Странная разведка: Воспоминания о Секретной службе британского Адмиралтейства
Шрифт:
Британской разведке давно был известен господин Петерссен. Он вербовал шпионов в Великобритании для работы на Германию. Совсем незадолго до дела Стюарта, его имя упоминалось на суде в ходе процесса в Винчестере, на котором был признан виновным в шпионаже Хайнрих Гроссе.
По нашим сведениям, Петерссен регулярно получал от немцев месячное жалование примерно в 50 фунтов плюс возмещение всех его расходов, и дополнительно ему выплачивались 4 фунта 5 шиллингов за каждого шпиона, разоблаченного в Германии при помощи его организации.
Петерссен не был особенно везучим. Его методы были слишком
Первым на его объявление ответил один сержант бельгийской армии, испытывавший финансовые трудности. Петерссен попросил у него сведения о некоторых бельгийских крепостях. Сержант не мог их достать, зато предложил документы, касающиеся мобилизации французской армии.
Господин Петерссен потирал руки. Это был прекрасный «улов». Он договорился с сержантом, что тот достанет бумаги, потом подъедет на маленькую загородную станцию под Брюсселем на встречу с кем-то, кто приедет из Экс-ла-Шапелль. Но Экс находится слишком близко к границе и, сержант, выйдя из офиса Петерссена, начал испытывать отвращение ко всей этой затее. Еще раз почувствовав приступ страха, он отправился к господину Виктору Дарсаку, редактору крупной брюссельской вечерней газеты «Le Soir», и рассказал ему всю историю.
Господин Дарсак действовал без промедлений. Он тут же предупредил власти и, с их согласия, послал целую армию репортеров и фотографов на эту пригородную станцию к усложненному времени встречи.
Немецкий агент действительно прибыл в указанный срок на встречу с сержантом. Он его встретил. Но не только его, а и представителей местных властей, полицейских, тут же предложивших ему теплый прием, а также фотографов, заснявших эту сцену для истории, и репортеров, на ходу составлявших подробные заметки.
И вдруг на вокзале бельгийский военный оркестр с иронией исполнил «Стражу на Рейне» — для его опознания?
Это была превосходная комедия — и без трагических результатов для кого-либо, потому что, как уже говорилось, тогда не было в Бельгии закона, наказывавшего за шпионаж. Но немецкий агент вернулся в Экс-ла-Шапелль в очень плохом настроении, чувствуя, несомненно, что его карьера как агента немецкой секретной службы закончена навсегда.
Шум, который поднялся в Великобритании против ареста Стюарта, вызвал, естественно, такое же громкое эхо в Германии.
В одном интервью, опубликованном в гамбургской газете «Hamburger Nachrichten», Веррю от начала до конца отрицал выдвинутые против него обвинения.
По его словам, ему платили два правительства, и он посчитал, что британское правительство платит скупо, а немецкое щедро, потому пришел к выводу, «что его долг состоит в том, чтобы спасти Германию от воздействия британского шпионажа».
Какое жалование получал Веррю, так и не стало в точности известно. После освобождения господин Стюарт высказал мнение, что от начала до конца немецкое правительство заплатило Веррю тысячу фунтов за свидетельство, на основании которого Стюарт был осужден.
Дело
По словам Стюарта, его история развивалась следующим образом: он в течение двадцати минут гулял в Куксхафене по дороге, открытой для всех, которая шла в направлении порта, после того, как спросил двух немецких офицеров, разрешено ли это, и получил от них положительный ответ. На Гельголанде он прогуливался восемнадцать минут, никого не спрашивая, и ни с кем не разговаривая. В Вильгельмсхафене он в одиночку, не спеша и не останавливаясь, ходил по улице, идущей от дебаркадера для торговых пароходов до железнодорожного вокзала.
Негодование британцев, однако, не стихало, еще больше омрачая те напряженные отношения, сложившиеся между двумя странами. Даже помилование, на которое пошел Кайзер, оказав любезность в связи с визитом Короля и Королевы, не избавило англичан от неприятного впечатления, сложившегося у них от всех обстоятельств этого дела.
Стюарт, который был храбрым офицером «иоменри» — территориальной добровольческой кавалерии, через несколько недель после возвращения в Англию получил звание капитана «иоменри» Западного Кента. После начала войны он был прикомандирован к штабу генерал-майора Эдмунда Алленби и немедленно отправился во Францию вместе с Экспедиционным корпусом. Это подтвердило пророчество (оно было больше, чем обещанием), которое он сделал в своем последнем слове на процессе в Лейпциге:
«Если ваша уважаемая страна когда-либо нападет на мою, я надеюсь быть среди тех, кто сражается. Если мой полк не будет отправлен на фронт, я постараюсь перевестись в другой кавалерийский полк».
Он служил в разведывательном отделе кавалерийской дивизии и погиб в сентябре 1914 года во время разведки боем.
За три последних предвоенных года в Германии состоялись десятки других шпионских процессов, но они не вызвали такого драматичного интереса, как два вышеописанных. Многие из них были просто придирками, другие основывались лишь на неблагоразумии и неумении скрывать тайну некоторых авантюрных умов.
Но одно дело из них лишь чуть-чуть не «дозрело» до того, чтобы превратиться в инцидент международного масштаба.
Это была весельная прогулка, почти невероятная по своей безрассудности, которую совершил покойный лорд Томас Брэсси в акватории Кильского порта.
Во время Кильской недели в 1914 году, когда Вторая линейная эскадра британского флота под командованием сэра Джорджа Уоррендера, и приданные ей крейсера и малые боевые корабли, находились в Киле с официальным визитом, лорд Брэсси прибыл туда на своей яхте «Санбим». Дальнейшую историю, как она представлялась с точки зрения немцев, мы передадим словами капитана фон Хазе, офицера связи при британском штабе: