Статья Пятая
Шрифт:
Я поднял пистолет, а она отступила к стулу и села на него, глядя на меня. Она просто смотрела на меня. На секунду мне показалось, что сейчас я это сделаю. Что мне придется. Но ничего не произошло. Сзади стоял мой командир. Он сказал, чтобы я давил на этот чертов курок, или я увижу, как убивают тебя. Твоя мама услышала его. Она схватила пистолет, который был в моей руке, и она наклонилась ко мне близко и сказала, чтобы я нашел тебя, где бы ты ни была, и позаботился о тебе. "Мое дитя" - она тебя так назвала. Она сказала мне не бояться. Сказала мне не бояться.
А потом он застрелил ее. И... она умерла. В футе от меня. Я даже не знаю, что произошло потом. Я на неделю оказался в карцере.
Тишина. Долгая, удушающая тишина.
Я чувствовала, как мой измученный разум пытался осознать все это, как он пытался стереть из памяти последние полчаса.
– Может быть, если бы ты поговорил со своим командиром. Может, если бы попытался сказать ему, что она этого не заслужила...
– Мой голос звучал так слабо.
– Это никак на него не повлияло бы.
– Ты не можешь этого знать! Ты даже не попытался! Ты мог поговорить с ними и... и... ты мог не приходить домой... Во время обучения ты мог не быть настолько... собой! Ты мог подсказать нам бежать!
Мои слова сочились безумием, что бушевало внутри меня.
– Я знаю.
– Он ничем не продолжил эту фразу.
Ледяной молот, бьющий меня по черепу. Я знала правду, хоть и не хотела.
– Она мертва, - осознала я.
Он кивнул.
– Да.
– Ты лгал мне. Позволил мне верить, что она жива. Где-то далеко, в убежище!
– внезапно я сорвалась на крик. Теперь во мне клокотала ярость. Горячая, злая, ядовитая ярость внутри меня.
– Я знаю.
– Ты хоть когда-нибудь собирался сказать мне?
– Я сделал бы ты это, как только ты оказалась бы вдалеке от всего этого. А может быть, и нет. Я не хотел, чтобы ты вообще об этом знала. Ужасно, когда кому-то приходится слышать такие вещи.
– Хочешь сказать, что ты можешь выдержать это, а я нет? Это моя мама, Чейз!
– Я не имел в виду, что ты не справишься с этим. Я просто... не знаю. Я не хотел ранить тебя.
– То есть, по твоему мнению, лучше, чтобы я верила лжи, но не знала что-то, что ранило бы меня? Кто, черт возьми, дал тебе право решать это?
– Я не знаю.
– Он был честен. Он не знал, что делает. Его ладони лежали открытыми на его коленях, умоляя о направляющей нити, за которую он мог бы ухватиться.
Я скатывалась. Как снежный ком по склону холма. Зная, что внизу кирпичная стена, о которую я разобьюсь. И разлечусь миллионом кусочков.
– Ты знал все это с самого начала. С того дня, как забрал меня из школы. Ты знал, что она мертва. Видел ее смерть. И скрыл это от меня.
– Да.
Я покатилась еще быстрее.
– Как ты мог так поступить?
Он покачал головой.
Внутри меня что-то сжалось. Все ненастоящее.
– Ты говорил... ты говорил все те вещи... и... я верила тебе.
– Погоди. Пожалуйста. Это была правда, - умолял он меня.
Я покачала головой. Не было никакой правды.
– Эмбер, я люблю тебя.
Меня резануло болью от его слов. Долгую секунду я смотрела на него, шокированная, осознав, что он впервые произнес эти слова. Думая, что правдой могло быть совершенно другое. Что, на самом деле, Чейз мог ненавидеть меня. Что именно поэтому он лгал мне. Что из-за этого он продолжал обижать меня. Как может кто-то быть настолько жестоким?
Его глаза были полны того, что я когда-то считала честностью.
– Мне не следовало это сейчас говорить. Это слишком. Я слишком многому тебя подвергаю. Но... Господи. Я говорю правду, я...
– Нет! Я доверяла тебе, и я думала, что права в этом, но ошибалась. Ты лгал мне.
– Мне стало плохо, я почувствовала отвращение к самой себе. Я хотела сбросить свою кожу, оставить ее в этой грязной комнате уродливых истин.
– Все не так. Ты знаешь это. Пожалуйста, пойми.
Он потянулся к моей руке.
– Нет!
– выкрикнула я.
– Не прикасайся ко мне. Не смей прикасаться ко мне. Никогда.
И вот я врезалась в стену. Мой мир рушился. Все, чему я верила, разлетелось на кусочки. Все было ложью.
Я не думала. Да я и не могла. Я ринулась к нему и ударила изо всех сил. Мою ладонь сжало болью в том месте, которое встретилось с его челюстью. Я ударила его еще раз. И еще. Он не пытался остановить меня. Он подпер своей ладонью мой локоть, чтобы придать моей руке большей силы.
Когда во мне не осталось больше ярости, которую можно было бы выплеснуть, я сложила руки на животе, который скрутило болью. Я была не лучше Роя, который избивал мою маму. Я хотела снять боль насилием. Показать Чейзу, насколько он ошибался. От этого сравнения моя реальность стала еще более опустошающей.
– Все в порядке. Бей меня. Я заслуживаю этого.
Как будто это могло мне помочь. Как будто могло вернуть все, что я потеряла.
– Нет, - простонала я.
Он примирительно поднял руки.
– Эмбер, я сделаю все, что захочешь. Только прошу, позволь мне отвести тебя в безопасное место. Все дело в этом. Я знал: как только ты все выяснишь, то захочешь оказаться как можно дальше от меня, но если ты поверишь, что твоя мама в Южной Каролине, то позволишь мне доставить тебя туда. Я уже говорил тебе в самом начале: если после этого ты захочешь, чтобы я ушел, я уйду.
– Я никуда с тобой не пойду.
– Пожалуйста. Просто позволь мне отвести тебя в безопасное место.
Вся эта боль. Все эти утраты. Мама. Чейз. Бет. Ребекка. Вера. Любовь. Моя душа разлетелась маленькими кусочками.
– Нет.
– Если ты не станешь слушать меня, то сделай это ради нее. Лори хотела, чтобы ты оказалась в дали от всего этого.
– Замолчи!
– выкрикнула я. Я не могла вынести звука ее имени.
Он опустил голову.
– Я все испортил. С самого начала. Я подвел тебя. Подвел твою маму. Она так любила тебя, Эмбер.