Святослав, князь курский
Шрифт:
— Не искал, но нашел, — не очень-то прислушиваясь к словам рас-строенного племянника, сказал Ярополк. — А вот ты имел — и потерял… Впрочем, что теперь о том судить, да кулаками после драки махать… Надо думать, как дело исправить…
Исправить дело можно было давно уже проверенным способом. Либо силой отобрать у Святослава новгородский стол, чему воспроти-вились бы сами новгородцы, и что явно не входило в планы Ярополка, либо необходимо было так ополчиться на черниговского князя Всево-лода Ольговича, чтобы тот сам отозвал своего младшего брата с новго-родского княжения, уступив Новгород вновь Всеволоду или кому иному из колена Мономаха. Первый был прям, быстр, но вряд ли осуществим, зная упрямство новгородцев. Второй —
Узнав о таком повороте событий, Всеволод Ольгович с чернигов-ской дружиной, поддержанной северскими князьями Давыдовичами: Владимиром и Изяславом, а также с собственными братьями: Игорем, которому был обещан переяславский стол, и Глебом, имевшим виды на Курск с Посемьем — двинулся к Переяславлю. Был с ними и новгород-ский князь Святослав с новгородской дружиной, спешно набранной им из охочих новгородцев, которым не терпелось хоть как-то оправдаться не только перед своими близкими, но и в собственных глазах за дважды позорно проигранные сражения с Мономашичами. А потому новгород-цы мечтали о победе и рвались в бой! Не менее новгородцев в победе были заинтересованы и половецкие ханы Турукан и Комос Осолукови-чи, братья его мачехи Анны Осолуковны, призванные Всеволодом со своими конными ордами в помощь из донской степи и жаждавшие те-перь поживы и полона.
Когда черниговские, северские и новгородские полки, подкреп-ленные половецкими ордами, походным строем двигались к Переяслав-лю, стало известно, что туда спешит с киевскими дружинами великий князь. Ярополк Владимирович, по-видимому, уже прослышал о приго-товлении Ольговичей и шел на помощь к своему брату.
— Что будем делать? — собрав совет, спросил Всеволод. — Киевлян с переяславцами будет более, чем нас.
— Только вперед идти! — тут же без раздумий воскликнул Игорь, которому не терпелось усесться на переяславский стол. — Только впе-ред.
— А я вот не думаю, что нам следует спешить, — вполне спокойно, с сознанием дела заявил Владимир Давыдович. — Нам лучше выбрать местечко получше, да и ждать супротивника, изготовившись… Пусть он, не подготовленный да не отдохнувший, и окажется перед нашими полками, а не мы перед ним.
— И я того же мнения, — поддержал северского князя Святослав Ольгович, уже прошедший науку спешки под Ждановым лесом. — По-одиночке их проще будет бить. Сначала предлагаю разбить киевскую рать, а потом уже взяться и за переяславцев… А еще я думаю, часть воинства нашего, где-нибудь поблизости от предстоящего места сраже-ния в засаде оставить, как князь Юрий Ростовский с Мстиславичем про-делал…
— Вот ты со своими новгородцами и станешь в засаду, — тут же подхватил Всеволод, которому план Святослава явно пришелся по ду-ше. — Ударишь в тот момент, когда киевляне начнут нас теснить…
Как ни пытался Игорь настоять на своем предложении, все князья были склонны считать более верным решение, подсказанное северским князем Владимиром Давыдовичем.
Посовещавшись, отступили к верховьям Супоя-реки и, выбрав воз-вышенное местечко, встали. Как раз на пути, по которому должен был идти с киевлянами Ярополк Владимирович.
