны и представляет ровное поле, покрытое развесистыми масличными деревьями. На скатах, окаймляющих ее с севера, белеется несколько загородных домов с садами. Дорога, ведущая сюда от Гефсиманских ворот по правому берегу Кедронского потока, как я заметил, составляет любимое место прогулки мусульманской аристократии Иерусалима, может быть потому, что на этой прогулке легче уединиться от франков (европейцев), гуляющих обычно за Яффскими воротами, по дороге к нижнему водоему и Крестному монастырю.

По переезде чрез Кедронскую долину дорога наша, направляясь на северо-восток, пошла в гору, пока мы не поднялись на возвышенную плоскость, называемую Скопус. Здесь мы остановились на несколько минут, чтобы полюбоваться видом Иерусалима. Это лучший пункт для обозрения Святого Града, после того места Елеонской горы, где плакал о нем Господь; но оттуда Святой Град представляется как с птичьего полета, и все здания сдвинуты вместе как город, тесно населенный; а с этой высоты он виден во всю длину своего протяжения и каждое значительное здание обрисовывается в отдельности. Наши же русские постройки, сливаясь в одно целое с городом, увеличивают достоинство картины; на переднем плане ее выступает масличная роща, покрывающая Везефу, а из среды ее выглядывают местами белые стены домов и верхи сторожевых башен.