Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 2

Гейнцельман Анатолий Соломонович

30 мая

РОЗА У ОКНА

Вдали синеет в тучах Vallombrosa, Вблизи Incontro и смиренный Pilli, Сентиментальная мечтает Роза, В окошке сидя, о головках лилий Меж кельями какой-нибудь Чертозы Заоблачной, куда мы не всходили, Меня ж в коленопреклоненной позе Мечтает у лазоревых воскрылий Своих одежд и тихо шепчет: Ave! И хорошо больному соловью; Мечтать о меньшем девочка не вправе: Ведь уж пятнадцать лет любовь свою, Все соблюдая древние уставы, В гирлянды я молитвенные вью!

30 мая

ПОДАРКИ

Она Архистратига Михаила И ароматных лилий два стебля Соловушке больному подарила, И три востока мудрых короля С

Евфрата, Ганга и святого Нила Сокровищин несметных оголя Все тайники и все подняв ветрила, Не привезли б богаче корабля! Архистратиг твой в золотом овале Петра напомнил мне, Екатерину, Державней Русь-покойница едва ли Когда была, душистому же крину Уподобясь, мы утолим печали И Бога узрим в адскую куртину!

30 мая [3]

КНИЖНЫЙ БАЗАР

В великокняжеской конюшне, Где бодрый раздавался храп Недавно рысаков послушных, Вдруг воцарился книжный шкап Международного базара, И пирамиды разных книг, Как безобразного кошмара Чудовища, в единый миг Равненье совершив по фронту, Назойливо впились в глаза Неверящему горизонту И обвилися, как лоза, Вокруг трясущихся коленей; От странствия и от молитв, От терния и от ступеней, От пресмыкания и битв. Зачем свинцовое мне царство, Зачем отрепийный соблазн? Словесного уже коварства Совершена намедни казнь! Глаза утомлены несчетным Числом проглоченных страниц, И с безразличьем эшафотным Гляжу я на цветных мокриц, Гляжу на стариков-младенцев, Обманчивых эфемерид, На многотомный сумрак немцев, На дряблых Франции Армид, На ханжескую англичанку, На итальянский перепев, На большевицкую поганку И грустно открываю зев. Ах, Боже мой, какая скука И от природы и от книг, И от души, что безразлучно С тобою стонет от вериг, И даже вот от этой песни, Опять неведомо зачем, Как струйка алая, чрез тесный Лиющаяся долу шлем!

3

Все пять сонетов написаны в бреду.

26 июня

ПЕТЛЯ

Картины статуи, идеи И песен чудотворный рой, Комиссарье и Берендеи – Всё приедается порой, Как осознаешь с новой силой, Что весь, без исключенья все, Меж колыбелью и могилой Простая белка в колесе; Как осознаешь, что улитка На иглах золотого дрока Ползет уверенно и прытко, Как мысль библейского пророка, Что холодец ее рогатых И близоруко-робких глаз Не меньше зрит очей богатых, Пиющих голубой экстаз. А! философская амеба, А! эстетический червяк, Утешься созерцаньем неба, В потусторонний верь пустяк! Утешься шепотом молитвы, Исчезни в Тайне и ликуй! Пляши над остриями бритвы И плечи вервием бичуй!

27 июня

ВЕЧЕРНИЙ ШЕЛЕСТ

Чуть слышно шелестят платанов Лапчатых под окном листы, Яд в жизненных налит стаканах, И вместо крылиев – кресты! Атлас лазурный часто неба Раскрытый всуе фолиант, Но камень нам заместо хлеба Дает лазоревый гигант. Всё перепето, пережито, Всё пережаждано давно, Насытиться ли горстью жита Тому, кто видел в небе дно; Тому, кто сам бывал пророком И палачом идей затем, Тому, кто, цену всем морокам Узнав, согнулся наг и нем; Тому, кто в Ангела объятьях Подчас предчувствовал покой, Вися на мысленных распятьях И славословя Дух с тоской; Тому, кто только за лобзанья Творца духовного простил, Кто всё оставил без вниманья, В чем не был аромат могил! Чуть слышно шелестят платанов Лапчатые в саду листы; Яд в жизненных налит стаканах, И вместо крылиев – кресты!

