Свет с Востока
Шрифт:
Звенят бубенцы на ногах, я танцую. Волнуется кровь. «Безумна она», — по селеньям разносится весть. «Она запятнала, — разгневанно шепчет свекровь, — Старинного нашего дома семейную честь».
Мне послан был яд от царя. Но, не зная тревог, Отравленный кубок не я ль осушила до дна? Что Мире бояться? У Хари сияющих ног И тело, и душу назначила в жертву она.
* * *
Не знаю, друг, как сходятся сердца, С владыкою моим как повидаться мне. Возлюбленный пришел — и вышел из дворца, Когда, бедняжка, я простерлась в тяжком сне.
Сорву шелка, чтоб шерсть меня одела, Косматой стану, разломлю браслеты, Не умащу отверженного тела И жизнь приму, какой живут аскеты...
Иллюзии или надежды?
281
* * *
Зачем вражда в тебе заговорила, Что за вину перед тобой несу, О Рана — куст колючего карила Среди деревьев в девственном лесу!
Я бросила дворцы, хожу без свиты, Я не живу в твоей столице, Рана! И знак на лбу, и маскара забыты, И на моей одежде цвет шафрана.
* * з^-Вернись, о сердце, к вечной Джамны непозабытым берегам, Светла вода у Джамны, сердце, и освежает, как бальзам. Сопровождаемый Бальбиром, там Кришна флейтой будит лог, Там желтый шарф его увидишь у всех пастушеских дорог.
На нем венок с пером павлина, и, как морские жемчуга, В его ушах горят алмазы, как солнце — каждая серьга. Для Миры повелитель — Нагар, ему ее подвластен мир. Ему товарищ в чистых играх — блаженный брат его Бальбир.
* * *
Как жаждут, Шьям, тебя мои глаза! Весь день, застыв, следила я дорогу, И день прошел, оставив мне тревогу, Гора печали пала на глаза.
Поет на ветви койла. Внемлет мир. От этой песни стонет голова. Он извергает грубые слова И надо мной смеется, этот мир.
* * *
Хари! Ты беды отводишь в опасности час. Слуги твои не тобой ли спасаемы, Хари? Стыд Драупади не ты ль от бесчестия спас, Ткань продлевая ее непорочного сари?
282
Книга третья: В ПОИСКАХ ИСТИНЫ
Львом предстаешь, своего защищая жреца. Ты из пучины возносишь на небо слона. Скорби, Гирдхар, от меня отведи до конца! Мира тебя умоляет, смятенья полна.
х- * *
Века и века я следила дорогу бессонно, И вот он, любимый, у дома стоит моего. Вчера одинока, ласкаюсь я с ним упоенно. Я, ради молитв запечатав блаженное лоно, Бесценные геммы свои сберегла для него.
О, сколько ушло неотступных и жарких молений! Мне знаменье нынче любовь посылает свое: Мой тайный любимый пришел для утех и томлений! От счастья прекрасным становится тело мое.
Нас два океана: один — океан сладострастья, Прикованы очи к нему и любви не унять. Другая — смотри — океан долгожданного счастья, Я друга такого сумею достойно принять.
Из Хари в Хари льется жизнь — ведь обошел он семь земель, И обойти три мира вмиг под силу трем его шагам. Мой повелитель — вечен он, как вечен страсти нашей хмель. Любовью жизнь мою продлю, припав, как тень, к его ногам...
Василий Иванович поднимает тост— за свободу и за любовь... Он гораздо моложе меня — родился в Тайшете, в восточной Сибири, там же, где я отбывал мой последний срок и где родился мой старший сын. Василий Иванович — способный математик, он также глубоко интересуется религией — за это ему пришлось провести несколько лет в психиатрической лечебнице. Заколотый психотропными средствами, которые должны были его вылечить от «вялотекущей шизофрении» или другого политически опасного заболевания, он еле мог передвигаться. Его выходила Марина Павловна— его супруга, хрупкая, но бесконечно сильная женщина.
Профессор-астрофизик Горбатский, частый гость наших вечеров, с жаром рассказывает о грядущих изменениях в Академии наук. Все это изрядно напоминает 60-е, но, может быть, в этот раз реформы и не захлебнутся. Таково уж свойство человека — пока жив, он всегда наде
Работая над переводом Корана
283
ется. Может быть, смысл жизни и состоит в надежде, в стремлении к осуществлению мечты?
Мы оживленно спорим. Бьет двеннадцать. Пора, пора расходиться. Галя, Слава и я спешим на остановку — авось успеем на последний автобус. Славе завтра на занятия. Я теперь часто с ним занимаюсь — он, как и я пятьдесят лет назад, — студент арабского отделения восточного факультета. Я вновь перелистываю с ним пожелтевшие страницы хрестоматии Гиргаса — думал ли полвека назад, что вновь вернусь к моим учителям на студенческую скамью? Как будто живешь второй раз: непередаваемое, радостное чувство...
...Советские войска, проведшие более десяти лет в Афганистане, наконец возвращены, пятнадцать тысяч наших солдат уже преданы земле. Падают партийные бонзы, но будет ли Нюрнбергский процесс над преступниками России?
...Путч 1993. В Москву введены войска. Трое погибших. Их хоронят на Ваганьковском кладбище. Пророчески звучат слова отца двадцатилетнего студента, раздавленного танком: « ... но боюсь, что пройдут годы, и никто не спросит, почему так рано оборвалась его молодая жизнь». Помнит ли сейчас кто-нибудь его имя?
... Разъяренные толпы кричат: «Долой коммунизм!» и сбрасывают с пьедестала памятник Дзержинскому на Лубянке.
... Многопартийность, свобода слова и печати. Очередные новые слова: «приватизация», «ваучеры».
... Распад Советского Союза, независимая Россия, принятие нового гимна и возвращение старого, первая и вторая чеченские войны, величие самодержавия и допетровская удаль уездных князей.
... Но также и новые надежды и стремления, новое поколение, рожденное не в рабстве, а для отцов и матерей — переосмысление прошлого. Верю в целительную силу жизни.
РАБОТАЯ НАД ПЕРЕВОДОМ КОРАНА
В один из январских дней 1992 года я вышел на свою обычную прогулку, не подозревая, что меня ожидает новый поворот судьбы. Входя под арку, я увидел огромный кусок льда на асфальте и, слегка поколебавшись, решил идти напролом. Упав, я уже не смог встать
284
Книга третья: В ПОИСКАХ ИСТИНЫ
самостоятельно. Пять операций, негостеприимные больничные палаты. Необходимость заново учиться ходить.
За мою жизнь бились родные и близкие, российские и немецкие врачи. Последнюю сложнейшую операцию провел профессор Йозеф Фитцек, глава одной из специализированных кёльнских клиник. Помню его твёрдое дружеское рукопожатие. «Alles wird ganz gut. Ich verspreche Ihnen. Keine Sorgen!» — «Всё будет в порядке. Я вам обещаю. Не беспокойтесь». Так и случилось. Несмотря на мой почтенный возраст, мне удалось в очередной раз воскреснуть.