Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
Азим по-детски хмыкнул и оторвал ещё маленький кусочек теста и прошёл в столовую. Он сел на курпачу, а Зилола постелила рядом с ним скатерть. Потом она принесла чашку и глиняный кувшин с настойкой кураги, мёд, смешанный с фисташками, миндалём, орехом и тыквенными семечками. Затем она подала фатирмаску со свежим фатиром и нарезанной посередине ломтиками сочно-оранжевой дыни. Всё это было приправлено растительным сливочным маслом.
— Приятного аппетита, — сказала Зилола, положив деревянную неглубокую тарелку с черным цветочным узором перед мужем.
— Поешь со мной, — пригласил Азим.
— Спасибо. Мы с матушкой уже позавтракали.
Азим надул губы в улыбке и принялся за завтрак. Зилола же отошла в сторону и с любопытством смотрела, как с большим аппетитом ест муж. Во дворце по воле султана ей практически не разрешали входить ни на одну из пяти кухней и вообще не давали готовить. Придворные служанки сами приносили ей еду и готовили по её желанию. В доме у мужа она боялась признаться свекрови, что не умеет готовить, но, к её счастью и удивлению, Зарина не позволяла ей готовить.
— «В первые сорок дней ты наша гостья, доченька. В этот период я буду знакомить тебя со всеми правилами и предпочтениями в нашей семье», — с улыбкой сказала Зарина в их первое совместное утро на кухне.
Однако сегодня, на сороковой день, Зилола попросила разрешения у свекрови самой приготовить завтрак мужу.
— Вкусно? — робко поинтересовалась она.
— Очень, — похвалил Азим и наполнил рот новой горстью. — Моё любимое, — дожевав и проглотив, сказал он.
— Зилоладжан старалась для тебя, сынок, — Зарина похвально похлопала по плечу невестки, войдя в столовую. — Она сама испекла фатир и приготовила твой любимый завтрак.
Зилола с улыбкой и рукой у сердца поблагодарила свекровь за похвалу и вернулась на кухню, а Зарина села рядом с сыном.
— Как твои дела, сынок? — вкрадчиво поинтересовалась Зарина.
— Хорошо, — уклончиво ответил Азим, не глядя в глаза матери.
— А как здоровье?
Азим положительно покивал, потупив глаза. Он налил в другую чашу настойку кураги и предложил матери. Юноша понимал, о чём хочет поговорить мать, и всячески хотел избежать этот разговор.
— Попробуйте. Фатирмаска действительно получился вкусным…
— Зилола говорит, тебе снятся кошмары, — сказала Зарина после короткого глотка. — Кто такая Рудоба? — в лоб негромко спросила она, когда Азим, что-то промямлив, бесстрастно пожал плечами и скривил губы. Может, она и позволяла его отцу такие кривляния, но сын не увильнёт от ответа.
— «Откуда она знает это имя?» — юноша в изумлении и даже в страхе вытаращил на мать глаза.
— Твоя жена говорит, ты уже три ночи повторяешь это имя, — сказала Зарина, словно в ответ на вопрос, возникший в голове сына. — Сынок, ты только женился и у тебя уже кто-то появился на стороне? — Зарина вперила на сына испытующий взгляд.
— Мама! — негромко осёк Азим.
— Сынок, — мягко проговорила Зарина, — я волнуюсь о тебе. Твоя жена волнуется и даже ревнует к этой… Кто она?
Азим нерешительно посмотрел на мать. Он хотел всё рассказать, но не мог. Видимо, поэтому его и мучают кошмары.
— Как говорят люди, я совершил невозможное ради Зилолы. И после этого, вы думаете, я стану изменять ей? Простите, матушка. Я обещал не выдавать её тайны. И если эта тайна будет преследовать меня в кошмарах, пусть будет так. Зилола рядом… Она утешет меня, — тихо вымолвил он.
Зарина понимающе кивнула. Её сын проделал немалый труд, чтобы жениться на дочери султана. Вряд ли после этого он нашёл себе любовницу на стороне. И потом, что это за любовница, которая снится в кошмарах? Кем бы ни была эта Рудоба, Азим категорично не хочет о ней говорить. Пусть так.
— Вот масло чёрного тмина, матушка, — Зилола вошла в столовую и подала стеклянный пузырёк. Она невольно услышала последние слова мужа и посмотрела на него с взволнованной улыбкой.
— Пей по чайной ложке утром и вечером после еды, — сказала Зарина сыну, гладя его по голове за левым ухом. — Перед сном жуй мяту. Если это не избавит его от кошмаров, завари ему ромашку с мёдом, — посоветовала она невестке.
— Хорошо, матушка, — ответила Зилола и унесла пустую тарелку.
— Спасибо! Было вкусно, — Азим с восхищением любовался своей женой.
— Сегодня нас ждут во дворце, — напомнила Зарина.
— Да. Духтар талбон, — сказал Азим и сложил руки лодочкой перед собой ниже груди. Тихо прошептав благодарственную молитву, обвёл руки вокруг лица.
По традиции, по прошествии сорока дней после свадьбы, родители невесты в праве потребовать свою дочь в гости, что в буквальном смысле и означает «духтар талбон». Однако же со дня свадьбы Азима с Зилолой прошло больше сорока дней. Первые семь дней они остались во дворце, что не входит в счёт.
— Мы с твоей женой испечём самбусы, лепёшек и сладостей, — такова традиция. — А ты, пока, приведя себя в порядок, — наказала Зарина. — И о брате не забудь.
К трём часам по полудню за ними пришли придворные слуги в сопровождении вофи. Зарина вручила слугам три больших круглых подносов, завёрнутых в золотистые дастарханы.
Их процессия состояла из тринадцати человек. Трое вофи в зелёных халатах с золотистыми виноградными узорами шли впереди. На их золотистых поясах, прошитых зелёными нитками, сбоку висели короткие мечи в белых ножнах — этот цвет означал, что гвардейцы ни разу не проливали кровь, что в свою очередь значило, что на них никто не нападал. Позади них шли султанзаде, её муж, деверь и свекровь. За ними шли слуги с дастарханами и ещё три вофи замыкали процессию. Среди этих троих был и начальник придворных вофи, Мансур, который когда-то ткнул Азима за неуважение к султанзаде.
Зилола надела белый, почти приталенный атлас со светло-пурпурными разводами на лифе. На подоле также были треугольные разводы разных оттенков белого цвета. Поверх платья была короткая распашная безрукавка из атласа с едва заметными золотистыми разводами и золотистым кантом по краям. На голове была белая тюбетейка с золотистым кантом и с вышитым серебристым узором. Поверх круглой тюбетейки вместе с волосами к талии ниспадал пурпурный сетчатый платок с тесьмой, украшенной мелкими сапфирами. Она шла под руку с мужем и объясняла, как следует вести себя во дворце с другими родственниками султана, то есть хеш-султанами, и высокопоставленными гостями.