Тени стёртых душ
Шрифт:
— Нацу, — чуть пошевелив плечом, она выбралась из ослабшей хватки и чуть отползла назад, неловко падая на колени.
Парень растерянно махнул головой и откинулся назад, чуть удивленно распахнув глаза. Он словно неверяще уставился прямо на Люси и пару раз открывал рот в попытке что-то сказать, но не мог — голос, видимо, пропал.
Наконец, вздохнув еще раз, он сухо произнес:
— Как ты здесь оказалась?
Вопрос поставил ее
— Ты… — сглотнул и сощурился. — Ты же пропала, а я тебя звал и не мог опять увидеть. Я уже думал, что мне все это показалось, что тебя вообще не было. Даже была идея позвонить Фриду, чтобы записаться на прием, — усмехнулся, прикрыв глаза.
— Но только что… — Люси пыталась что-то сказать, однако голос сорвался.
Она поняла.
«— Я точно больше не страдаю сомнамбулизмом».
— Кажется, ты ошибался, — выдохнула и взглянула на него.
— Кажется, я не понимаю, о чем ты, — с ноткой иронии ответил он, в надежде все же услышать пояснения.
Кажется, они оба — какие-то неправильные.
— Объясни, зачем ты открыл фотоальбом, — игнорируя застывшие в воздухе вопросы, резко промолвила Люси и взглянула на ту самую потрепанную книгу, — там ведь хранятся твои похороненные воспоминания, о которых ты так настойчиво не желал рассказывать личному доктору.
— Я не помню, — отрезал тот и опустил голову, сцепив руки в замок.
— Чт…
— Я ничего этого не помню, — Нацу чуть повысил голос, по-прежнему не поднимая взгляда.
Молчание, которое связала каждую мышцу, ядовито шипело временем, сжимая затхлый воздух в легких. Нацу тяжело дышал, стараясь словить в проносящихся колким потоком по затуманенному разуму мысли. Старательно цеплялся за них пальцами, тянул на себя, уже вот-вот прочитав обрывок прошлого, — но каждую из них неумело упускал. Те растворялись дымкой, оставляя его царапать собственные нервы.
Прямо сейчас он боролся со своими призраками.
А Люси не могла ничего поделать: сидела напротив и смотрела, как его зрачки окутываются пламенем горящих воспоминаний. По коже пробежала дрожь, едко посмеялась над беспомощностью и отозвалась внутри противным эхом.
— Расскажи, — тихо промолвила она, мягко прикоснувшись к его спутанным волосам.
— Я же сказал, что не помню, — отозвался он слабым голосом, не скидывая ее руку, но чуть удивившись, — и разве ты не дух… Как ты ко мне прикоснулась?
— Расскажи мне о своем прошлом, — перебила она его недоумение одним-единственным вопросом.
Он затаил дыхание и медленно поднял голову, встречаясь взглядом с ее. В его читался страх, в ее же — решимость. Если выбора не было, то надо было спасти хотя бы одну душу. Даже если эта
Нацу, перевернувшего ее мир и спалившего устоявшиеся правила.
Нацу, перед которым она впервые обрела себя и была за это благодарна.
Нацу, который заставил поверить в неправильность других.
И наконец, Нацу — человеку, поцеловавшего ангела.
Пусть даже не в сознательном состоянии, он зажег ее сердце. Фитиль, который в скором времени приведет к исходу — потухнуть или сгореть заживо.
***
— Мне больно это говорить, но у тебя осталось три дня, — Макаров нервно сжал руку в кулак и отвел взор в сторону.
— И тогда я… — Люси и не знала, что сказать в ответ, пустота разъедала каждое слово в голове. — Тогда меня не станет?
— Ты не исчезнешь, — тихо сказал Джерар, не отрывая взгляда от нее, — если твой исход — сгореть, то пылью рассеешься в атмосфере, каждая твоя частичка будет витать в нашем мире.
— Есть одна сказка… «Русалочка» Андерсена, не знаете? — перебила она господство и чуть усмехнулась, когда оба благословленных отрицательно кивнули в ответ. — Я тоже не знала, — запнулась, — или, возможно, пришлось забыть, — скользнула взглядом по их чуть растерянным, виноватым лицам, — но недавно я ее прочитала. Вспомнила.
Они, верно, извинялись.
Ей пришлось узнать столько нового за каких-то три дня до…
Смерти?..
— Русалки — это такие мифические существа, — начала пояснять с теплой улыбкой, — какими мы, ангелы, являемся для множества людей, — хмыкнула и отвернулась к окну. — В сказке говорится, что русалки живут триста лет и затем превращаются в морскую пену, — искоса кинула взгляд на Джерара, — не умирают, Ваше святейшество, а превращаются в морскую пену, у них даже могил нет.
— Ты сравниваешь себя с какой-то выдуманной русалкой из сказки, написанной человеком? — непонимающе спросил он.
— Русалочка сказала одну фразу, — подавила желание ответить и продолжила, — которая заставила меня по-другому смотреть на дарованное мне Господом.
— Просто фраза из книги… — зачарованно прошептал Макаров, уставившись на Люси. — Как это возможно?
— «Я бы отдала все свои сотни лет за один день человеческой жизни».
Выдохнула и застыла с закрытыми глазами, стараясь успокоиться. Эти строчки опять полоснули сердце, болью разливаясь по холодным венам.
— Сказка была написана человеком, вы правы, — наконец, произнесла Люси, вдруг обернулась к господству и пронзительно на него взглянула, — но этот человек зрел в корень, — прищурилась, — вы так не считаете?
— Ты ведь была человеком, — попытался что-то ответить ей Джерар, неуверенно отводя глаза.
— Но я забыла, каково это, — тихо промолвила, пряча взор под растрепанной челкой, — им быть.
***
— Я расскажу, — хрипло отозвался Нацу, все еще теряясь среди силуэтов в своей голове, — сначала и до конца.