Том 6. Письма 1860-1873
Шрифт:
Вчера был отпразднован юбилей — ибо так это называется — милейшего князя*. В одиннадцать часов мы все собрались в церкви Министерства, отстояли молебен, после чего перекочевали в парадные апартаменты, где был выставлен пресловутый альбом, содержащий 460 портретов, ни один из которых ничего не скажет потомкам. Тут присутствующие столпились вокруг юбиляра, и его помощник Вестман прочел адрес. Однако все еще не было никакого сообщения о назначении князя канцлером. Строились всевозможные догадки, неизвестность становилась тягостной, как вдруг, среди общего неловкого молчания, твердый и чистый голос возвестил о прибытии императорского рескрипта. Это была очень сердечная телеграмма государя, объявляющая юбиляру о даровании ему звания государственного канцлера… Жомини прочел ее вслух, и, пока он читал, я смотрел на доброе лицо бедного милого старика, который
Мне хотелось бы знать, как твое здоровье, и если ты все еще говоришь в нос, то с равным успехом ты могла бы делать это здесь. — Кланяйся всем от меня и предупреди тех, кому вздумаешь передать мои вчерашние новости, что они нуждаются в проверке*.
Да хранит тебя Господь.
Аксаковой А. Ф., 21 июня 1867*
St-P<'etersbourg>. Mercredi. 21 juin 1867
On dirait, ma fille ch'erie, que nous nous sommes enti`erement perdus de vue. Et cependant rien n’est moins vrai, et je suis plus que jamais impatient de te revoir. J’aspire `a me retrouver entre ton mari et toi sous les ombrages bien connus du jardin Pogodine*, envelopp'e, au physique et au moral, de cette atmosph`ere d’'et'e de Moscou qui m’est si ch`ere, o`u il y a tant d’air, de lumi`ere et de sons de cloche. J’ai h^ate d’aller ressaisir tout cela, toi y comprise — et je n’attends que le d'epart tr`es prochain de Valoujeff, pour m’en aller*. — Je me sens tr`es seul ici en ce moment. Hier Dmitry m^eme m’a quitt'e, pour aller s’'etablir `a Oranienbaum, sous l’aile des Melnikoff* — et ce dernier d'epart a compl'et'e mon isolement, en d'epit de toutes les courses, invitations `a d^iner, etc. Je suis un peu comme un homme qui, tout habill'e qu’il est, se sentirait nu, parce qu’il n’aurait pas de chemise sur le corps…
Mais passons `a des choses moins personnelles et plus int'eressantes… Le retour du P<rinc>e Gortchakoff et tout ce que j’ai appris de lui m’a confirm'e dans mes appr'eciations ant'erieures*. — La visite `a Paris avec tout cet accompagnement de f^etes et d’incidents* n’a 'et'e apr`es tout qu’une fantasmagorie historique qui n’a eu aucune prise, mais pas la moindre, sur les faits contemporains, et qui, n'eanmoins, n’a pas manqu'e d’un certain caract`ere et d’une certaine port'ee. L’impression personnelle, produite par l’Empereur sur les masses francaises, a 'et'e tr`es r'eelle, en d'epit de toutes les pr'eventions et de tous les mensonges… Cela n’aura, comme de raison, aucun r'esultat pratique dans le moment donn'e, mais il aura 'et'e constat'e une fois de plus qu’il existe une affinit'e entre le fond humain de la nature russe, dont l’Emp<ereur> certainement est l’un des meilleurs repr'esentants, et les quelques bons instincts qui survivent encore dans le peuple en France. Le voisinage de l’'el'ement allemand n’aura pu que faire ressortir encore davantage par le contraste cette affinit'e*. — Mais tout ceci n’aura aucune action imm'ediate sur les 'ev'enements qui se pr'eparent, portant avec eux toute sorte de crises et de calamit'es — et qui feront un jour appara^itre dans une si singuli`ere lumi`ere toutes ces f^etes babyloniennes qui les auront pr'ec'ed'ees… La Providence, en grande artiste qu’elle est, nous m'enage l`a un effet de th'e^atre des plus saisissants…
La soci'et'e est min'ee et c’est au-dessus de cette mine, d'ej`a toute charg'ee, que se produisent tous ces simulacres d’une humanit'e triomphante dans sa civilisation, en s’embrassant dans la paix et la fraternit'e… T'emoin, l’attitude des gouvernements europ'eens vis-`a-vis de ce qui se passe en Orient, au moment o`u l’on se dispose `a f^eter le Sultan `a Paris et `a Londres* — ceci est le fait des pouvoirs… et t'emoin — quant aux peuples — la r'ev'elation de ce r'egime d’assassinats, `a la mani`ere polonaise, qui vient d’^etre signal'e dans les rangs de la classe ouvri`ere de l’Angleterre*, la m^eme classe qui va sous peu devenir la ma^itresse du pays.
