Опять пойдут хлестать метелиВдоль деревенек и дорог,Опять почти на две неделиПути отрежут в городок.На пятый день придут газетыНа тройке из Череповца.От сельсовета к сельсоветуНегромок голос бубенца.Тулуп на ямщике, как пламя,Горит один среди зимы,И кони, фыркая, ноздрямиУчуют дальние дымы.Наутро рыжий письмоносецОпять письма не занесет…Я не порадуюсь на просинь,Что в низком небе настает,Не поделюся грустью с ближним…В лесу, петляя, шла лиса,И уведут надолго лыжниМеня в глушковские леса.
1945
На пристани
Гудком прощальным пароходнымОсенний вечер оглушен,Отчалят чалки, примут сходни,И пароход уйдет в затон.Залепит снегом расписаньеДекабрь на пристани опять.И график встреч, разлук, прощанийНикто не будет соблюдать.По льду на розвальнях разлапыхОбозы с сеном поплывут,Пахнёт щемящий сердце запах,Как будто лето провезут.Почудится, что не хозяинНа пристани седой декабрь,Что вновь встречают, провожаютИ смотрят в голубую рябь.Но снег залепит расписанье,И до июня вплоть опятьНикто ни встреч и ни прощанийНе будет график соблюдать.
1945
«Светлый север, лес дремучий…»
Светлый север, лес дремучийВ узорочье, в серебре…Как медведи, в небе тучиЧерно-буры на заре.Ели — словно колокольни,Тишина, как спирт, хмельна,И из трав встает над полемРыжим филином луна.Пенье весел, скрип уключин,Рокот журавлиных стай…Не скажу, что — самый лучший,А милей всех сердцу край!
1946
Старый буксир
Буксиру не приснится океан.В затоне тихом, на приколе вечном,Стоит видавший виды ветеран,И ржавчина легла ему на плечи.Он, пресноводный житель длинных рек,Весь почернел от копоти и сажи,В каком году он начинал свой век —Ему, пожалуй, и не вспомнить даже!А сколько он провел больших плотовДа барок с камнем, с кирпичом к причалам!Из них не малых десять городовПостроить можно было бы, пожалуй.Мальчишки удят с борта пескарей,В пустынном трюме бродят по железу.Он молча спит, ни широтой морей,Ни далью океанскою не грезя.Лишь тонким стоном отвечает сталь,Когда гудят суда на повороте…Стоит буксир, как бы сама печаль,Сама тоска железа по работе.
1946
После боя
На закате окончился танковый бой.Грохотали моторы,Вдали догорали «пантеры»…ПрокатиласьПо синему небуНад черной землейИ упалаНа столбик сосновыйЗвезда из фанеры…
1947
«У огня своя архитектура…»
У огня своя архитектура:Пламени готические башни,Дыма голубые купола…Где я видел странные фигуры?Вспоминал их у костра на пашне,Но и память вспомнить не могла.Может, за Варшавою костелы?..Может, церкви белые в Софии?..Или, может, это наши селаДогорали в трудный год в России?..
1947
«Человека осаждают сны…»
Человека осаждают сны —Смутные видения войны.Он хрипит, ругается и плачетВ мире абсолютной тишины.Очень тихо тикают часы.Стрелок фосфорических усы.Он лежит — седой и одинокий —Посреди нейтральной полосы.Светом алюминиевым ракетыДогорают, и грохочет гром.Время меж закатом и рассветомЧеловек проводит под огнем.
1947
Станция «Валя»
Л. П.
Легким именем девичьим «Валя»Почему-то станцию назвали.Желтый домик, огород с капустой,Поезд не стоит и двух минут,На путях туманно, тихо, пусто…Где ты, Валя, проживаешь тут?Подступают к паровозу сосны,Охраняя станции покой.Валя, Валя, выйди, как березка,К семафору, помаши рукой.Видно, был влюбленным тот путеец,Инженер, чудак немолодой:Полустанок в честь тебя затеялС краткою стоянкой путевой.На минуту. Постоять, влюбиться!Стукнут рельсы, тронется вагон.Я хотел бы здесь остановитьсяНавсегда у сердца твоего.У тебя по самый пояс косы,Отсвет зорь в сияющих глазах…Валя, Валя, где-то за откосомГолос твой мне слышится в лесах.
1948
«А мне, пожалуй, ничего не надо…»
А мне, пожалуй, ничего не надо,Лишь строй берез серебряных в снегуДа леса сине-белую громаду.Клянусь, что так. И я, друзья, не лгу.А что еще? Да жить на белом свете,Быть может, до шестидесяти лет.А что еще? Могу друзьям ответить —Весь до былинки этот белый свет.
1948
«Ты любовь не зови…»
Л. П.
Ты любовь не зови,Коль ушла она прочь от порога.От несчастной любвиЕсть отличное средство — дорога.Километрами меряйЛетящее время разлуки.Позабудешь потерю,Коль занято сердце и руки.Поброди по тайге, задубейОт наждачных ветров на заимках,От железных дождей,От мороза и льда, от зазимка.Топором поработайИ горы порви аммоналом,Все забудь и, припомнив кого-то,Вернись и влюбляйся сначала —В синеглазую девушку,Вовсе не схожую с т'oю,Не подумавши (где уж там!),Стоит любить иль не стоит.И нагрянет любовь,От которой некуда деться,А коль влюбишься вновь —Помогло, значит, верное средство!
1948
Жеребенок
В день ярмарочный на площадиОтстал стригунок от лошади.Его напугала сутолокаЛюдей, машин и телег.Он в страхе на все натыкается,Копытца врозь разъезжаются…Наверное, кажется глупому:Останется здесь навек.Среди помидор раскаленных,Лука клинков зеленых,Среди поросячьего визга,Летящего из корзин,Среди пиджаков, да жакеток,Да разных сокровищ летаЕму не найти дорогу, —Куда побежишь один?Но тут, раздвигая в стороныВсю ярмарку разом, поровнуБензином и полем пахнущий,Пофыркивая, напрямик,Обрызганный, пропыленный,На шинах с травой зеленой,Через базарную площадьДвинулся грузовик.И, видно, уж так случается:Стоит народ, улыбается,Идет грузовик, покачиваясь,А за грузовикомБежит жеребенок площадью,Бежит, как будто за лошадью,Копытца легко подбрасывая,Помахивая хвостом.