Талисман
Шрифт:
Его голос задрожал. Пропал на секунду. Снова вернулся. Справа. Джек повернулся направо, не понимая, что происходит, его нервы заметно сдавали.
— …мое сердце пело и летело как птица. Оно летело вот так, Джеки.
Из темноты вылетел камень, нацеленный не в Джека, но в стеклянный шар. Джек отскочил. В мареве мелькнул Слоут. Снова пропал.
Пауза… потом Слоут вернулся и завел другую пластинку.
— …трахал твою маму, Джеки. — Голос дразнил сзади. Толстая горячая рука схватила его за джинсы.
Джек развернулся, на этот раз
— Прекрати говорить про мою маму!
— Трахал ее много раз, — самоуверенно добавил Слоут.
Опять справа. Толстый, приплясывающий контур в темноте.
— Трахал ее по ее же просьбе, Джеки!
Сзади. Близко!
Джек развернулся. Поднял Талисман. Вспыхнула полоса белого света. Слоут выскочил из нее, но Джек успел заметить на его лице гримасу боли и злобы. Свет, коснувшись Слоута, причинил ему боль.
Не думай о том, что он говорит, — все это ложь, и ты знаешь, что это так. Но как он это делает? Он как Эдгар Берген. Нет… он как индейцы, в темноте приближающиеся к поезду. Как он это делает?
— Немного подпалил мне баки на этот раз, Джеки, — сказал Слоут и захихикал. Похоже, он уже выдохся, но еще не в достаточной степени. Совсем нет. Джек дышал, как собака в жаркий летний день, глаза его искали в темноте Слоута. — Но я не держу на тебя зла за это, Джеки. Ну ладно. О чем мы там говорили? Ах да. О твоей маме…
Голос задрожал… исчез… И вдруг из темноты со свистом вылетел камень и ударил Джека в висок. Джек обернулся, но Слоут снова исчез.
— Она обвивала меня своими длинными ногами, и мы трахались, пока я не начинал выть, прося пощады! — объявил Слоут справа. — ВУУУУУУУУУ!
Не дай ему достать тебя, не дай ему свести тебя с ума…
Но Джек ничего не мог поделать. Этот мерзавец говорил о его матери.
— Перестань! Заткнись!
Слоут теперь был перед ним так близко, что Джек видел его, несмотря на метель, но он видел только отблеск, словно ночью под водой. Еще один камень вылетел из темноты и попал Джеку в затылок. Джек качнулся вперед и снова чуть было не споткнулся о Ричарда, которого быстро заносило снегом.
Он увидел звезды… и понял, что происходит.
Слоут переносится! Переносится… перебегает на другое место… и переносится обратно!
Джек повернулся на триста шестьдесят градусов, как человек, отражающий нападение сразу сотни врагов. В темноте блеснула зеленовато-голубая молния. Джек протянул в ее сторону Талисман, чтобы отразить ее обратно на Слоута. Слишком поздно. Слоут снова исчез.
Но почему тогда я его не вижу там? Там, в Долинах?
Ответ пришел к нему как вспышка… и, словно отвечая, Талисман засиял белым светом, пробивая снег, словно прожектор тепловоза.
Я не вижу его там, не отвечаю ему там, потому что меня там НЕТ! Джейсон исчез… а я единствен! Слоут переносится на берег, где нет никого, кроме Моргана из Орриса и мертвого или умирающего человека по имени Паркус. Ричарда там тоже нет, потому что сын Моргана из Орриса, Раштон, давно умер и Ричард тоже единствен! Когда я переносился раньше, Талисман был там… а Ричарда не было! Морган переносится… перебегает на другое место… переносится обратно… пытается вывести меня из себя…
— Ку-ку, Джеки!
Слева.
— Здесь!
Справа.
Но Джек больше не пытался определить направление. Он смотрел на Талисман, выжидая момент. Самый главный момент в его жизни.
Сзади. Теперь он должен был появиться сзади.
Талисман вспыхнул.
Джек сделал пируэт… и, разворачиваясь, перенесся в Долины, в яркие лучи солнца. И там был Морган из Орриса, огромный, как жизнь, и дважды безобразный. Он не сразу понял, что Джек раскусил его фокус. Он быстро побежал к тому месту, которое должно было оказаться за спиной у Джека на американских Территориях. На его лице играла ухмылочка гадкого мальчишки. Его плащ развевался. Он волочил левую ногу, и Джек увидел, что песок вокруг испещрен его следами. Морган бегал кругами, все время подзадоривая Джека отвратительной ложью о его матери, бросая камни и переносясь туда и обратно.
— Я ТЕБЯ ВИЖУ! — крикнул Джек изо всех сил.
Морган, потрясенный, оглянулся; одна рука схватилась за серебряный штырь.
— ВИЖУ ТЕБЯ! — снова крикнул Джек. — Может, обежишь еще круг, Слоут?
Морган из Орриса направил кончик штыря на Джека, выражение его лица переменилось, глаза сузились. В тот момент, когда Морган из Орриса нацеливал на него свое смертельное оружие, Джек чуть было не перенесся обратно на американские Территории, а это могло стоить ему жизни. Но прежде чем паника могла толкнуть его на необдуманный поступок, интуиция приказала ему: оставайся на месте. Если бы Морган не был так горд своей хитростью, он запросто убил бы Джека Сойера.
Но Морган покинул Долины. Джек вздохнул. Тело Спиди (тело Паркуса, понял Джек) лежало неподвижно невдалеке. Настал момент. Джек выдохнул и перенесся обратно.
Новая полоса стекла разделяла песок на пляже Пойнт-Венути, сверкая в свете Талисмана.
— Увернулся, а? — прошептал Морган в темноте.
Снег бил Джека по лицу, холодный ветер обжигал его руки, горло, лоб. В нескольких футах показалось лицо Слоута: лоб был покрыт морщинами, окровавленный рот открыт. Он нацеливал на Джека ключ, снег облепил коричневый рукав его костюма. Джек увидел черную струйку крови, медленно текущую из левой ноздри его непропорционально маленького носа. Глаза Слоута, налившиеся кровью от боли, сверкали во мраке.