Стихотворения

Толстой Алексей Константинович

“Сидит под балдахином...”[*]

Сидит под балдахином Китаец Цу-Кин-Цын И молвит мандаринам: “Я главный мандарин! Велел владыко края Мне ваш спросить совет: Зачем у нас в Китае Досель порядка нет?” Китайцы все присели, Задами потрясли, Гласят: “Затем доселе Порядка нет в земли, Что мы ведь очень млады, Нам тысяч пять лишь лет; Затем у нас нет складу, Затем порядку нет! Клянемся разным чаем, И желтым и простым, Мы много обещаем И много совершим!” “Мне ваши речи милы,— Ответил Цу-Кин-Цын,— Я убеждаюсь силой Столь явственных причин. Подумаешь: пять тысяч, Пять тысяч только лет!” И приказал он высечь Немедля весь совет. Апрель (?) 1869

ПЕСНЯ О КАТКОВЕ,

О ЧЕРКАССКОМ, О САМАРИНЕ,

О МАРКЕВИЧЕ И О АРАПАХ[*]

1 Друзья, ура единство! Сплотим святую Русь! Различий, как бесчинства, Народных я боюсь. 2 Катков сказал, что, дискать, Терпеть их — это грех! Их надо тискать, тискать В московский облик всех! 3 Ядро у нас — славяне; Но есть и вотяки, Башкирцы, и армяне, И даже калмыки; 4 Есть также и грузины (Конвоя цвет и честь!), И латыши, и финны, И шведы также есть; 5 Недавно и ташкентцы Живут у нас в плену; Признаться ль? Есть и немцы Но это: entre nous![17] 6 Страшась с Катковым драки, Я

на ухо шепну: У нас есть и поляки, Но также: entre nous; 7 И многими иными Обилен наш запас; Как жаль, что между ними Арапов нет у нас! 8 Тогда бы князь Черкасской, Усердием велик, Им мазал белой краской Их неуказный лик; 9 С усердьем столь же смелым, И с помощью воды, Самарин тер бы мелом Их черные зады; 10 Катков, наш герцог Алба, Им удлинял бы нос, Маркeвич восклицал бы: “Осанна! Аксиос!” Апрель или май 1869

МУДРОСТЬ ЖИЗНИ[*]

1 Если хочешь быть майором, То в сенате не служи, Если ж служишь, то по шпорам Не вздыхай и не тужи. 2 Будь доволен долей малой, Тщись расходов избегать, Руки мой себе, пожалуй, Мыла ж на ноги не трать. 3 Будь настойчив в правом споре, В пустяках уступчив будь, Жилься докрасна в запоре, А поноса вспять не нудь. 4 Замарав штаны малиной Иль продрав их назади, Их сымать не смей в гостиной, Но в боскетную поди. 5 Если кто невольным звуком Огласит твой кабинет, Ты не вскакивай со стуком, Восклицая: “Много лет!” 6 Будь всегда душой обеда, Не брани чужие щи И из уха у соседа Дерзко ваты не тащи. 7 Восхищаяся соседкой, По груди ее не гладь И не смей ее салфеткой Потный лоб свой обтирать. 8 От стола коль отлучиться Повелит тебе нужда, Тем пред дамами хвалиться Ты не должен никогда. 9 Коль сосед болит утробой, Ты его не осуждай, Но болящему без злобы Корша ведомость подай. 10 Изучай родню начальства, Забавлять ее ходи, Но игривость до нахальства Никогда не доводи: 11 Не проси у тещи тряпки Для обтирки сапогов И не спрашивай у бабки, Много ль есть у ней зубов? 12 Помни теток именины, Чти в кузинах благодать И не вздумай без причины Их под мышки щекотать. 13 Будь с невестками попроще, Но приличия блюди И червей, гуляя в роще, Им за шею не клади. 14 Не зови за куст умильно Дочерей на пару слов И с племянницы насильно Не тащи ее чулков. 15 На тебя коль смотрят люди, Не кричи: “Катай-валяй!” И кормилицыной груди У дити не отбивай. 16 Всем девицам будь отрада, Рви в саду для них плоды, Не показывай им зада Без особенной нужды. 17 Проводя в деревне лето, Их своди на скотный двoр: Помогает много это Расширять их кругозор; 18 Но, желаньем подстрекаем Их сюрпризом удивить, Не давай, подлец, быка им В виде опыта доить. 19 Также было б очень гадко Перст в кулак себе совать Под предлогом, что загадка Им дается отгадать. 20 Вообще знай в шутках меру, Сохраняй достойный вид, Как прилично офицеру И как служба нам велит. 21 Если мать иль дочь какая У начальника умрет, Расскажи ему, вздыхая, Подходящий анекдот; 22 Но смотри, чтоб ловко было, Не рассказывай, грубя: Например, что вот кобыла Также пала у тебя; 23 Или там, что без потерей Мы на свете не живем И что надо быть тетерей, Чтоб печалиться о том; 24 Потому что, если пылок Твой начальник и сердит, Проводить тебя в затылок Он курьеру повелит. 25 Предаваясь чувствам нежным, Бисер свиньям не мечи — Вслед за пахарем прилежным Ходят жадные грачи. Вторая половина 1870

