Том 6. Письма 1860-1873
Шрифт:
Весь ваш
Ф. Тчв
Краевскому А. А., май 1867*
Вы, почтеннейший Андрей Александрович, за клуб дыма платите прекрасною и богатою существенностию*. Благодарю вас от души. — Столь же усердно благодарю за ежедневное удовольствие, доставляемое мне «Голосом». И не на меня одного эта газета производит такое освежительное и укрепляющее действие. Еще раз благодарю усердно.
Вам душевно преданный
Ф. Тютчев
Тютчеву Н. И., 8 июня 1867*
Петербург. 8 июня
Друг мой, друг Николушка. Мне кажется, что все враждебные, нечистые силы сговорились и дружно действуют, чтобы не допускать меня до вас. Я имел все право надеяться, что завтрешний день*
С каждым днем все осязательнее чувствуется, что настала та пора, когда так трудно и нерадостно живется, — годы ушли, ваше превосходительство, как говорил мне старый знакомый мне сторож в нашем Министерстве, ушли и унесли все, чем жилось. — Хоть бы, по крайней мере, уходя, они не развели тех, кому было бы так естественно доживать вместе, а то мы с тобою, как два корабля, которые дали себя затереть льдами в большом расстоянии один от другого.
Меня все здешние доктора единодушно хотели было отправить за границу, в Тёплиц, но я решительно от этого отказываюсь. Было время, года четыре тому назад*, что я отправился бы лечиться хоть на край света, но тогда я был не один — и для меня не было даже и возможности одиночества…
Но для праздничного письма мое как-то слишком ретроспективно — а прошлое вспоминать с некоторою отрадой можно еще на словах, а не в письме. Итак, прости, до свидания. Сохрани тебя Господь Бог и помилуй.
Ф. Тчв
Тютчевой Эрн. Ф., 13 июня 1867*
P'etersbourg. Mardi. 13 juin
Voici d’abord le bulletin de Dima*, tel qu’il m’a 'et'e dict'e par son m'edecin hom'eopathe: pas de fi`evre, faiblesse moindre, la douleur diminu'ee dans la main gauche, etc. etc., en un mot une certaine am'elioration, avec la chance de pouvoir dans une huitaine de jours ^etre transport'e `a Oranienbaum… Tout cela n’emp^eche pas que l’'etat de ce pauvre garcon, plus encore au moral qu’au physique, de ces 26 ans condamn'es `a une existence de vieillard, ne me navrent le coeur. On a, p<ar> la recommandation du m'edecin, enlev'e les doubles fen^etres dans sa chambre `a coucher pour donner plus d’air `a son appartement. Je multiplie mes rentr'ees `a la maison pour le voir plus souvent, ce qui n’emp^eche pas qu’il n’ait des heures de solitude qu’il passe dans un 'etat de somnolence et de transpiration continuelle.
Hier nous avons 'et'e `a la gare, Madame Акинфьев en t^ete, recevoir notre cher Prince jubilaire — que nous allons f^eter aujourd’hui*. J’avais lu le matin son compte rendu de la conversation intime qu’il avait eu avec l’Emp<ereur> Napol'eon*. C’est de l’eau claire, et la premi`ere conversation venue entre deux individus, n’importe lesquels, aura juste le m^eme degr'e d’efficacit'e et d’influence sur l’'etat des questions pendantes que ce dialogue, soi-disant politique, dont le cher Prince a fait `a peu pr`es tous les frais. En un mot, c’est niais, comme tout le reste… On parle de la d'emission offerte par deux Ministres, Милютин et Зеленый, ce qui s’explique tout naturellement*. Une troisi`eme demande de d'emission c’est celle de notre ambassadeur `a Constantinople* — qui se juge trop compromis par l’absence de toute direction s'erieuse de notre politique en Orient. — Il n’y a pas de mots, pour qualifier d^ument et dignement toutes ces 'ecrasantes nullit'es qui s’agitent au pouvoir. — Maintenant voici des nouvelles pour toi. — Ta disparition a produit en moi comme un redoublement de vide, et l’heure du r'eveil en est devenue encore plus angoiss'ee… Hier dans la matin'ee j’ai eu un long t^ete-`a-t^ete avec Mad<ame> Акинфьев, et le soir j’ai 'et'e aux Iles, chez la P<rinc>esse H<'el`ene> Кочубей. Et c’'etait le cas d’appliquer le dicton russe: «Утро вечера мудренее». — Merci de votre exactitude t'el'egraphique. Puissent les nouvelles suivantes ^etre de m^eme nature. — Conserve-toi — c’est p<our> le moment mon unique soucis.