Когда Ярополк Владимирович вдруг неожиданно перед собой на лесной поляне увидел черниговское войско, изготовившееся к бою, он немного растерялся: не ожидал такого. Но тут же взял себя в руки и, надеясь на выносливость своей дружины, приказал наступать. Киевляне дружно ударили на черниговские и северские полки, на конников поло-вецких ханов. Их атака была настолько стремительной, что половцы, не выдержав натиска, побежали. Киевские воеводы Станислав Дюдкович, Потап Петрович и тысяцкий Давид Ярунович,
Как только конные полки киевлян и владимирцев, увлекаемые своими воеводами и тысяцким, скрылись за выступом леса, а все ос-тальные пешие полки полностью втянулись в сечу, пытаясь разорвать черниговцев и северцев, чтобы расправиться с ними поодиночке, то из ближайшего лесного массива в тылу у киевлян и появились новгород-цы, ведомые Святославом. Как дикие звери обрушились они с тыла на киевских и ростово-владимирских ратников со своим извечным боевым кличем: «Новгород и святая София!» — круша все на своем пути мечами, копьями, палицами и боевыми топорами, к которым больше всего были привычны.
Этого напора и удара киевские дружинники, лишившиеся под-держки конных полков, не выдержали и стали спешно отступать к цен-тру, сбиваясь под стяги своего князя.
Что думали в эти минуты новгородцы и их князь Святослав, ска-зать трудно, но что Юрий Владимирович, князь ростовский и суздаль-ский с горечью подумал о том, что сам же нарвался на те же самые грабли, на которые прошлой зимой с его умелой подачи «наступили» новгородцы, это уж точно.
Когда же до Ярополка дошло, что его рать почти полностью окру-жена черниговцами, северянами и новгородцами, он приказал трубить сбор, сзывая всех уцелевших под свой стяг, чтобы единым кулаком про-рваться из создавшегося котла. Отступление было тяжелым, но все же киевлянам удалось вырваться с поля сечи и отойти на безопасное рас-стояние, потеряв при этом сына греческого царевича Леона, Василька Леоновича, внука Владимира Мономаха от его дочери Марии. Не оста-навливаясь, не подбирая раненых и убитых, предоставив право распоря-диться их судьбой победителям, остатки киевских и ростово-суздальских дружин повернули к Киеву. А некоторое время спустя на место закончившегося сражения возвратились конные сотни киевских воевод, рассеявшие удиравших половцев и решившие порадовать своей победой над ними великого князя и его братьев. Не ожидая подвоха, они без опаски въехали в самую гущу черниговских полков, в мгнове-ние ока были окружены. Сопротивляться было бесполезно, и воеводы, кляня себя на чем свет стоит и смиряясь с позором, со всеми оставши-мися в живых дружинниками сдались на милость победителя.
Это радостное для всех черниговских князей сражение случилось 3 августа, а 8 августа Ярополк со всеми Владимировичами под плач киев-лян, узнавших о поражении своей рати и гибели многих сродственни-ков, с поникшей главой въезжал на Подол. Однако и его противники — черниговские князья и Давыдовичи — победу не праздновали: не до того было. Всеволод Ольгович, перейдя Десну, вел свои воодушевленные дружины на Киев, спеша по горячим следам закрепить плоды только что добытой в бою победы. Он остановился, когда достиг стен Вышго-рода.
— Что станем делать? — собрав князей на совет, спросил Всеволод.
— Брать Вышгород! — тут же заявил нетерпеливый Игорь. — Или по-вернуть на Переяславль, оставшийся без поддержки киевских дружин.
— Надо мира просить у великого князя, — посоветовал Владимир Давыдович, князь северский, как всегда, рассудительно, — пока на на-шей стороне сила. Мир просить и новые вотчины. Потом будет позд-но…
— Мне вотчин тут никаких уже не надобно, — высказался Святослав. — Или идем на слом Вышгорода, пока мои новгородцы еще разгорячены победой и готовы хоть с чертом лысым сражаться, или я ухожу, так как, поостыв, их на штурм вести бесполезно, себе во вред. Я хоть и недавно на новгородском столе, но на народ этот насмотрелся…