Тени Солнца (Наемник) (Другой перевод)
Шрифт:
— Ладно, это все, что я хотел знать.
И они пошли назад к лагерю.
Сидя на капоте «форда», Брюс глубоко затягивался сигаретой, пытаясь заглушить привкус смерти.
— Наверное, они ночью проплыли вниз по течению и забрались по опорам моста. Канаки с ребятами даже ничего не подозревали, пока балуба не появились сразу со всех сторон. — Он снова затянулся и выпустил дым через ноздри, дезинфицируя носоглотку. — Я должен был знать. Я должен был предупредить Канаки…
— Они что, действительно съели всех десятерых? Ну дают! — Даже Уолли Хендри был поражен. — Хотел бы я взглянуть. Ну и зрелище, наверное.
— Прекрасно! — Голос Брюса внезапно стал жестким. — Вот ты и будешь ответственным за похороны. Наведешь там порядок, прежде чем начнем ремонтировать мост.
Уолли только спросил:
— Прямо сейчас?
— Нет, — рявкнул Брюс. — Вы с Раффи на двух грузовиках поедете в Порт-Реприв и привезете материалы для починки моста.
Оба с восторгом посмотрели на Брюса.
— Я даже не подумал об этом, — сказал Уолли.
— В гостинице и в штабе полно балок для крыши, — улыбнулся Раффи.
— Гвозди, — сказал Уолли так, словно речь шла о самом главном. — Нужны гвозди.
Брюс перебил их:
— Сейчас два часа. К вечеру доберетесь до Порт-Реприва, с утра соберете материалы и вернетесь к завтрашнему вечеру. Возьмите грузовики, проверьте, есть ли в баках горючее. Вам понадобятся человек пятнадцать: пять солдат на случай опасности и десяток гражданских.
— Достаточно, — согласился Раффи.
— Захватите две дюжины листов гофрированного железа. Во время работы используем их как защитный экран от стрел.
— Да, хорошая идея.
Они обсудили подробности плана, выбрали людей, нагрузили машины и вывели их из оборонного круга в направлении Порт-Реприва.
Внезапно у Брюса заболели глаза, он почувствовал непреодолимую усталость от недостатка сна, от жары и от эмоционального напряжения последних четырех дней. Он еще раз обошел лагерь, проверяя, все ли на месте, перебросился несколькими фразами с бойцами и, спотыкаясь, поплелся к «форду». Забравшись на переднее сиденье и положив рядом каску с винтовкой, он опустил голову на руки и тут же заснул.
21
Вечером его разбудила Шермэйн — принесла холодные консервы и бутылку пива из запасов Раффи.
— Прости, Брюс, не на чем было разогреть. Не слишком аппетитно, да и пиво теплое.
Керри выпрямился и протер глаза. Шесть часов сна освежили его, глаза уже не так горели, хотя головная боль еще не прошла.
— Я не голоден, спасибо. Это все из-за жары.
— Надо поесть, Брюс. Попробуй хоть чуточку. — Она улыбнулась. — По крайней мере ты более вежлив, когда выспишься. «Спасибо» все-таки лучше, чем «Помалкивай и не мешай».
Брюс состроил печальную гримасу.
— Ты из женщин со встроенной звукозаписью. Ни одно слово не потеряется и потом будет использовано против мужчины. — Потом он коснулся ее руки. — Прости.
— «Прости», — повторила она. — Мне нравится, как ты извиняешься, mon capitaine. Мужественно, как и все остальное, что ты делаешь. Даже иногда непреодолимо мужественно.
С лукавой улыбкой она смотрела ему в глаза, намекая на происшествие в поезде, когда их прервал Уолли Хендри.
— Ну что ж, попробуем еду, — сказал он и затем, несколько мгновений спустя, добавил: — Неплохо, ты прекрасный повар.
— На этот раз похвали мсье Хайнца и его пятьдесят семь детей. Но когда-нибудь я тебе приготовлю турнедо по-королевски. Это мое форменное блюдо.
— Фирменное, — поправил ее Брюс.
Журчание голосов обитателей лагеря иногда прерывалось взрывами хохота. Все были в расслабленном состоянии. Брезентовая крыша и стена грузовиков создавали ощущение безопасности. Солдаты спали, сбившись в кучу, или разговаривали.
Брюс выскреб остатки со дна металлической плошки и отправил в рот последний кусок.
— Мне нужно проверить укрепления.
— О Бонапарт, долг зовет. — Шермэйн смиренно вздохнула.
— Я недолго.
— Я подожду тебя здесь.
Взяв каску и винтовку, Брюс уже собирался вылезти из «форда», когда из джунглей донесся барабанный бой.
— Брюс! — прошептала Шермэйн и схватила его за руку. Голоса вокруг испуганно затихли. Барабаны продолжали стучать: глубокие, сильные звуки почти ощутимо разрывали ночную мглу, и казалось, что от них дрожит теплый застоявшийся воздух. Заполняя пространство, монотонный стук бился, словно пульс мироздания.
— Брюс! — Шермэйн, дрожа от ужаса, вцепилась в руку Керри. Это помогло ему справиться со своим страхом.
— Малыш, не бойся. — Брюс обнял ее и прижал к груди. — Это всего лишь звук деревянных палочек в руках голого дикаря. Они нас здесь не достанут, ты же знаешь.
— Брюс, это страшно… Будто колокола или похоронный набат.
— Глупышка. Пойдем со мной, поможешь мне успокоить остальных — они напуганы до смерти.
Он увлек ее за собой и, обнимая за талию, вывел на середину лагеря.
«Что можно противопоставить дурману звуков? — спрашивал он себя. — Только свои звуки».
— Джозеф, М’пофу! — крикнул он, выбрав самых лучших певцов отряда. — Жаль, что сопровождение не на уровне, но чего вы хотите от балуба — эти обезьяны ничего не смыслят в музыке. Давайте покажем им, как поют бамбала.
Они поежились, но напряжение уже спадало.
— Запевай, Джозеф! — Брюс поглубже вдохнул и заорал первый куплет одной из посевных песен, нарочно перевирая мотив, пытаясь растормошить бойцов.