Телохранитель. Мы под запретом
Шрифт:
Будь я подонком, я бы в тот момент набросился на нее и все. Точка невозврата была бы пройдена, но я лучше, чем могу казаться на первый взгляд.
Но я не тот, кем кажусь, и я точно не тот, кто мог бы заслужить такую девочку. Чистую, светлую и добрую. Мне бы ее лет пять назад хотя бы. Хотя бы. И лучше вообще в другой жизни, в той, где я не тот, кто есть сейчас.
Где меня не вытаскивали из дерьмища, способного засадить человека в тюрягу лет на дцать. Я деду ее по гроб жизни обязан чисто по факту, и вместо благодарности мечтаю о том, чтобы разложить
От самого себя противно, хочется встать и выйти, но я не имею никакого морального права оставлять ее одну, хотя бы пока гребанный сталкер не будет найдет. А я его найду и уничтожу, в этом сомнений нет, ни единого, блять, нет.
И вот я ударяюсь в работу, по макушку ныряю в самые кизяки, лишь бы нарыть хоть что-то. Шатко-валко нахожу, но мне мало, ведь половина успеха — ничто, если дело касается моей Светы и ее безопасности. В таких вещах не может быть полумер.
Не с ней и не в вопросах, что хоть как-то касаются ее.
Я ждал злости со стороны Светы, но она снова сбила меня с ног своим принятием и достоинством. Как любая, девчонка имела право закатить скандал, могла давить на меня и провоцировать, но она предпочла остаться собой, отчего меня кроет в разы сильнее.
Я хочу ее себе всю и навсегда вне зависимости от причин, по которым не смею на нее смотреть.
А пока лишь наблюдаю за тем, как она раздает улыбку всем, кроме меня, объятия всем, кроме меня, общение всем, кроме меня. В груди лавой разливается отчаяние и острое желание спускается лавой в штаны, но я сжимаю челюсть так крепко, что слышно ее противный скрежет. Сжимаю и смотрю по сторонам, думая в первую очередь о безопасности.
Потому что я не заслужил, а только урвал запретное без выданного на то разрешения.
И теперь я обязан дать ей то, за чем ко мне обратились. То, ради чего я готов отдать и свою жизнь.
—С днем Рождения! — толпа ребят громко кричат и чокаются рюмками/бокалами, у кого что. Но я не ем и не пью, лишь анализирую ситуацию, сканируя пространство клуба.
И так позволил себе больше — сесть радом с ней, чтобы ловить аромат и мягкость шелковистых волос, случайно касающихся меня во время общения. Ладошка Светы порхает от бокала с шампанским и до салатов с пиццей, которые наложил ей я.
Нельзя пить на голодный желудок. Я не сомневаюсь в том, что она напиваться не будет, но это не мешает мне волноваться по поводу и без. О ней и так слишком много переполненных мыслями мозгов, но я должен думать адекватно без привязки на свои одержимые чувства
Чтобы выполнять свою работу.
Чтобы уберечь единственное ценное в моей бестолковой жизни.
Внезапно к нашему ярусу подходит компания парней, все молодые и накаченные, первым делом шагают к Богдану, мужу Яны, о чем-то бегло перекидываются словами, а затем я вижу заправленный на Свету внимательный взгляд одного из них. Белова-Исаева что-то пытается пояснить мужу, затем этому смазливому перцу, но они смеются по-доброму, и лишь я понимаю, что ничем хорошим этот вечер сегодня не закончится.
Для него.
Ты иди отсюда, а то смотреть твои глаза будут друг на друга. По вене пускается злость, ведь я четко осознаю природу этой заинтересованности. Богдан удивленно посматривает на этого дерзкого, а потом кивает на стол.
—Ребят, Слав, вы не против, если к нам мой товарищ присоединится?
—Всем оставаться на местах, работает спецназ, — ТОВАРИЩ одаривает всех такой же смазливой улыбкой, задерживаясь на Свете подольше. Дольше, чем на остальных.
—А зовут тебя как, спецназ? — Аська направляет на парня указательный палец, имитируя дуло пистолета.
—Мекс, но можно просто Бог.
—УУУУ у меня уже есть Бог, ты опоздал, но зачет за подводочку.
—А я может не твоим хочу быть, — голова придурка скашивается на Свету, и я машинально кладу руку на спинку дивана, задевая пальцами плечо своей девочки. Это, конечно, не ускользает от внимания ловеласа. Глаза в глаза. Выстрел.
Я тебе кадык вырву, мудак.
****************************************************************************************************************************************************************
—Ребят, с меня выпивка, — говорит он властно, словно для него мелочь, а так по-хорошему на столе стоит «Кристалл», который подарили наверняка Исаевы-Беловы. Яна хоть и не пьет, но от папы выучилась — выпивка всегда хороший аттрибутив.
Меня бесит, как новенький смотрит на Свету, склоняя голову на бок. Бесит, как он садится напротив нас, пронзая игривым взглядом. Бесит, когда она его слушает, пока этот мелкий начинает перечислять свои заслуги и достоинства. Меня бесит все от начала и до конца, во рту разливается ядом горечь из сожалений и ревности.
Да, ревную. Да, бешусь. Да, хочу его прикопать. Да, мне голову срывает, что ОНА участвует в разговоре и дает ему обширные ответы на все, о чем он ее спрашивает. Какого хера? Понравился? Возможно, упоротыш смазлив, но не до приторности, а там хер его знает, я в предпочтениях девушек не разбираюсь.
—Я переводчик, — открыто заявляет Света, откидываясь на спинку дивана навстречу моей руке, лежащей аккурат на том же месте, посылая негласные сигналы. Это действует на меня сродни морфину для смертельного больного пациента. Мягкие волосы воздушным облаком ласкают руку, рождая во мне что-то нездорово-одержимое, что-то, способное причинить боль, если у меня отобрать подобную близость.
—Да, и палец ей в рот не клади.
—Да кто палец-то вздумал бы такой девушке в рот класть? — тянет лыбу, прикусывая нижнюю губу идеальным рядом белых зубом. Ублюдок. Давай пошути еще, что ты вместо пальца бы мог предложить, и можешь уже писать завещание. Хотя нет, до него просто не дойдет!
В осадок выпадаю моментально. Дергаюсь и одним напором машинально упираюсь руками в стол.
—А ты шутник, да? Юморист прямо, — цежу злобно, полыхая изнутри. Языки пламени оставляют в душе выжженную землю.