Свет с Востока

Шумовский Теодор Адамович

Лежа распятый на больничной койке, я вспоминал свою жизнь. Дореволюционный Кавказ, письмо Марра, школу Юшманова и Крач-ковского, первую любовь, арест, тюремный университет, лесоповал, возвращение, арабские рукописи, защиты диссертаций... Мне при­шлось пережить различные ограничения моей свободы, но никогда еще я не был так безнадежно беспомощен. Быть обузой для других? Мысль об этом была для меня невыносима. Может быть, это и есть конец? Я научился не бояться смерти.

В тюрьме меня тоже иногда охватывало чувство безысходности. Не всегда я был храбр и исполнен силы духа. Многое стало ясно лишь из перспективы будущего. Передо мной была цель незавершенных научных исследований, мечты о личном счастье, вынесенные из непе-режитой молодости. Но о чем может мечтать человек в 80 лет?

Возраст относителен, как и время вообще. Каждый из нас, в пер­вую очередь, существо духовное.

Таков был мой внутренний монолог, когда врачи обсуждали, сколько дней мне осталось жить. Я понял, что еще не собираюсь уми­рать. Мой путь еще не окончен. Внешние обстоятельства, как бы тя­желы они ни были — как и ранее — возможно, являются жестокими, но необходимыми условиями дальнейшего развития личности. Я дол­жен не проклинать судьбу, а пытаться увидеть, что она хочет мне ска­зать, к каким неосознанным истинам и шагам она меня подводит.

Мои мысли не носили столь логичного характера и не всегда были выражены в словах. Возможно, это во многом последующее объясне­ние, попытка установить связь между причинами и следствиями. В какое-то мгновение, может быть, на основе этих мыслей, а может быть, в результате какого-то непонятного процесса, который лежит в основе творчества, ко мне пришла довольно странная и вместе с тем ясная мысль: «Я должен перевести Коран. Сейчас. Только теперь я созрел для этой работы».

Работая над переводом Корана

285

Коран является одной из вечных книг человечества, высшим про­изведением на арабском языке. Со студенческих лет я был поглощен многообразием и богатством его мира, но только сейчас, посвятив полвека арабистике и достигнув определенной жизненной зрелости, я почувствовал для себя возможным — и необходимым — приступить к этой работе.

Я чрезвычайно благодарен моей семье, врачам, всем людям, кто помог мне пройти через это последнее испытание. Я также чрезвычай­но благодарен и Корану, который помог мне выстоять, наполнил мою жизнь новым смыслом.

Среди стихий земного океана Не мудрецам, а Времени на суд Предоставляю перевод Корана. Нелегкий труд.

Упорный труд.

Счастливый труд.

Ничьих я вер Кораном не нарушу, Нет мысли тайной в помыслах моих. Но пусть нисходит в ищущую душу Сияньем неба мусульманский стих.

Тогда прильнет живое сердце к сердцу, Сомкнётся тесно человечий круг, И тот, кто верит, скажет иноверцу: «Желанный друг!

Надежный друг!

Навеки друг!»

* * *

В настоящее время в мире насчитывается более миллиарда му­сульман. Ислам является наиболее быстро растущей религией. В чем причины такой привлекательности этого вероисповедания?

Пресса полна сообщений о террористических актах, которые свя­зываются с мусульманской идеологией. Насколько правомерны эти утверждения?

Многим известно о крестовых походах по «освобождению Гроба Господня от неверных». В какой степени противостояние между исла­

286

Книга третья: В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

мом и христианством, имевшее место в средние века, относится к дню сегодняшнему? Чем, строго говоря, «отличается» ислам от христианст­ва и от других религий?

Эти и ряд других вопросов звучали на многочисленных встречах с читателями, посвященных публикации перевода Корана, представлен­ного в пяти изданиях (1994-2004).

Цель данного перевода— познакомить русскоязычного читателя, как мусульманина, так и немусульманина, с текстом Корана, изложен­ным на общедоступном языке— переводом, основанном на научном анализе, однако с учетом художественной целостности этого памятника, а также с уважением к людям, почитающим текст Корана священным.

Существует огромное количество литературы о Коране и исламе, однако, в значительной части, эти работы либо носят узко специаль­ный характер, либо имеют определенную религиозную или политиче­скую направленность. Вместе с тем в современном мире, где люди различных вероисповеданий, культур и стран участвуют ежедневно в решении совместных задач, как никогда ранее необходимы работы, которые способствуют взаимному пониманию, объясняют наши раз­личия с целью поиска путей примирения, а также взаимного культур­ного обогащения.

Это имеет особое значение для России, страны, объединяющей в себе Европу и Азию, цивилизации, построенные под влиянием Востока и Запада, общества, чьи многонациональные корни уходят в глубину веков. Россия, как мост между Востоком и Западом, занимает уни­кальное место в современном мире. В этом ее огромные возможности, но и огромная ответственность.

С одной стороны, наше непонимание и неприятие ислама, а с дру­гой стороны— непонимание и неприятие нашего мира со стороны ислама, во многом связано с тем, что мы воспринимаем миры друг друга лишь с одной точки зрения, считая ее единственно возможной и объективной. Вместе с тем существуют различные и по-своему равно­правные точки отсчета. Подобное недопонимание присутствует не только между народами, но и между различными дисциплинами, на­пример, между наукой и религией.

* * *

В самом широком смысле, существуют, как минимум, три воз­можных подхода к Корану: религиозный, художественный и научный.

Работая над переводом Корана

287

С религиозной точки зрения, для мусульман Коран является «словом Бога» в буквальном смысле этого слова. Объяснение мира, в котором мы живем, а также предписания для нашего поведения носят конечный и исчерпывающий характер. Мы можем обсуждать любой вопрос, однако лишь в рамках, отведенных данным вероуче­нием. Религия в основе своей построена на догматах, а не на крити­ческом анализе, для которого нет ничего, что нельзя было бы под­вергнуть сомнению. «Dubito ergo cogito, cogito ergo sum», — сказал Декарт — «Сомневаюсь, значит мыслю, мыслю, значит существую». Эта философская предпосылка, лежащая в основе рационального метода познания, противопоставляет научное и религиозное миро­воззрение.

Коран и ислам для мусульманина отождествляются с понятием истины, также как Библия и христианство для христианина, а Ветхий Завет, Талмуд и иудаизм — для иудея.

Безусловно, отношения между религиями носят более сложный характер. Так, в случае монотеистических религий, то есть религий, исповедующих Единого Бога (ислам, христианство, иудаизм), религия, возникшая позже, во многом опирается на мировоззрение религий, появившихся ранее.

Ислам как самая поздняя из монотеистических религий считает христиан и иудеев «людьми Писания», причисляя Христа, Моисея и Авраама к числу мусульманских пророков, а христианство во многом опирается на традицию иудаизма. Однако это взаимоприятие распро­страняется лишь до известного предела: территория каждой «истины» четко ограничена. С точки зрения ислама, христиане и иудеи исказили данное им свыше откровение. С позиции христианства, иудеи нару­шили свой договор (завет) с Богом, а ислам является искажением хри­стианского откровения. Для иудаизма и христианство, и ислам явля­ются искажениями единственного «истинного откровения», ниспос­ланного лишь иудеям.