Тело угрозы
Шрифт:
К тому же и сам хозяин помог. Наливая вторую, он поинтересовался:
– Мне рассказали, что за вами было нечто вроде погони? А что, собственно, кто может к вам иметь? Кому вы там наступили на мозоль?
Только такого вопроса Миничу и нужно было.
– Мир стоит перед катастрофой, – начал он, – и у меня есть вся информация об этом. Но статью не публикуют, и кому-то, наверное, хочется, чтобы никто ничего не узнал до самого конца…
– Очень интересно, – сказал Кудлатый достаточно равнодушно: в конец света он верил только для отдельно взятых людей, а для всего мира – нет. – Что же это за информация?
– Марик, –
– Это не мои беды! Просто пока никто не знает…
– Нет, отчего же! – сказал Кудлатый любезно. – Интересно будет услышать…
Минич заговорил. И по мере того как развивался его рассказ, Кудлатый становился все серьезнее. Сначала все это казалось ему похмельным бредом; но чем дальше – тем больше принимало очертания реальности. Очень скверной, но, безусловно, реальности.
Федор Петрович в отличие от многих людей твердо верил в то, что подлостей и вообще пакостей следует ожидать не только от людей, но и от природы или, если угодно – от Господа Бога. Когда-то он читал Библию – и Ветхий Завет убедил его в том, что Бог был мужиком не всегда порядочным, но, как правило, весьма крутым. И то, что планете могла угрожать серьезная, может быть даже – смертельная опасность, его не удивило. На людях было испробовано уже многое: обледенения, землетрясения, эпидемии, войны, неурожаи, даже потоп. Так что устроить столкновение Земли с какой-нибудь другой глыбой было, по мнению Кудлатого, вполне естественным продолжением божественного эксперимента. Да собственно, ничего другого люди и не заслужили – таким было искреннее мнение авторитета и крупного магната.
Так что удивляться вряд ли стоило, а сомневаться – не очень-то. Во всяком случае, пренебрегать поступившим, пусть и по столь странному каналу, предупреждением никак не следовало. А что предупреждение было ему послано не случайно, Кудлатый был совершенно уверен: Бог не мог не выделять его из числа прочего земного населения – не мог по многим причинам, и в частности – потому, что Кудлатый понял его сущность и характер; а поскольку Богу надлежало знать все на свете, то и это мнение Кудряша не оставалось для него секретом.
Мало того: Федору Петровичу давно уже казалось, что Господь что-то такое должен учинить – слишком уж распоясались люди, слишком жестоко обращались со всем тем, что было сотворено. Кудлатый до сих пор полагал, что это будет все-таки ядерная война; теперь же понял, что это как-то не соответствовало масштабу Творца: мелковато было, хотя и задумано с явным чувством юмора. Сейчас же ему вдруг стало ясно: не желал Господь оставить людям хотя бы такое слабое утешение, как то, что это они сами навели себе решку; нет, угроза не должна была оказаться творением человеческих рук. И вот он нашел лучший способ показать муравейнику, кто был и остается хозяином, кто на самом деле вяжет и разрешает и у кого – отмщение и воздаяние. Да, теперь все сходилось – один к одному.
Эти мысли проносились в голове Кудлатого в те минуты, когда он внимательно слушал излияния Минича. И параллельно в мозгу складывался уже план действий, а точнее – даже два плана. Или, может быть, три…
– Так, – проговорил он, когда Минич умолк. – Ну а где же все это сейчас находится? Вот то, о чем вы говорили: фотографии этой штуки, расчеты там, словом, все, имеющее отношение.
Минич кивнул в знак того, что понял вопрос. И, уже открыв рот для ответа,
– Да все в обсерватории, – соврал он привычно для журналиста. – В той, как ее… Черт, вылетело из головы… Ну, куда он отправлял… Не в городе, но поблизости где-то…
И он безнадежно покачал головой, досадуя на ослабевшую память.
– Ладно, это мы выясним. Ну а статья, статья-то ваша где? – спросил Федор Петрович, когда журналист снова поднял голову, еще раз произнес «Вот черт…» и опять сделал паузу, чтобы передохнуть и уже самостоятельно налить себе.
– Да так и лежит, наверное, у Гречина. Перетрухал так, что вряд ли решится показать кому-нибудь… А обещал, обещал!..
– А кроме него – с кем-нибудь на эту тему разговаривали? Ну там, друзья-приятели, коллеги – мало ли кто.
– А когда я мог? Я и на улицу выходить опасался – и не зря, оказывается: если бы не ваши ребята – меня бы те увезли. Не знаю даже, как они пронюхали, где меня искать.
– Так, понятно, – проговорил Кудлатый почти машинально. – Как пронюхали – это, как говорится, вопрос технологии, это все умеют. Да вы не стесняйтесь, наливайте себе, на меня не смотрите – я свое наверстаю. И закусывайте…
Последние застольные слова он и вовсе уже выговаривал чисто автоматически, а в мыслях его в эти мгновения сшиблись и завихрились в единоборстве две лавины – такое определение будет, пожалуй, наиболее точным. Излишне, однако, говорить, что на лице любезного хозяина дома это никак не отразилось.
Одна лавина была вызвана только что услышанной новостью; и была она подобна комете, в которой, как известно, плотное ядро увлекает за собой облако газа и пыли, которое она теряет, но достаточно постепенно – при многократных прохождениях мимо светила; впрочем, отдаляясь, она возмещает потерю в какой-то степени.
Второй же поток соображений и сомнений возник потому, что подходил к концу срок, взятый Федором Петровичем на обдумывания сделанного свыше приглашения стать одним из основных инвесторов предстоящей предвыборной кампании.
Собственно, срок этот Кудлатый попросил более для порядка: несолидно было бы так сразу соглашаться с каким угодно предложением, кто бы его ни выдвигал. На самом деле он внутренне согласился сразу же. Понимал, конечно, что вложения будут очень большими, так что придется поднапрячь силы; было достоверно известно, что даже Гридню в свое время пришлось отказаться от некоторых других замыслов – создания своего флота, например; но беда Гридня была не в том, что кто-то его продинамил, а просто он зазнался, стал забывать, кто есть who, вот и пострадал – ну что же, на чужих ошибках надо учиться. Нет, выгода была несомненной. Но вот только что услышанное на миг блеснуло такой ослепительной перспективой, что в пору было начать думать сначала…
– …Может быть, хватит ему? – повторила не в первый раз Джина и даже тронула Федора Петровича за рукав, заставляя его вернуться туда, откуда он физически и не отлучался, – за стол.
– Что-что? Да нужно ему, нужно для здоровья.
– Вам просто сказать, а мне с ним домой добираться. Может, вы дадите машину? А то…
Кудлатый жестом заставил ее умолкнуть. Им все было уже решено.
– Нет, машины не дам. И домой вас не отпущу. Передумал. И не надо слов, не надо продолжать. В ближайшее время вы туда не попадете.