Тело угрозы
Шрифт:
– С интересом выслушаю – в чем, собственно, заключается ваша проблема.
Гридень постарался изложить свое дело как можно короче. Его слушали вежливо, но особого интереса на лице астронома он так и не дождался. Когда Гридень закончил, его собеседник ответил:
– Знаете, мы вообще-то с любителями не работаем, на то есть астрономо-геодезическое общество… Комет ежегодно открывают не так уж мало, но мы – вернее, наши предшественники, – такой проблемой занимались в последний раз уже достаточно давно, во время прохождения кометы Галлея. Мы работаем по своим программам, и вряд ли…
Вместо продолжения он слегка развел руками.
Может быть, другой на месте Гридня встал бы, извинился за напрасное беспокойство и откланялся. Но его такая попытка сопротивления только рассмешила. Внутренне, разумеется.
– Я понимаю, что у вас нет средств на внеплановые занятия.
– Если бы хватало хоть на плановые! – с готовностью поддержал житейскую тему астроном.
– Но вы ведь можете взять договорную работу?
– Что вы, собственно, имеете в виду?
– Я уже сказал. Мне нужны постоянные наблюдения за указанным телом и его движением. Все характеристики. Все изменения скорости, расстояния и тому подобное. Вы сможете сформулировать куда лучше. Главное: точность, регулярность и – кроме всего прочего – абсолютная закрытость темы для всех, кроме человека, который будет ею непосредственно заниматься.
– Одного будет мало.
– Пусть два, три – но не толпа. Выделите специальный инструмент, который не будут отвлекать ни на что иное.
– Вряд ли мы сможем закрыть существующие темы – хотя бы и ради неплохих денег.
– Тут могут быть, полагаю, варианты. Можете эти темы несколько придержать – пока вы не поставите еще одну трубу. Да-да, я готов включить ее приобретение и установку в наше соглашение. Или же, если возможно, вести работу не у вас, а на другой станции…
– Обсерватории, вы хотели сказать? Вообще у нас связь со спецобсерваторией в Карачаево-Черкесии…
– Ну, вы поняли, что я имел в виду. Пошлите своих людей туда, где телескопы сейчас не очень загружены, – пусть наблюдают там, а все результаты дают сюда. У вас же есть такие люди?
– М-м… мы могли бы использовать, скажем, двух аспирантов с научным сотрудником во главе…
– Не важно, как они будут называться, – лишь бы они умели и хотели работать. Уверяю вас – их труд будет оплачиваться очень неплохо.
– Знаете, ваше предложение кажется мне интересным. Думаю, что на следующей неделе мы сможем рассмотреть его на научном совете…
– На следующей неделе я должен быть уже целиком в курсе и иметь первоначальные прогнозы развития ситуации. Ученый совет может одобрить все, сделанное вами, и постфактум. Думаю, что проблемы финансирования волнуют не только вас одного?
– В этом вы совершенно правы.
– Поэтому вот мое предложение: мы немедленно составляем и подписываем контракт, и вы сразу же представите мне людей, которые будут заниматься этой работой, – я хочу видеть их и побеседовать с ними, чтобы они поняли всю серьезность задачи, а также оценили выгоду – и вашего института, и каждого из них… из вас в отдельности.
– Вряд ли это возможно. Соглашение должно будет пройти через юридическую службу университета, затем…
– Если вы не возражаете – сейчас я позвоню, и через полчаса здесь будут адвокаты из моей правовой службы. Можете быть уверены в их квалификации и опыте. А что касается университетских юристов, то прохождение этого вопроса поручим моим людям – и, заверяю вас, вам не придется беспокоиться по этому поводу. За эти полчаса, максимум сорок минут до их приезда я успею познакомиться с людьми и сделать свои выводы. Можете даже показать мне их рабочие места. У вас есть еще возражения? Или я могу звонить?
– Теперь я понял, – сказал астроном. – Вы наверняка тот самый Гридень, который…
– Я именно тот самый, который.
– Звоните, – сказал астроном и с неожиданной лихостью взмахнул рукой, словно отдавал команду идти на приступ.