ОДА НА ПОИМКУ ТАИРОВА

Царицын луг. Солнце светит во всем своем блеске. Хор дворян, купечества, мещан и почетных граждан.

Хор Таирова поймали! Отечество, ликуй! Конец твоей печали — Ему отрежут нос! Один дворянин Близ лавок и трактиров, Скрываясь там и сям, Не раз злодей Таиров Пугал собою дам. Один купец 1-й гильдии С осанкой благородной, Бродя средь наших стен, Таиров . . . . . . . . . . Показывал нам . . . .! Хор Таирова поймали! Отечество, ликуй! Конец твоей печали — Ему отрежут нос! Купец 2-й гильдии “Друзья мои,— к совету, Вздохнув, Кокошкин рек,— Здесь бегает по свету Какой-то человек. Забыл он, видно, веру, Забыл, бездельник, стыд, Начальство для примеру Поймать его велит — Не то, друзья,— на плаху Нам всем назначен путь — Нельзя ли хоть для страху Поймать кого-нибудь?” И вот велит он тайно Подсматривать везде, Не узрят ли случайно Хоть чьи-либо . . . . Напрасно! Бич злодеев, Неукротим, как рок, Полковник Трубачеев Увидеть их не мог. Близ лавок и трактиров, Скрываясь там и сям, По-прежнему Таиров Пугал собою дам. Мы все были готовы Бежать куда кто знал... Квартальный 2-й административной части (перебивает купца 2-й гильдии) Потише! Что вы? Что вы? Услышит генерал! Хор (перебивает квартального 2-й административной части) Таирова поймали! Отечество, ликуй! Конец твоей печали — Ему отрежут нос! Купец 3-й гильдии (продолжает рассказ купца 2-й гильдии) Близ лавок и трактиров, Скрываясь там и сям, По-прежнему Таиров Пугал собою дам. Однажды шел он важно Вблизи Пяти углов, Его узрел отважный Сенатор Муравьев. Узрел лишь и мгновенно В полицью дал он знать: Таиров дерзновенный Явился-де опять. Покинув тотчас съезжу, Бегут они туда... Квартальный 2-й административной части (перебивает купца 3-й гильдии) Вот я тебя уж съезжу, Послушай, борода! Хор (перебивает квартального 2-й административной части) Таирова поймали! Отечество, ликуй! Конец твоей печали — Ему отрежут нос! Один мещанин (продолжает рассказ купца 3-й гильдии) И тише сколь возможно, Лишь кашляя слегка, Подходят осторожно Они издалека. “Скажите, вы ль тот дерзкий,— Все вместе вопиют,— Который дамам мерзкий Показывает . . . ?” “Одержим я истомой,— Таиров им в ответ,— И . . . хоть налицо мой, Но всe равно что нет! Да знает ваша шайка, Что в нем едва вершок, А сверх него фуфайка И носовой платок! Его без телескопа Не узрят никогда, Затем что он не . . . Прощайте, господа!” Один дворянин (обращаясь к мещанину) Уловка помогла ли? Один купец (обращаясь к дворянину) Не думаю, навряд! Один мещанин (обращаясь к почетному гражданину) Уловка-то? Едва ли! Один гражданин (обращаясь сам к себе) Хитер ведь, супостат! Хор почетных граждан Таирова поймали, Таирова казнят! Хор купцов Прошли наши печали, Пойдемте в Летний сад! Oбщий хор Таирова поймали! Отечество, ликуй! Конец твоей печали — Ему отрежут нос! 1871 (?)

