Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
Султан Аброра встал ровно посередине зала, в центре янтарного ромба с изумрудными углами. Его густые ровные брови важно сошлись на переносице и с таким видом он поднёс свою правую руку с длинными пальцами к сердцу и сделал короткий поклон головой султану Ахоруна, а затем и его дочери.
— Приветствую тебя, брат мой, досточтимый султан Ахоруна. От своего имени и от имени всего народа Аброра, Адрора и Ахрора поздравляю тебя и твой народ с наступлением Навруза, — для Амида дипломатия была прежде всего. — Дорогой брат, — его голос был ниже, чем у Бузурга, — прошлым летом я узнал о твоём намерении выдать свою прекрасную дочь, несравненную Зилолу, — он коротко указал на неё. — Признаюсь, я слегка расстроен, что не первым узнал об этой новости, — перед приходом в тронный зал, на площади у дворца султан Амид сетовал султану Бузургу на то, почему он сам не сообщил ему об этом решении. — Тем не менее я очень рад, что ты ещё не выдал свою дочь замуж…
От этих слов Зилола, хоть и не демонстративно, закатила глаза и продолжила смотреть куда-то в пол.
— …Я также узнал, — продолжал султан Амид, — что ты в каждое солнцестояние устраиваешь смотрины и приглашаешь сватов. Я не мог приехать по твоему приглашению прошлой зимой, ибо меня не отпускали государственные дела. Но сегодня я здесь! — с незаметной улыбкой он нешироко развёл руками. — А со мной и мой сын. Мой наследник! — подчёркнуто заявил он. — Однажды, — теперь султан Амид решил начать издалека, — наши предки сроднились. Султан Аброр третий выдал свою единственную дочь Шабнам за Асада ибн Хушвахта, племянника султана Ахоруна, Хокима ибн Хушбахта. Теперь, шестнадцать веков спустя, я предлагаю тебе снова сродниться, — он сначала указал на своего сына, а затем на Зилолу. — Союз моего сына с твоей дочерью укрепит отношения наших государств. Твоя дочь станет маликой Аброра, когда мой сын взойдёт на престол. Кроме того, — султан Амид поднял палец вверх перед собой, — я предлагаю тебе, мой друг, жениться на моей племяннице. Сапна, — он указал на свою смуглую племянницу, которая сидела справа от его сына, в жёлто-полосатом платье и оранжевом камзоле, — лишь на два года старше твоей дочери, но не уступает ей в красоте. И я уверенно заявляю тебе, что она родит тебе наследников, — ранее на площади султан Амид сказал султану Бузургу, что тот ещё молод и ему нужно снова жениться. — Это моё искреннее предложение, дорогой брат, — султан Амид приложил руку к сердцу, немного подождал, глядя на Бузурга и, заметив задумчивость в его глазах, с улыбкой (не бескорыстной) сделал небольшой поклон головой и вернулся на своё место за дастарханом.
Сев рядом с сыном, султан Амид шепнул ему на ухо:
— Считай, что она уже твоя.
Молодой на-султан Аброра с довольным лицом покивал отцу. Он был в белом бархатном халате с тремя павлиньими перьями в виде белого узора на спине. Плечи и края рукавов его халата были украшены золотистой шёлковой накладкой с белыми волнистыми линиями. Под халатом на молодом человеке были жёлтая шёлковая туника, тонкий белый пояс с серебряными вплетениями и белые шаровары, заправленные в короткие серые тканевые сапоги с крючковатым носом. Его тюрбан был ниже, чем у отца, и белым с золотым вплетением.
За их дастарханом сидели ещё пятеро человек из свиты султана Аброра. Им, в отличие от султана Амида и его сына, не было сделано исключение. Они, как и остальные, сменили свою обувь на серые сандалии, а затем положили их за спину, прежде чем сесть на выданные им коврики; впрочем, как и все остальные.
Амид ибн Амин сделал весьма заманчивое предложение, и Бузург ибн Махмуд всерьёз обдумывал его. Выслушав предложения ещё троих других сватов, среди которых также выступил Далер ибн Джасур, он всё больше склонялся к тому, чтобы принять предложение султана Аброра. Но в зале оставались ещё десять сватов и нужно выслушать их всех перед тем, как объявить всем о своём решении.
