Святой

Райз Тиффани

– Твои глаза меняют цвет, - сказал он, смотря на нее.
– Я заметил это в день нашего знакомства. Зеленые в один момент, черные в другой. Никогда не видел ничего подобного.

– Вы никогда не видели такую, как я.
– Она улыбнулась ему.

– Тебе никогда не снился сон, такой реальный, что даже после пробуждения ты все еще думала, что спишь?
– Он взял ее за руки.

– Один или два раза.

– Я почувствовал это, как только увидел тебя, Малышка. Однажды ты мне приснилась. Думаю, ты мне до сих пор снишься.

Элеонор

поцеловала его ладонь. Он обхватил ее лицо.

– Зови меня сэр, - приказал он.

– Да, сэр.

– Скажи, что ты принадлежишь мне.

– Я принадлежу вам, сэр.

– Скажи, что я единственный Отец, которому ты всегда будешь подчиняться.

– Я буду подчиняться только вам, сэр.

Они произносили слова, призыв и ответ, словно самые священные литургии.

– Тебе нравится боль?
– Сорен схватил ее за бедра.

– Да, сэр.

– Даже сейчас?

Его невероятно сильные руки глубоко вонзились в ее кожу. Она выгнулась над простынями, ее тело затопила боль. Сорен накрыл ее рот рукой, и она закричала в нее. Как голые руки могли причинять столько боли? Как она могла хотеть еще? Потому что он был болью. Сорен и боль становились едиными в ее теле и разуме. Она могла никогда не насытиться ими.

Наконец он отпустил ее, и она упала на простыни. Ладонью он провел по ее шее и опустился к грудям. Ее соски затвердели в ответ на его прикосновение.

– Скажи мне остановиться.

– Это приказ?
– спросила она.

– Нет.

– Тогда не останавливайтесь, сэр.

Со следующим вдохом Сорен перевернул ее на живот, схватил за руку, заведя ту за спину.

Она ощутила зубы у основания шеи, зубы в центре спины, зубы на пояснице. Все это время ее плечо горело словно в огне от того как напряглись мышцы, удерживающие ее на месте. Боль угрожала затопить ее.

Боль прекратилась, когда он отпустил ее руку. И в тот момент, когда боль ушла, ее захватило облегчение, гораздо большее, чем удовольствие.

Сорен растянулся на ней. Он накрыл ее руки своими, переплел свои пальцы с ее и уткнулся в ее волосы. Весь вес его тела на ней, ощущение его обнаженной груди на ее обнаженной спине - от всего этого ее внутренности связало в тугой узел, а кровь устремилась к бедрам.

Его ладонь путешествовала между их телами. Она услышала, как расстегивается молния, и ощутила, как прижимается к ее бедру его эрекция.

Она любила его. Он никогда не подведет ее к тому, к чему она не будет готова.

Она доверилась ему. Он подтолкнул ее и прижал к кровати, его рука лежала на задней части ее шеи, а бедра терлись о ее.

Она нуждалась в нем. Он мягко выдохнул, и жидкий жар потек по ее спине.

С его губ сорвался вздох, или это она? Элеонор лежала под ним, теплая и обнаженная, и была рада его семени на своем теле.

Она хотела перевернуться на спину, но ждала, предчувствуя следующий приказ. Это казалось таким простым, подчинение, когда любила мужчину, которому всецело подчинялась. Не было ничего, что бы он не приказал,

и она не смогла бы сделать, потому что она знала, что он никогда не прикажет ей сделать что-либо, чего она не хотела.

Она молча ждала и слушала, пока он очищал себя и поправлял одежду.

Рука Сорена скользнула под ее бедро и перевернула на спину. Его рот снова захватил ее. Она вдыхала и выдыхала этот аромат зимы на его коже.

– Так будет всегда?
– спросила она, и его правая ладонь обхватила ее грудь.

– Нет. Иногда будет намного хуже.

– Хуже?

– Больше боли.

– С этим я справлюсь.
– Она улыбнулась ему в темноте, и он изогнул бровь.

– Но хочешь ли ты ее принять? Всегда будешь принимать?

– От вас? Да, всегда.

Он опустил рот на ее грудь. Она изогнулась навстречу, глубоко в ее животе отозвалось удовольствие. «Больше, больше, больше», - хотела она просить. Его язык дразнил сосок. Его пальцы играли со второй грудью. Оставляя дорожку поцелуев, он вернулся к ее губам.

– Для тебя, боль - прелюдия, - сказал он ей в губы.

– Прелюдия к чему?

– Награде.

– Что для вас боль?

– Сама по себе награда, - ответил он, и она заметила, как на его лице промелькнула тень.

Сорен опустил руку между ее ног и нашел клитор. Ее тело дернулось от неожиданного прикосновения, такого интимного и внезапного. Она раздвинула ноги для него, желая предложить ему всю себя. Она посмотрела ему в глаза в темноте, и он ввел в нее один палец.

Элеонор едва не кончила от одного такого внезапного проникновения. Она ухватилась за простыни, пока он изучал ее изнутри. Он толкнул палец дальше и медленно выскользнул, а затем проник снова.

– Столько времени прошло...
– прошептал он с закрытыми глазами.

– С тех пор, как вы были внутри кого-то?

Он кивнул и судорожно вдохнул, когда она приподняла бедра ему навстречу.

– Это...
– Она замолчала и задала вопрос, который действительно хотела задать.
– Как я ощущаюсь?

– Не изобрели такого слова, чтобы описать, что я чувствую внутри тебя, Малышка.
– Он выпрямился и обернул одну ее ногу вокруг своей талии, так чтобы самому сесть между ее бедер. Он прижал палец к местечку глубоко внутри нее и погрузился в ее мягкость. Казалось, он был так глубоко внутри, что она ощущала его в животе.
– Кто-нибудь был внутри тебя?

– Никого, кроме меня.
– Она вздрогнула от удовольствия, когда он потер переднюю стенку лона. Он нажал на место внутри нее, от чего ее плечи приподнялись над кроватью.

– Я чувствую плеву, - произнес он, развернув руку и надавив на нее. Она поморщилась от резкой обжигающей боли, и он втянул воздух словно внезапно возбудился.

– Не стесняйтесь избавиться от нее.

– Это было бы ужасно.

– Вы не хотите лишить меня девственности?

– Нет, я слишком этого хочу. Не уверен, что смогу себя контролировать, чтобы не причинить тебе настоящей боли.