Свидетель
Шрифт:
Валерий с нетерпением бросился открывать Варину страницу в соцсетях, которая давно была у него в закладках, и через нее перешел на Нику. Да, действительно, у Вероники Кандыба была указана медиа-группа Лии Скворцовой.
Черкасов вспомнил о купленном на ХэдХантере резюме Ники и выдохнул с облегчением - девушка была всего лишь рядовой переводчицей в провинциальном филиале группы, обычном сервисном агентстве. Хотела работу получше и зарплату повыше, не такую уж большую. Сергей был прав: намеки о Нике - лажа. Промелькнула мысль, что раньше Лена более дотошно подходила к данным. Теряет хватку?
Черкасов устало подпер ладонью голову и начал сворачивать десяток раскрытых окон на экране. На Вариной странице остановился. Замер.
Какая она красивая была тут: светлая, лучистая. Последний раз заходила на страницу в сентябре, утром того дня, когда он увидел ее на «Параде шляп». Валерий выпрямился на стуле, словно не имел права сидеть перед ней расхлябанно. Внезапно почувствовав подозрительную резь в глазах, Валерий чуть слышно шмыгнул и начал листать ее фотографии. Это она, видимо, на работе - в строгой блузке и жилетке, а вот дома - на диване; смеется, в обнимку с игрушечной пандой. Девчонка совсем... А тут на каком-то летнем празднике в легком платье с открытыми плечами и непривычно красной помадой. Дальше - просто в джинсах и футболке, на столе устроилась в позе лотоса. Везде открытый взгляд еще зрячих голубых, почти синих глаз. У Черкасова защемило сердце. От стыда. Он почувствовал себя убийцей. Убил ее улыбку, этот взгляд. И себя рикошетом. Ведь разве можно было назвать жизнью эти несколько месяцев? Так, вялотекущее умирание. Этим вечером он, пожалуй, дополз до точки. Или что там осталось - какая-то пара рывков и пустота.
Вдруг абсолютно и бесповоротно Черкасов поверил в то, что Варя назвала «кармическим узлом» - она неизвестно где уже который месяц, а их судьбы все так же перепутаны, ее имя очерняют попутно, вместе с ним. За его непростительное пьяное скотство. Мысли отдались новым всплеском вины и растерянности, словно он сам распространил по мировой сети то, что никому и никогда видеть не стоило.
Затаптывая привычно возникшее при виде Вари раздражение и кромсая в клочья защитный блок «сама виновата», Черкасов почувствовал себя голым, даже без кожи. Так болело внутри неопределенное образование под названием Душа. И стонало, как ветер: «Не могу больше, не могу...»
Глотая горечь, в который раз Валерий просматривал один за одним посты на Вариной «стене». И сейчас казалось, что после всей перечитанной за вечер грязи он пил чистую воду.
Варя писала:
«Обожаю Омара Хайяма! Как это точно!!!
Один не разберет, чем пахнут розы,
Другой из горьких трав добудет мед...
Кому-то мелочь дашь, навек запомнит...
Кому-то жизнь отдашь, он не поймет.»
– Да, это точно, Варя, - прошептал Черкасов.
– Хайям только забыл отметить, что если идиот, то это не лечится.
«Когда лениво и грустно, я напоминаю себе, что говорил Морихэй Уэсиба:
«У каждого есть дух, который нужно совершенствовать; тело, которое должно быть тренировано; и путь, который должен быть пройден».
«Ошо называют духовно неправильным мистиком, но трудно сказать правильней:
«Любовь не может быть ревнивой, потому что любовь не может владеть. Ты кем-то владеешь - это значит, ты кого-то убил и превратил его в собственность».
– Да, не может, - хмурился Валерий.
– Как только ты вляпалась во всю эту историю? Как тебя угораздило наткнуться на меня?
* * *
На странице Вари не было никаких котиков и обычных девчоночьих высказываний, только изречения мудрых, глубокие мысли, хорошая музыка, йога и Индия...
Стоп!
– загорелись глаза у Черкасова.
– Индия!
Он принялся по новой перечитывать все, что Варя писала об Индии, пока не наткнулся на изображение восседающей над рекой гигантской статуи Шивы и Варино восторженное: «Ришикеш - столица мудрецов и йоги! Моя мечта!!!»
– Ришикеш... Только бы ты была там, - с дрожью в пальцах пробормотал Валерий, - а не в каком-нибудь подвале на цепи... Пожалуйста.
Хватаясь за надежду, как за спасительный якорь, Черкасов пошел на кухню, выпил три стакана воды залпом и вернулся к компьютеру: купить авиабилеты, написать пару писем с отсроченной отправкой и перевести захудалому «Центру помощи Молодым и Бездомным» в Ист-Сайдском гетто обещанную сумму. Пацаны и девчонки с такими же, как у Джули, взглядами попавших в капкан зверьков, и их дерганная, огорошенная известием о прекращении гос. финансирования, директрисса не были виноваты в том, что кучке мерзавцев вздумалось засадить его под шумок.
* * *
Утром, когда Черкасов вышел за порог, чтобы отвезти Джули в аэропорт, он неосознанно отшатнулся обратно и быстро закрыл дверь - дом осадили репортеры и пикетчики с плакатами типа “Get out, maniac!1”. Валерий метнулся на кухню и распахнул окно во внутренний двор - поодаль виднелся узкий проход на противоположную улицу. Позвонил таксисту с корректировками, помог выбраться Джули и сказал:
– Ждите меня минут пятнадцать. Если задержусь, езжайте. Догоню в аэропорту.
Едва девушка скрылась в проулке, Черкасов вышел к репортерам и щурясь от вспышек фотокамер, расправил плечи и гаркнул:
– Хотите интервью? Мне нужен микрофон. Я хочу сделать заявление.
– И уже громко, на всю улицу в подсунутый кем-то микрофон: - Против меня организована травля коррупционными силовыми структурами России. У меня вымогали деньги от бизнеса, шантажировали, а теперь сфабриковали дело о похищении...
– Что вы сделали с девушкой с видео? Где вы спрятали тело? Что случилось с Джули Ламонт? Почему вы думаете, что Британия должна вас защищать?
– посыпалось со всех сторон.
Черкасов поднял руку и ответил с каменным лицом, не пряча глаза:
– Потому что Великобритания - свободная страна. Хотелось бы, чтобы президент России тоже меня услышал. Остальные вопросы стоит задать представителям российской полиции, в особенности генералу Шиманскому, а также медиа-магнату Лии Скворцовой. Не исключено, что меня тоже заставят исчезнуть. На этом всё.
Не обращая внимания на крики наседающих журналистов, он развернулся и захлопнул за собой дверь. Усмехнулся холодно и показал средний палец.
Если он - социальный труп, пусть устраивают пышные похороны.