Телохранитель. Мы под запретом
Шрифт:
—Проверьте, пожалуйста, вещи. Может чего-то не хватает, — осторожно прошу обеих, а сам рассматриваю каждый уголок. Мне не нравится все это.
Мы осматриваем палату, и ничего здесь лишнего нет, кроме уродливой надписи на стене. Пришло время изучить общие подходы криптографии. Гребанный фанат «Кода да Винчи» явно хочет поиграть. Ну что ж. Поиграем, не обещаю, правда, сохранить тебе жизнь, уебок.
—Меняем палату, — решительно заявляю я, когда Белый, чернее тучи, заходит к нам. —Он залез через окно, босс. Нам нужна палата с ключевым замком-защитой от детей. Значит, нам
Белый бросается к окну и рассматривает его со скрупулезностью судмедэксперта.
—Ублюдок. Жека, из палаты ты не выходишь. Днем и ночью ты здесь, камеры были отключены, мы не знаем ничего, — в голове звучит отрешенность и решительность. —Я отдам его псам Айдара, когда закончу…
У самого по коже проходится легкий холод от всей фразы. Я был наслышан. Очень.
Глава 12
СВЕТА
Теперь я нахожусь под постоянным контролем. Если раньше это просто звучало так, то сейчас — это реальность. У меня новый телефон, буквально, новый номер, ко мне никого не пускают: ни друзей, ни подруг. Только родственников, ко мне приходит дедушка, мама и папа, и многочисленные сестры/братья. В целом, нескучно! А рядом со мной всегда Женя. Слабость в теле не позволяет делать какие-то примитивные вещи, хоть очень хочется. Например, просто расчесаться, но было бы лучше хоть голову помыть. В таком виде при мужчине…Нет, мама рвалась лежать со мной, ее еле откачали после всех событий, но папа уперся рогом и вынес ее из больницы на руках. В этот раз я ему очень благодарна за такую решительную позицию. Я не хотела, чтобы моя мамочка доводила себя до истощения.
Я принимаю горизонтальное положение на кровати и сдавленно выдыхаю, ощущая, как голова продолжает вращаться. Женя, до этого говоривший по телефону с отцом, оборачивается и сразу подходит ко мне, аккуратно цепляя мои руки в свои стальные оковы.
—Босс, наберу позже, — телефон падает на мою кровать.
—Жень, не надо, я справлюсь сама, ну что ты в самом деле…— пытаюсь отказаться от помощи, потому что ощущать его прикосновения сравнимо с очередной пыткой. Он наклоняется, слегка приподнимает мой подбородок и внимательно рассматривает лицо. А затем безапелляционно заявляет:
—Свет, ты слаба, я тут для того, чтобы тебе было спокойно и легко. Ты хочешь в обморок упасть? Скажи, что надо сделать, и я это сделаю.
Он с такой нежностью касается моего лица, что я вообще забываю о первоначальном желании. Все смешивается, а внутри еще и скручивается узлом. Боже. Эти глаза. Облизав потрескавшиеся губы, я отвожу взгляд. Меня снова бросает в пот, и он липкой пленкой оседает на коже.
—Я покупаться хочу, — прошу севшим голосом, все еще чувствуя боль в горле. Я тут уже три дня, а кажется, что вечность. Когда мне станет легче?
—Тебе нельзя. Только умываться, ты врача слышала? — грубо обрубает меня Женя и выпускает мои руки из своих. Лучше бы он вот так и держал меня, когда отказывает, было бы в разы проще принять отрицательный ответ. Врачи вообще любят трындеть по делу и без дела, что мне теперь? Перед мужчиной, которого
—Жень, от меня воняет.
Темные брови плывут вверх, а затем я слышу такое же уверенное:
—Ты прекрасно выглядишь. И от тебя не воняет, а пахнет ванилью.
Я застываю, а Женя все так же смотрит на меня. На какое-то мгновение мне кажется, что он врет, вот только у меня и правда молочко для умывания с запахом ванили. Мама привезла половину моей ванной комнаты, но забыла сухой шампунь. Не знаю, что сейчас пишется на лице, но мой телохранитель отходит от меня как от прокаженной. Я неосознанно опускаю лицо и вдыхаю свой аромат. Вроде не воняет, но я могла снюхаться.
Прекрасно выглядишь. Пахнет ванилью.
Дура! Он, конечно, же мог услышать твой запах. Если ты в большинстве своем повисаешь на нем, пока идешь к уборной. Благо она в палате, или не благо?
Откидывая ненужные мысли, я все равно встаю, а Женя моментально оказывается возле меня и подхватывает двумя руками за талию. Слегка надавливает, притягивая к своей груди. У меня воздух выкачивается из легких, и есть одно вполне себе разумное и логичное желание: положить руки ему на грудь, чтобы ощутить перекатывающиеся мышцы под тонкой тканью футболки. Глазами гуляю по темной поросли волос, скатываюсь чуть ниже и слежу за пульсирующей венкой на предплечье.
—Свет? Ты куда собралась? — мягко звучит вопрос, и я поднимаю расфокусированный взгляд на Женю.
Рвано дышать и то не получается, потому что я точно теряю связь с реальностью, а тут еще и вспомнить, чего я встала…
Он смотрит и смотрит на меня, пока в дверь тихонько не стучатся. И тогда Женя делает едва заметный, но такой больной для моего сердца, шаг назад.
—Тут-тук-тук, можно? — в проеме виднеется кудрявая голова Яны, и я на мгновение теряюсь еще больше, но точно рада ее видеть.
—Привет, — смущенно улыбаюсь, присаживаясь обратно на кровать. Яна Белова —это родная по отцу сестра моего отца, а мне она самая добрая в мире тетя. Тетя одного возраста со мной…Вот же ж жизнь закрутилась у наших любимых родственников.
—Светик, привет! — она осторожно осматривает стоящего истуканом напротив меня Женю, кивает ему:
—Женек, привет!
—Здравствуй, Яна, — осторожно бросает в ответ мой телохранитель и отходит в сторону, усаживаясь на стул. Его внимательный взгляд гуляет по стене и минует меня. Неприятно.
А затем это милое пушистое облачко из сплошных кудряшек заходит ко мне вместе с шариками и большим букетом ромашек. Улыбка мимо воли окрашивает мое лицо, а в следующий момент Яна обнимает меня и целует в обе щеки.
—Ну что ты удумала болеть? А? Я тебе говорила, что давно пора вырезать эти гланды. Ты артрит хочешь? Или миокардит, не дай бог? Сейчас прекрасно все удаляется криогеном.
О боже, диагнозами пугать она умела всегда. И лучше вам не знать, что будет, если грязными руками потереть глаз. Кератит захотела? Совсем с ума сошла? Не лезь пальцами в глаза!