Благополучно подписав соглашение с обсерваторией, Гридень уже на третий день начал получать интересующие его данные. Почему только на третий? Потому что Москва и ее окрестности в эти дни находилась в зоне действия очередного циклона, принесшего с собой, по своей скверной привычке, облачную погоду с дождями, так что наблюдать даже и Луну стало практически невозможно – в оптическом диапазоне, разумеется. Поэтому пришлось срочно послать людей на Кавказ, в станицу Зеленую, близ которой находится, как известно, специальная астрофизическая обсерватория Академии наук, обладающая, кроме всего прочего, шестиметровым рефрактором. Пользование им обошлось Гридню ой как недешево, однако он с самого начала решил денег не жалеть, поскольку прибыли от задуманной операции все равно обещали быть на порядки больше. Так что пока в Колокольске ждали погоды и по этой причине глава СБ со своими людьми не смогли еще получить никаких серьезных данных, Гридень уже смог оперировать конкретными числами.
Из них он сделал вывод: на всю операцию у него оставалось около месяца – более чем достаточно для того, чтобы аккуратно, не вызывая особой паники, слить ценные бумаги, намеченные им к продаже. Затем, в момент наибольшего сближения Тела Угрозы, настанет пора вброса информации и стремительного обвала биржи; то есть завершится время разбрасывать камни и настанет – собирать их задешево и в большем даже количестве, чем будет раскидано.
Главным же на сегодня выводом для Гридня было: поскольку нет надобности продавать быстро, то и не следует опасаться, что Кудлатый что-то учует (поскольку продавать будет не сам Гридень, разумеется, а многочисленные мелкие держатели ценных бумаг, на которых эти акции были записаны и которые все были у него на коротком поводке). И следовательно, не было необходимости брать Федюню в долю и отстегивать ему какую-то долю ожидаемого выигрыша. Скупка тоже будет происходить не только от его имени; так что обвинить Гридня в чем бы то ни было окажется просто невозможным. Если даже соответствующее задание получит сам Генеральный прокурор.
10
А пока Гридень раздумывал над полученными сведениями, подчиненные генерала СБ продолжали розыск Минича и его спутницы. Ни он, ни она за это время ни разу не появились ни в его квартире и ее комнате, ни в подмосковном домике. Дело об оформлении наследства не сдвинулось с места, поскольку пока никто еще не заявил о своем праве наследования; впрочем, время для этого еще оставалось.
Вздохнув тяжело, генерал пошел на трудный для себя шаг: переговорил с министром внутренних дел и заручился его обещанием относительно того, что милиция окажет СБ всяческую помощь в розыске и Минича, и автомашины, принадлежавшей, как было установлено, именно ему. Обнаружив место стоянки автомобиля, можно было бы резко сузить зону поиска.
Но за истекшую неделю обнаружить машину ни на дорогах, ни на стоянке не удалось. Это, заметим кстати, вовсе не свидетельствовало о беспомощности инспекции или недостатке рвения; секрет их неуспеха в том, что Джина, она же Зинаида, снимая квартиру, была вынуждена вместе с нею снять и ракушку, в числе многих других располагавшуюся близ дома; машины владельцев квартиры в ней не было, поскольку они, перебираясь в новую, за хорошие деньги купленную квартиру, забрали с собой, естественно, и средство передвижения; Джина давно собиралась сдать ракушку в поднаем и почти уже договорилась, когда вблизи нее возник (при известных нам обстоятельствах) Минич со своей таратайкой – и именно она стояла сейчас в ракушке под надежным замком. На протяжении этой недели Минич ни разу не выводил ее из гаража, так что даже соседи, по сути дела, ее никогда не видели и потому никакой помощи милиции оказать не могли – если бы даже и очень захотели (как это принято в США; но тут – Россия, господа, все еще Россия). Вскрывать же все московские гаражи подряд в поисках нужного номера милиции не было ни указания, ни реальной возможности. Вот почему это обещание пока так и не было выполнено, так что в пору было объявлять журналиста во всероссийский розыск.