[А. Н. МАЛЬЦЕВОЙ][*]

Пью ль мадеру, пью ли квас я, Пью ли сливки я коровьи, За твое всегда, Настасья, Выпиваю я здоровье. Ныне “Тигра” пассажиры Мне вручили полномочье, Чтобы пил при звоне лиры За твою младую дочь я. Лиры нет у капитана, Лишь бутылки да графины, И при шуме урагана, И при грохоте машины Пью из этого стакана За обеих именины! 29 октября 1869

“Все забыл я, все простил...”[*]

Все забыл я, все простил, Все меня чарует, И приказчик стал мне мил, Что доход ворует, И бредущий ревизор Там через плотину, И свинья, что о забор С хрюком чешет спину, Сердце так полно мое, Так я стал незлобен, Что и самого Вельо Я б обнять способен! 14 мая 1871

“Я готов румянцем девичьим...”[*]

Я готов румянцем девичьим Оттого покрыться, Что Маркeвич с Стасюлевичем Долго так бранится. Что б ему на Стасюлевича Hе грозиться палкой? Стасюлевичу б Маркeвича Подарить фиалкой? 14 мая 1871

[М. Н. ЛОНГИНОВУ][*]

Слава богу, я здоров, Но ведь может же случиться, Что к обители отцов Mне придется отлучиться. Если выйдет казус сей, Что сведет мне поясницу, Ты, прошу, жене моей Выдай паспорт за границу. Ты ей в том не откажи, Ибо это будет верно, Что стою я близ межи, Преступить ее же скверно. 3 июля 1871

ОТРЫВОК[*]

(РЕЧЬ ИДЕТ О БАРОНЕ ВЕЛЬО)

1 Разных лент схватил он радугу, Дело ж почты — дело дрянь: Адресованные в Ладогу, Письма едут в Еривань. 2 Телеграммы заблуждаются По неведомым путям, Иль совсем не получаются, Иль со вздором пополам. 3 Пишет к другу друг встревоженный: “Твоего взял сына тиф!” Тот читает, что таможенный Изменяется тариф. 4 Пишет в Рыльск Петров к Сазонову: “Наши цены поднялись” — Телеграмма ж к Артамонову Так и катится в Тифлис. 5 Много вышло злополучия Через это и вреда; Одного такого случая Не забуду никогда: 6 Телеграфною депешею Городничий извещен, Что “идет колонной пешею На него Hаполеон”. 7 Город весь пришел в волнение, Всполошился мал и стар; Запирается правление, Разбегается базар. 8 Пошептавшись, Фекла с Домною Испекли по пирогу И за дверию огромною Припасают кочергу. 9 Сам помощник городничего В них поддерживает дух И к заставе с рынка птичьего Инвалидов ставит двух. 10 Вся семья купцов Ворониных Заболела наповал, Поп о древних вавилонянах В церкве проповедь сказал. 11 Городничиха сбирается Уж на жертву, как Юдифь, Косметиком натирается, Городничий еле жив. 12 Недоступна чувству узкому, Дочь их рядится сама; Говорит: “К вождю французскому Я хочу идти с мама! 13 Вместе в жертву, чай, с охотою Примет нас Наполеон; Ах, зачем пришел с пехотою, А не с конницею он!” 14 И в заставу, бредя кровию, Мать и дочь идут пешком, Тащут старую Прасковию За собой с пустым мешком. 15 До зари за огородами Вместе бродят дочь и мать, Но грядущего с народами Бонапарта не видать. 16 Неудачею печалимы, Приплелись они домой: “Ни вождя не отыскали мы, Ни колонны никакой! 17 Видно, все, и с квартирьерами, Провалились на мосту, Что построен инженерами О великом о посту!” 18 Городничий удивляется: “Что же видели вы там?” “Только видели: валяется У заставы всякий хлам, 19 Да дорогой с поросятами Шла Аверкина свинья; Мы ее толкнули пятами Мимоходом, дочь и я; 20 Да дьячок отца Виталия С нами встретился, пострел, Но и он-то нас, каналия, Обесчестить не хотел!” 21 Городничий обижается: “Вишь, мошенник, грубиян! Пусть же мне не попадается В первый раз, как будет пьян! 22 Но, однако же, вы видели Аванпост или пикет?” “Ах, папаша, нас обидели, И пикета даже нет!” 23 Городничий изумляется, Сам в уезд летит стремглав И в Конторе там справляется, Что сдано на телеграф? 24 Суть депеши скоро сыскана, Просто значилося в ней: “Под чиновника Распрыскина Выдать тройку лошадей”. Сентябрь (?) 1871

