Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман
Шрифт:
Саша расцеловала ее.
– Ну, как ты? Счастлива?
– Да, - ответила Женя и улыбнулась с усилием. Она твердо вознамерилась быть сегодня счастливой.
– Как Вася? Приедет? – приглушенным голосом спросила Саша, взяв Женю под руку и уведя в сторонку – неподалеку Серафима Афанасьевна беседовала с Жениной теткой.
– Он не Вася!
Женя вдруг ужасно рассердилась, услышав, как Саша назвала Василия. Какой он ей “Вася”! Даже она не смеет называть его “Васей”!
– Не называй его так, - сказала Женя. – Он хочет, чтобы его называли Василием, и я
– Ого!
Саша усмехнулась.
– Да ты и вправду влюблена в него и ревнуешь, - шепотом сказала она. – Ну что ж, если так, то я не буду фамильярничать.
Женя вспыхнула, открыла рот – и промолчала. Действительно, как тут возразишь?
– Он не приехал пока, надеюсь, что не опоздает, - сухо сказала рожденница. – Еще полчаса до начала праздника. А не приедет, так и… бог с ним.
Саша понимающе кивнула.
“Бедная Женька”, - подумала она.
Василий приехал за пять минут до праздника – красивый, цветущий… такой, что у Жени замерло сердце. Особенно когда она увидела своего бывшего – да, бывшего – поклонника рядом с Сашей. Какую бы пару они составили…
Однако на Сашу Василий внимания почти не обратил. Он направился прямо к Жене. Вдруг девушке показалось, что у Василия виноватый вид.
– С днем рождения, Евгения Романовна, - сказал он, почтительно целуя ей руку. – Примите как скромный знак внимания.
Он протянул ей букет желтых роз.
Женя покраснела и потупилась. Как это было похоже… на то, чем это никогда не могло бы быть. Она ворона, и парой этому прекрасному павлину никогда не станет.
– Спасибо, - сказала девушка. – Не нужно обращаться ко мне по отчеству, - совсем тихо прибавила Женя. – Мы ведь близко знакомы…
– Как желаете, - ответил Василий.
Выражение вины, которое почудилось Жене в его взгляде при встрече, снова показалось на его лице.
Все разъяснилось только после праздника – который прошел на удивление обыкновенно, как-то даже незаметно. Из столкновения Василия с Кацманом ничего не вышло. Оба несколько смущенно и уважительно поздравляли Женю, разговаривали и смеялись с ней, но между Женей и Василием не было больше никакой непринужденности. И ни на какую… сомнительную тему разговор тоже не зашел. Это был настоящий светский вечер, из тех вечеров, из которых ничего нельзя извлечь, кроме пустоты и разочарования.
Но когда уже все гости уехали, кроме Саши и Василия, молодой человек улучил минуту и отозвал в сторону виновницу торжества. Женя догадывалась, что он задерживается неспроста. Она ждала объяснений со смутной тоской и подозрением, хотя была готова к самому худшему.
Хотя что может кончиться между ними, если ничего толком не начиналось?
– Евгения… Романовна, - сказал Василий, остановившись в отдалении и не глядя на свою собеседницу. – У меня есть невеста.
***
Женя догадывалась о том, что Василий не свободен. Но ей вдруг стало так тоскливо, все показалось таким безрадостным, словно ей было уже девяносто лет. Неужели она и в самом деле… влюблена?
Да нет – просто это действительно был ее “лучший шанс”, если не единственный.
– Спасибо, что предупредили, - сухо сказала Женя, глядя в сторону. Потом сделала над собой усилие и повернулась к Василию. Все равно ведь это их последнее свидание.
– Вы уже давно обручены?
Василий кивнул.
Было двадцать восьмое августа, теплый ясный день, но Василий, как и она сама, казался каким-то пасмурным. К ним обоим сейчас были применимы эти погодные слова. Женя вдруг ощутила проблеск радости при виде огорчения Василия, но тут же приказала себе перестать фантазировать. Довольно.
– Кто эта особа? – спросила Женя.
Отвечать на этот вопрос Василию явно хотелось еще меньше, чем на предыдущий, но Женя чувствовала, что имеет право знать. Без сомнений, со своей невестой Василий не позволял себе таких вольностей, как с нею! Пусть даже он об этом не подозревал!
– Она мой друг уже более года, - неохотно признался Василий. – Ее зовут Лидия. Очаровательная девушка, мы с нею духовно близки…
И тут Женя, неожиданно для себя, ужасно разгневалась. Ах, вот как – духовно близки! С этой очаровательной Лидией можно иметь духовную близость, а с дурнушкой Женей Прозоровой плотскую, пусть даже фантасмагорического свойства! Хорошо устроился!..
– Василий, а вы не помните, что между нами было? – спросила Женя.
Он искренне удивился.
– Ничего, насколько мне помнится, - сказал Василий. – Вы считаете, что я вам что-то должен?
Теперь молодой человек смотрел на нее неприязненно, уже жалея, что пошел на это объяснение.
“Поразительная способность забывать о том, чего не получается принять, - подумала Женя с отвращением. – Что у Саши, что у него! Какое гадкое человеческое свойство!”
– Василий, а вы совсем забыли, с чего мы возобновили наше знакомство? – спросила Женя. – Как вы объясните письмо, которое я получила от вас?
– Тише!
Женя усмехнулась. Конечно, боится разоблачения.
Тут она вспомнила, что письмо давно уничтожено – она сама отдала его Василию обратно – и ей стало ужасно досадно.
– Аноним, насмешка, - сказал Василий. – Мне очень жаль, Евгения Романовна… но я тут ни при чем.
Женя покачала головой.
– Это не все, - сказала она. – Когда вы ночевали у нас, ко мне в спальню проник ваш фантом… который вел себя со мною весьма вольно, - закончила она, почти не понижая голоса. Пусть услышат. Какая разница?
Она испытывала такое отвращение к человеческой косности и материалистичности мышления, что ей было безразлично, что о ней могут подумать эти… консерваторы.
– Как вы сказали? Фантом? – переспросил Василий, до которого только теперь, кажется, дошел смысл ее слов. – Евгения Романовна, мне кажется, что вы замечтались. Вы, должно быть, чересчур много думали обо мне, вот вам и представилось…
Женя фыркнула.
– А разве о ком-нибудь можно думать “чересчур много”? – спросила она с усмешкой. – Все заняты собою. Вы бы лучше радовались такой своей власти над девицей, чем сожалеть.