Тойво - значит "Надежда" 2. Племенные войны.
Шрифт:
Конечно, в случае с удачным развитием рабоче-крестьянской финской революции, обратно включиться в руководящую работу получилось бы не вдруг, но Тойво интуитивно забил на все смутные перспективы, а Куусинен, как стратег, вероятно, все уже просчитал.
Революция, тем более рабоче-крестьянская, обречена на поражение, если нет денежных вливаний в нее из-за бугра. Рабочие дальше своего носа ни хрена не видят, а крестьяне руководствуются одной лишь жадностью - какие они, к чертям собачьим, революционеры? В России же кто только не был задействован в Октябрьском перевороте: Германия - конечно же, Америка - как же без нее, Великобритания - по определению, всякие там Чехии, Польши и Японии.
В Финляндии так не получилось. Шведы, было, сунулись, в надежде умыкнуть Аландские острова, но их послали подальше, как белые, так и красные. Германия обещала прислать войска, но не было у нее свободной от войны армии. Считается, конечно, что Маннергейм, или Маннер, патриотически воодушевились и немцев в Суоми решительно решили не пускать. А если бы не решили, либо решили, но не решительно? Неужели Германия бросила бы все свои стратегические наступательные инициативы по всем фронтам, села бы на корабли и приехала к финским берегам? Здравствуйте, девочки. Точнее, terve, lapset (здравствуйте, дети, в переводе), а вот и мы!
Сталин, конечно, обещал помощь, а Ленин пощурился: сами о нашей поддержке знаете. Но некогда им было - вон, даже Польшу бросили, несмотря на все потуги Тухачевского.
Так что рабочие Финляндии очень быстро вернулись к своей рабочей дисциплине, а крестьян дальше своих усадеб и раньше было не выгнать. Красногвардейцы радостно и массово дезертировали в родные воронежские земли, либо сибирские вольницы. Матросы, конечно, разухарившись в своих свободах, решили побыковать, но не тут-то было. Не было поддержки, да, вдобавок, страшный в своей решительности шюцкор!
Это положение очень быстро просек террорист Вася Мищенко, который больше не стал тратить время на пустое вырезание невинных граждан, уповая на рост революционного самосознания. Он сел в поезд и поехал обратно в Петроград, сделав остановку на одни сутки в городе Выборг.
Здесь он отдал кое-какие распоряжения местным борцам, наказав на обязательное выполнение, и поехал своей дорогой.
А местные борцы снарядили небольшой отряд из невозмутимых и готовых на все латышей, поставили их под команду пламенной соратницы революции с еврейской фамилией и богатым послужным списком в борьбе с контрреволюционерами. "И бесстрашно отряд поскакал на врага".
Революция несостоятельна без репрессий. А репрессии необходимы, как способ пополнения худеющего бюджета. Причем, бюджета, как государственного, так и индивидуального. Впрочем, настоящие радетели государства никогда не разделяют себя и общество. Они это общество контролируют, значит, они его и пользуют так, как считают нужным, абсолютно убежденные в своей правоте.
За одну ночь в Выборге нужно было набрать вагон людей, готовых к отправке по этапу большого пути. Вообще-то люди редко бывали готовы к такому повороту событий, но их, как правило, никто и не спрашивал.
Брали с постелей тех, кто был зажиточней среднего по зажиточности уровня, стремясь, в первую очередь, охватить семьи с достаточно высокими моральными ценностями, кого принято называть "законопослушными". Им не доверяла новая власть, потому что вся власть всегда опирается на свой незыблемый и принятый по умолчанию закон компромата. Если человек ни в чем не запятнан, значит - это сильный человек, значит - он представляет угрозу. Слабыми можно манипулировать. Что тут поделаешь - ССП, свод сволочных правил (общечеловеческий) никто не отменял, да и не будет отменен никогда, пока люди объединены машиной, именуемой "государство".
В то время как латыши, перекладывая из рук в руки оснащенные штыками винтовки Мосина, деловито проводили поверхностный обыск в квартире у Лотты, комиссарша, с ненавистью поглядывая на сбившихся в кучку мать, отца и детей, объясняла им, что мера эта - временная. После обстоятельного разбора и рассмотрения всех фактов, степень вины каждого члена семьи против Революции будет определена, осуждена судом, либо - оправдана. Потом можно будет вернуться домой. А пока - брать с собой только легкую поклажу и грузиться в грузовую машину "Форд" для отправки на вокзал.
– Как же так?
– вполголоса возмутился отец.
– А кто же завтра работать будет? Ведь пропадет все!
– А работать тебе, буржуй, больше не надо!
– сказала комиссарша.
– Ты поступаешь на государственное обеспечение. Полное обеспечение!
– И куда же нас?
– всхлипнула мать.
– Куда товарищ Мищенко распорядится, - закончила все разговоры революционная дамочка.
– Грузите этих, товарищи!
Латыши, подталкивая прикладами, разместили Лотту и ее семью в грузовик, посмеиваясь про себя их тощим пожиткам, и увезли на вокзал к вагону.
В то время система репрессирования пока еще не была отлажена, выполнялась всеми правдами-неправдами только цель - изъять ценности, а что делать дальше с попавшими под раздачу гражданами и гражданками было неясно. Можно было, конечно, распустить по домам, пусть себе радуются жизни, но это было опасно. Не все способны радоваться внезапно навалившейся нищенской жизнью. Потянется народ в контрреволюцию, да не простой народ, а морально стойкий, умственно умный, физически подготовленный, вдруг, решивший, что ему, в принципе, теперь нечего терять. От такого только беды и ждать!
Посадить в тюрьмы - так нет столько тюрем, все не влезут. На каторгу, былую, царскую, относительно комфортную, выслать, так и там мест нет: разбежится народ обратно, как тараканы.
Остается только пулять в них, собранных в каком-нибудь каменном мешке, из пестиков - нет человека, нет проблем. Вова Ленин склонялся к этому методу, несколько партий задержанных граждан, тут же было подведено под это решение, но тут вылезла еще одна проблемка: куда девать трупы? Родственникам? Ага, типа, мы тут вашего мужа или жену, отца или мать, брата или сестру порешили, вот возьмите тело и скажите нам спасибо. Будет ли это способствовать продвижению революции среди скорбных родственников?