Петербург. Вторник. 13 июня
Вот прежде всего бюллетень о состоянии здоровья Димы*, таков, как он мне был продиктован его врачом-гомеопатом: отсутствие лихорадки, уменьшение слабости
Вчера мы, с госпожой Акинфиевой во главе, ездили на вокзал встречать нашего милого князя-юбиляра, которого мы будем чествовать сегодня*. Утром я прочел его отчет о личном разговоре, который он имел с императором Наполеоном*. Это переливание из пустого в порожнее, так что любой разговор между двумя первыми попавшимися людьми мог бы в той же мере содействовать решению назревших вопросов, как сей мнимо политический диалог, тяжесть которого легла почти исключительно на плечи милейшего князя. Одним словом, это не менее глупо, чем все остальное. — Поговаривают о том, что два министра, Милютин и Зеленый, подали в отставку, что совершенно естественно*. Третье прошение об отставке было подано нашим послом в Константинополе*, который считает себя сильно скомпрометированным отсутствием всякого серьезного направления в нашей восточной политике. — Не хватает слов, чтобы надлежащим и достойным образом определить всех этих угнетающе ничтожных людишек, суетящихся во власти. — А теперь новости для тебя. Твое исчезновение как бы удвоило живущее во мне ощущение пустоты, которое делает особенно тоскливыми часы пробуждения… Вчера утром я долго беседовал наедине с госпожой Акинфиевой, а вечером был на Островах у княгини Елены Кочубей. Вот подходящий случай вспомнить русскую пословицу: «Утро вечера мудренее». — Благодарю тебя за твою телеграфическую точность. Лишь бы последующие известия были такого же свойства. — Береги себя — это в данную минуту моя единственная забота.
Тютчевой Эрн. Ф., 14 июня 1867*
St-P<'etersbourg>. 14 juin
C’est encore `a Moscou que je t’adresse cette lettre dans l’espoir qu’elle pourra encore t’y trouver. — Je suis heureux de pouvoir te dire en l’honneur de jour de la f^ete de Dima que le pauvre garcon va beaucoup mieux, et que le m'edecin qui l’a vu hier lui a dit qu’il pourrait sortir demain, en voiture. Hier et avant hier toute la famille Melnikoff* l’a visit'e et lui a promis de revenir aujourd’hui. — C’est apr`es demain qu’elle se transporte `a Oranienbaum o`u j’esp`ere pouvoir sous peu de jours leur amener leur enfant d’adoption.
Hier a 'et'e c'el'ebr'e le jubil'e — puisque c’est ainsi que cela s’appelle — du cher Prince*. A onze heures nous 'etions tous r'eunis dans la chapelle du Minist`ere o`u se sont dites les pri`eres, apr`es quoi nous nous sommes transport'es dans les grands appartements o`u 'etait d'epos'e le fameux album, contenant 460 portraits, tous perdus pour la post'erit'e. L`a, au milieu d’un cercle, form'e autour du jubilaire, son adjoint Westman a lu l’adresse. Mais jusqu’`a ce moment pas la moindre nouvelle de sa nomination de Chancelier. On se livrait `a toute sorte de conjectures, l’incertitude devenait angoissante, lorsque tout `a coup, au milieu de ce silence qui devenait embarrassant, une voix ferme et claire a annonc'e l’arriv'ee d’un rescrit Imp'erial. C’'etait sous forme de d'ep^eche t'el'egraphique un billet tr`es affectueux de l’Emp<ereur>, lui annoncant sa nomination au titre de Chancelier… Jomini en a fait la lecture, et pendant qu’il lisait, je regardais la bonne figure de ce pauvre cher vieux, arriv'e au comble des honneurs et n’ayant dans ce genre-l`a plus rien en perspective que les magnificences d’un enterrement de Chancelier — il avait de la peine `a refouler ses larmes. — Et ce qui prouve, combien c’est une nature bonne et sympathique, c’est qu’autour de lui l’attendrissement 'etait g'en'eral… Quand je me suis approch'e de lui, pour le f'eliciter, nous nous sommes embrass'es comme deux pauvres. — Aujourd’hui je d^ine chez lui, et j’aurai des d'etails sur la r'eception des dames.
Je voudrais bien savoir, comment tu vas, et si tu parles toujours encore du nez, autant que tu le faisais ici. — Salue tout le monde de ma part et pr'eviens ceux, `a qui tu as pu communiquer mes nouvelles d’hier, qu’elles sont tr`es sujettes `a caution*.
Que Dieu te garde.
С.-Петербург. 14 июня
Это письмо я опять-таки посылаю тебе в Москву в надежде, что оно еще застанет тебя там. — Я очень рад возможности ознаменовать день рождения Димы сообщением, что бедному мальчику гораздо лучше и что доктор, осматривавший его вчера, разрешил ему прокатиться завтра в карете. Вчера и третьего дня к нему всею семьей заходили Мельниковы* и обещались вновь навестить его сегодня. — Послезавтра они переезжают в Ораниенбаум, куда я надеюсь вскорости доставить им их приемное чадо.