Там, где нас нет (Там, где нас нет - 1)
Шрифт:
Яр-Тур с ревом разрубил одного из своих противников до пояса, обе половинки распались было, но передумали и сразу же срослись.
"Не люди, - облегченно подумал Жихарь.– Значит, и надо с ними не по-людски".
Он подбежал к сросшемуся было стражнику и, прошептав "Всех убью, один останусь", легонько щелкнул его по шлему. Как и в первый раз, голова лопнула, а тело одно воевать не стало, грохнулось на мраморный пол, заливая его бурой жижей.
"Где же Будимир?" - встревожился Жихарь. Птицы было не видать, не слыхать - устыдился Красный
А Лю Седьмой вел себе совсем нехорошо и не по-геройски: ползал в ногах у десятка окруживших его стражников, махал руками, кричал, что он тут человек случайный, что совсем недавно был награжден шапкой с золотым шариком. И все норовил облобызать врагам обувь.
– Ты, косоглазина позорная!– рявкнул Жихарь.– Что ты там пыль собираешь?
Лю Седьмой подпрыгнул, перелетел через кольцо нелюдей. Они двинулись за Бедным Монахом, но тот следующим прыжком очутился возле побратимов.
Стражники устремились к ним, но все разом повалились, а на полу остались стоять только ноги, обрубленные где по щиколотку, где по колено.
Жихарь вспомнил, как действует Меч, Закаленный Во Тьме, и расхохотался.
– Иногда полезно прикинуться беспомощным трусом, чтобы нанести врагу сокрушающий удар, - самодовольно сказал Лю Седьмой.
– Да ты меня превзошел!– встревожился Жихарь, подсчитав своих и чужих убитых. Он набежал на оставшихся, награждая кого оплеухой, кого подзатыльником. Разрыв-трава продолжала действовать безотказно.
Только Яр-Тур рубился по старинке, без чудес. Отсекши очередную голову, Принц успел поддеть ее кончиком меча и метнуть в самый дальний угол. Голова покаталась-повалялась в поисках туловища, да и успокоилась.
Помаленьку перевели и остальных нелюдей.
– Как не хватало мне доброго сражения!– воскликнул Яр-Тур, вытирая меч вязаной варежкой, подаренной одной из бесчисленных подружек в Окаянии.
– А почему мы здесь очутились? Почему Будимир не пел?– вместо похвалы накинулся на него Жихарь.
Откуда-то из-за угла выбрел понурый петух. Он смущенно и виновато скреб лапою мраморные плиты. Раскаяние птицы было весьма искренним - на камне оставались глубокие царапины.
– Мы все прискорбнейшим образом задремали, сэр брат. Мне привиделось, что дорога привезла меня прямо в мое королевство, и священный камень вскрикнул, когда я присел на него, и заколдованный королевский меч с легкостью вынулся из этого камня, и вокруг меня собрались храбрейшие из храбрых, а подлейшие из подлых расселись на заранее заготовленных кольях. Я уже заканчивал полировку Круглого Стола, когда внезапный удар о стену вернул меня к жестокой действительности.
– Смотри-ка, ты, брат, оказывается, и столярничать мастер! А каких врагов наш молодой дедушка Лю побеждал?
– Мои мечты и грезы, увы, оказались низменными, в глубине души я все еще пекусь о мирской суете. Следует изжить это в себе дополнительной сотней лет отшельничества, - сокрушенно сказал
Только сейчас Жихарь понял, как у него болит голова.
– Мне тоже хвастаться нечем, - вздохнул он.– Так, ерундой какой-то занимался, мстил изощренно, рвал и метал, а о деле и не вспомнил. Да еще и напился - бейте меня и судите! Отныне капли этого винища в рот не возьму, вот только еще пару глоточков сделаю...
Ну, это ему позволили в честь победы.
– Куда же теперь?– Жихарь достал золотую ложку. Она указала на неприметную с первого взгляда дверь в черной стене. Дверь и сама была черная, украшенная только красным знаком: круг, пересеченный зубчатой линией.– Это препона пустяковая.– Богатырь пошел было к двери, но дверь сама с треском распахнулась, и на пороге появился тот самый незнакомец с драбаданской поляны.
Тот, да не тот - он и ростом был повыше, и одет понаряднее, и глаза разноцветные закрыл черными стеклами. Только ухмылка была знакомая, противная и кривая.
Незнакомец оглядел побоище, брезгливо поморщился и щелкнул куцыми пальцами.
Тела нелюдей поползли прочь, на ходу сгребая утраченные головы.
– Я предлагал вам вечную молодость, - негромко, но очень слышно сказал незнакомец.– Этим даром вы пренебрегли. Теперь каждый из вас волен сам выбрать свою смерть.
"А вдруг разрыв-трава поможет и рука не укоротится?" - подумал Жихарь и стал бочком подкрадываться к двери.
Но тут кулак его сам собой разжался, кожа на ладони лопнула, и окровавленный стебелек шлепнулся на пол. Богатырь отступил, облизывая раненую руку.
– Ты все-таки кто будешь?– проворчал он.
– Да, мы имеем право знать имя того, кто грозит нам смертью, поддержал его Принц.
А Лю Седьмой промолчал - и так, видно, знал.
– Что ж, - сказал незнакомец.– Некоторые в здешних краях наградили меня дурацкой кличкой Мироед. Какая глупость! Они бы, пожалуй, и доктора Фауста объявили кулаком...
– Ничего не понимаю, - сказал Жихарь.– Какой такой кулак? Чей кулак?
– Сэр Мироед весьма древнее существо, и общаться с ним следует на языке древности, - прошептал Яр-Тур, а потом, направив палец на Мироеда, хрипло и гнусаво, безобразно растягивая слова, процедил: - Ты мне очень не нравишься, парень. Очень не нравишься. Ты весь какой-то плохой. Нам с тобой вдвоем слишком тесно в Додж-Сити. Желательно мне, чтобы ты поскорее унес свою поганую рожу из салуна старого Боба Мак-Гроу, иначе мои люди надерут тебе задницу, как они сделали это с твоими паршивыми койотами, потому что я здесь босс, усек?