27 июня

Из сборника ЭМАЛЕВЫЕ СКРИЖАЛИ

Духовные стихи

Флоренция, 1945

Дорогому другу

Людовику Францевичу Леончини

на память

БОГ В КРАСОТЕ

Бог в Красоте, другого Бога нет; Жрецы Его художник и поэт, И в мире только этот дивный Бог Оправдывает суету дорог, Оправдывает по страстям хожденье И социальное души мученье. Всё совершенно в Нем, листочек каждый И каждый ключ в тени его для жажды. Всё совершенно, тучи и моря, Поющие,

алмазами горя, Величественный вечности пеан Про голубой, родимый океан. Всё совершенно, каждая былинка И каждая в глазу моем слезинка, Не спрашивай лишь про творенья суть, Не пробуждай действительности жуть. Гляди и созерцай, как ветвь олив, Как кипарис – и будешь ты счастлив, Счастлив, хотя б на мимолетный миг; Другого счастья нет у Божьих книг!

10 апреля

ЧТО ВАЖНО?

Странно. Дрянно. Руки. Ноги. Шар горящей головы... Муравейник и дороги От него среди травы, Что приводят в муравейник Лучший, худший иль такой же. Странен даже сам келейник Замурованный... Постой же, Да постой же! Ведь вертячка Жизненная от болезни, Каторжника это тачка, Шар от кандалов железный. Всё, что важно, вне меченья Лихорадочного духа, Всё, что важно, песнопенья, Всё, что важно, легче пуха. Что же важно? Слово важно, Важна тишина, покой! Важно всё, что не продажно И чего не взять рукой. Важно, что не достижимо Даже звуковой волной, Важно, что непостижимо, Тучи важны за стеной, Волны важны в океане, Вечер важен золотой, Важен в сказочном пеане Ты, усопший и святой!

28 мая

ЧТО НЕ ВАЖНО?

Что не важно? Ты не важен, Ты, шумливый и живой, Ты, что так отменно важен, Ты с логичной головой. Ты, как представитель массы, Ты, законник и мудрец, Ты, плетущий выкрутасы Для пасущихся овец! Ты, ученый, наглый боров, Эгоцентрик и пророк, Ты, родившийся для споров, Ты, казнящий за порок. Всё, что не мертво, не вечно, Всё крикливое вокруг, Всё, что слишком человечно, Всё, что ужас и испуг. Это всё совсем не важно, Суетно и без цены, Это всё швырнуть отважно Можно с башенной стены Или в пропасть из-за борта Мысленного корабля, Вышмыгнувшего из порта, – Это злая всё земля!

28 мая

ПЛАТАН

Напротив моего окошка На фоне облаков платан Качается всегда немножко, Сгибая женственный свой стан, Как будто с дружеским приветом, И тысячи его листов Хотят беседовать с поэтом, Что их понять всегда готов. Красавец женственный глубоко Ушел корнями под ручей, Над ним раскинулся широко Готический шатер ветвей. Днем, как Сиенская Мадонна, Блестит на фоне золотом Он по лазури небосклона, Став белым к вечности мостом. Чернеет он меж кипарисов Ночной порой, как верный страж, На каменных домов кулисах, Глядя на звездный экипаж, Кружащийся в провалах неба, Медведица над ним Большая, И Млечный Путь, и к утру Вега, И Андромеда золотая. И часто из людского ада, Вживаясь мысленно в платан, Как легендарная дриада, Уйдя в лазурный океан, Я растекаюсь и качаюсь, Я шелещу среди ветвей, Я с родником в земле купаюсь Среди личинок и червей. И, звезд приветствуя круженье Сребристым трепетом листов, Я превращаюсь в сновиденье, Я к вечности словам готов!

3 июня

ПОЛДЕНЬ

Всё небо шаль атласная, Лазурная, прекрасная На голове у Вечности, Сияющей от Млечности Своих путей загадочных, Бесцельно лихорадочных, А на фате лазоревой, Сверкающей от зарева, Как козочки ангорские, Кудрявые, заморские, Стада пасутся снежные Полдневных тучек, нежные, Манящие, неспешные, Прозрачные, безгрешные, И я гляжу внимательно, Неспешно созерцательно, Теряя ощущение Земного притяжения, И растворяясь мысленно, И размножаясь численно, Я в синеве планирую, И формы их копирую, И становлюсь негаданно Легок, как клубы ладана, И ничего не нужно мне, И всё вокруг содружно мне, И с ощущеньем сладостным Я становлюся радостным Лучом из ока Вечности Иль мотыльком, с беспечностью По цветикам порхающим, В лучах небесных тающим.