[Б. М. МАРКЕВИЧУ][*]

В награду дружеских усилий, Вам проложивших новый путь, С сим посылается Василий Помочь вам в Брянске чем-нибудь. Коляска ждет на полдороги Питомца ветреного муз — Да покровительствуют боги Ее давно желанный груз! Наперсник легкой Терпсихоры Да скачет цел и невредим, Да не подломятся рессоры Близ грязных Выгоничь под ним! Его румяные ланиты И дорогие седины Да увенчают и хариты, И Рога Красного сыны! 28 июня 1872

ПОСЛАНИЕ К М. Н. ЛОНГИНОВУ

О ДАРВИНИСМЕ[*]

Я враг всех так называемых вопросов.

Один из членов Государственного совета.

Ecли у тебя есть фонтан, заткни его.

Кузьма Прутков.

1 Правда ль это, что я слышу? Молвят овамо и семо: Огорчает очень Мишу Будто Дарвина система? 2 Полно, Миша! Ты не сетуй! Без хвоста твоя ведь . . . . , Так тебе обиды нету В том, что было до потопа. 3 Всход наук не в нашей власти, Мы их зерна только сеем; И Коперник ведь отчасти Разошелся с Моисеем. 4 Ты ж, еврейское преданье С видом нянюшки лелея, Ты б уж должен в заседанье Запретить и Галилея. 5 Если ж ты допустишь здраво, Что вольны в науке мненья — Твой контроль с какого права? Был ли ты при сотворенье? 6 Отчего б не понемногу Введены во бытиe мы? Иль не хочешь ли уж богу Ты предписывать приемы? 7 Способ, как творил создатель, Что считал он боле кстати — Знать не может председатель Комитета о печати. 8 Ограничивать так смело Всесторонность божьей власти — Ведь такое, Миша, дело Пахнет ересью отчасти! 9 Ведь подобные примеры Подавать — неосторожно, И тебя за скудость веры В Соловки сослать бы можно! 10 Да и в прошлом нет причины Нам искать большого ранга, И, по мне, шматина глины Не знатней орангутанга. 11 Но на миг положим даже: Дарвин глупость порет просто — Ведь твое гоненье гаже Всяких глупостей раз во сто! 12 Нигилистов, что ли, знамя Видишь ты в его системе? Но святая сила с нами! Что меж Дарвином и теми? 13 От скотов нас Дарвин хочет До людской возвесть средины — Нигилисты же хлопочут, Чтоб мы сделались скотины. 14 В них не знамя, а прямое Подтвержденье дарвинисма, И сквозят в их диком строе Все симптомы атависма: 15 Грязны, неучи, бесстыдны, Самомнительны и едки, Эти люди очевидно Норовят в свои же предки. 16 А что в Дарвина идеи Оба пола разубраны — Это бармы архирея Вздели те же обезьяны. 17 Чем же Дарвин тут виновен? Верь мне: гнев в себе утиша, Из-за взбалмошных поповен Не гони его ты, Миша! 18 И еще тебе одно я Здесь прибавлю, многочтимый: Не китайскою стеною От людей отделены мы; 19 С Ломоносовым наука Положив у нас зачаток, Проникает к нам без стука Мимо всех твоих рогаток, 20 Льет на мир потоки света И, следя, как в тьме лазурной Ходят божии планеты Без инструкции ценсурной, 21 Кажет нам, как та же сила, Все в иную плоть одета, В область разума вступила, Не спросясь у Комитета. 22 Брось же, Миша, устрашенья, У науки нрав не робкий, Не заткнешь ее теченья Ты своей дрянною пробкой! Конец 1872