Между тем, слуги подали второе блюдо — плов с пропорциями один к одному.
Всё это время глашатай-писарь не отходил от своего места и, когда пришло время позвать следующего свата, он раскрыл свёрток, чтобы прочесть имя из списка.
— Чтобы высказать своё предложение, светлейший господин приглашает под купол премьер-министра Зебистана, господина Расима ибн Насима.
Азим увидел, что со своего места встал тот самый высокорослый человек с корыстным взглядом в зелёном халате. Он сидел в первом левом ряду среди других пятерых визирей и казначеев.
Премьер-министр окинул гостей легким презрительным взглядом и медленно подошёл, и встал в янтарный ромб. Он хотел было заговорить, но султан Бузург поднял руку.
— Господин премьер-министр, — с ноткой насмешки проговорил султан Бузург, — вы меня удивляете, каждый раз приходя сюда как сват. — Бузург трижды отказывал ему, и вот он стоит перед ним в четвёртый раз. — «Настырная муха». — Вы были писарем падишаха Нодира. Потом стали его послом в Ангуране, а теперь вы премьер-министр, — султан изобразил восхищение, но его до сих пор интересовал вопрос, каким образом находящийся при смерти падишах мог назначить этого самодовольного кретина на такую должность? — Вы и теперь хотите стать моим зятем или хотите просить за кого-либо другого? — в его тоне было скрыто презрение и недоверие.
Однако своё презрение к премьер-министру не скрывала его дочь. Если во время высказывания своих предложений предыдущими сватами Зилола делала вид, что её тут нет, то, когда в центр ромба встал этот премьер-министр, ей стало вдвойне неприятно находиться здесь и видеть его мерзкое лицо. Зилола огрела его кислым взглядом исподлобья и вновь уставилась в пол. Этот назойливый Расим уже в четвёртый раз приходит свататься. Она начала испытывать к нему отвращение с тех пор, как Расим впервые изъявил желание жениться на ней в день летнего солнцестояния. Тогда она искоса посмотрела на него и отвернулась. Она хотела покинуть тронный зал, но отец тихо и строго произнёс её имя, и она вынужденно осталась. И сейчас она не могла уйти, опасаясь, что отец не одобрит этого.
— «Вот бы отец отказал ему и в этот раз», — с этой мыслью Зилола снова ушла в себя, вспоминая стихи именитой поэтессы и философа, Ардвисуры. Она жила шесть веков назад в Арруже, но после трагедии в семье начала путешествовать по Рахшонзамину и за её пределы. Своё текущее положение Зилола сравнивала с этой поэтессой. Её отец был богатым человеком и, когда пришла пора выдать Ардвисуру замуж, он тоже принимал различных сватов, в итоге выдав её за самого богатого. А как поступить её отец, султан Ахоруна, который богаче всех этих сватов, вместе взятых?
— Что ты предложишь мне в этот раз, Расим? — поинтересовался Бузург. Однако он не был намерен выдать свою дочь за этого лукавого шакала, чтобы он ни предложил. Ну, если только он не предложит ему трон Расулабада, чего Расим не сможет сделать.
— Я предлагаю льготы вашим поставщикам, — без формальных любезностей Расим перешёл сразу к ответу. — Они смогут продавать свои товары по той цене, которую сочтут нужным. Я снижу для них налоги, что увеличит их доходы. Так они будут платить больше от своих доходов в вашу казну…
Султан Бузург прервал премьер-министра, отмахнувшись от его никчёмных предложений. Ему всё это было не нужно.
— Скажи мне, Расим, как обстоят дела с Чёрной напастью? — султан Бузург опасался, что она проникнет и в Ахорун.
— Мы в отчаянии, господин, — ответил Расим, опустив голову. Ему не понравилось, что его прервали, но он скрыл своё негодование под маской озабоченности. — Все принятые меры оказались безуспешны, — солгал он. — Люди падают духом. Наш союз с госпожой Зилолой вселит народу Зебистана новую надежду. Своей неотразимой и яркой красотой, — Расим посмотрел на султанзаде, — она рассеет тьму, сгустившуюся над Зебистаном, и прогонит Чёрную напасть прочь.