Voil`a certes des sujets d’articles `a perte de vue pour la Москва qui va rena^itre, et dont ici tout le monde attend la r'esurrection avec impatience…* C’est une voix dont le silence m^eme 'etait 'ecout'e, et dont on aura d’autant plus de plaisir `a entendre la parole et l’accent… Il me semble que dans les circonstances donn'ees il sera facile `a la Москва d’'eviter les 'ecueils les plus dangereux. — En effet, plus que jamais la question `a l’ordre du jour est la question slave qui dans son infinie vari'et'e embrasse et enveloppe toutes les autres, et sur ce terrain-l`a on peut impun'ement se donner libre carri`ere.
Cette question, malgr'e son impersonnalit'e apparente, est la plus int'erieure, la plus intime de nos questions et touche `a tout et `a tous… La pr'esence des Slaves parmis nous* a mis en lumi`ere bien des choses dont l’une qui n’est pas la moins curieuse, c’est l’analogie d’impressions, produites par le fait de leur pr'esence sur les 'el'ements en apparence les plus discordants de notre soci'et'e — le high life administratif de P'etersb<ourg> et le r'esidu du parti nihiliste… conformit'e dans la mani`ere de voir certaines questions — pleine de r'ev'elations et d’enseignements…
On parle toujours beaucoup ici de la double d'emission* du Ministre de la Guerre, qui serait remplac'e par Alb'edinsky, et du Ministre des Domaines… le sens de tout ceci est tr`es clair. — C’est la m^eme influence qui va gagnant du terrain… Mais tout ceci n’a pas le moindre avenir, car ce n’est pas m^eme de la r'eaction qui d’ailleurs n’aurait aucune raison d’^etre, c’est tout bonnement de l’intrigue…
Dieu, ma fille, que ma lettre a d^u vous ennuyer et qu’elle doit vous faire redouter ma pr'esence. Mais tu sais bien que la pr'esence vivante est toujours moins monologue que l’'ecriture — tu verras. En attendant, que Dieu te garde.
A toi de coeur.
С.-Петербург.
Складывается впечатление, милая моя дочь, что мы с тобой совсем отдалились друг от друга. Однако это отнюдь не так, и меня более чем когда-либо одолевает желание тебя видеть. Я мечтаю опять сидеть рядом с тобою и твоим мужем под привычною сенью погодинского сада*, объятый, физически и духовно, той атмосферой московского лета, столь мною любимой, где столько воздуха, света и колокольного звона. Мне не терпится вновь обрести все это, включая тебя, — и я жду только близкого отъезда Валуева, чтобы уехать самому*. — Сейчас мне здесь страшно сиротливо. Вчера даже Дмитрий укатил от меня в Ораниенбаум, под крылышко Мельниковых* — и после этого последнего отъезда мною уже совершенно завладело ощущение одиночества, не прогоняемое никакой суетой, никакими приглашениями на обеды и т. д. Я немного похож на человека, который, будучи при полном параде, чувствует себя голым, потому что на нем нет нательной рубашки…
Но поговорим о предметах менее личных и более занимательных… Все, что я узнал от вернувшегося князя Горчакова, утвердило меня в моих прежних оценках*. — Визит в Париж, со всеми сопутствовавшими ему празднествами и происшествиями*, в конечном счете был не чем иным, как исторической фантасмагорией, никоим образом не повлиявшей на современное положение вещей, но не лишенной, тем не менее, определенного своеобразия и определенной значительности. Французы по-человечески очень верно оценили государя, несмотря на всевозможные предостережения и наветы… Это, разумеется, не могло бы дать сейчас никаких практических результатов, только лишний раз продемонстрировало, что есть родство между человечной сущностью русской натуры, коей наш государь безусловно является одним из лучших представителей, и теми добрыми инстинктами, которые еще живы во французском народе. В соседстве с германским элементом это родство, по контрасту, выказалось особенно ярко*. — Но все это не окажет никакого прямого воздействия на грядущие события, чреватые всякого рода кризисами и катастрофами, в свете которых столь странно будут выглядеть все эти вавилонские празднества, им предшествовавшие… Провидение, со свойственным ему великим артистизмом, приберегает для нас один из самых поразительных театральных эффектов…