Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман
Шрифт:
========== Глава 6 ==========
Женя спала, обняв свою кошку; на лице девушки высохли слезы. Она опять плакала перед сном, когда ее оставили совсем одну – видела, как расстроена мать, догадавшаяся о том, что произошло между дочерью и ее женихом.
Отец тоже был печален и озабочен, хотя всегда мягче относился к Жене, чем мать. Однако Роман Платонович не меньше своей жены хотел бы видеть дочь замужем. Тем более, что других детей у них не было.
Женя
Незабудка застыла, глядя на письменный стол хозяйки; она выгнула спину, приложив уши, и зашипела. Рыжий пышный, почти как у белки, хвост задрался и подрагивал. Не было видно ничего, что могло бы вызвать такое беспокойство животного - однако кошка не сводила глаз с Жениного стола, точно почуяла врага. Но приближаться к этому врагу Незабудка не отваживалась.
Она громко мяукнула.
Женя проснулась и села, нашаривая очки.
– Буся?..
– Мяу, моу, - ответила Незабудка, не сводя глаз со стола: она вся напряглась, точно готовилась к атаке или обороне. Хвост кошки задрожал и свернулся кольцом.
Женя, надев очки, протянула руку к питомице, чтобы погладить ее и успокоить, но отчего-то передумала. Девушка встала, глядя на свой стол с таким же потрясенным видом, как и ее чуткий ночной сторож.
– Василий Исаевич, - прошептала она. – Вы здесь, со мной. Вы мне напишете… да?
И следом за этим произошла самая чудесная вещь, которую Жене доводилось видеть.
Верхний листок бумаги в пачке, лежавшей на краю стола, соскользнул со стопки. Он лег на середину стола, а потом ожило перо в письменном приборе…
Женя сняла очки и судорожно протерла их, потом надела снова; и тут же пожалела об этом. Она пропустила почти всю последовательность фантастических действий: перо дописало послание, на этот раз короткое, и спокойно улеглось рядом с запиской.
– Ты мне стол закапаешь! – ахнула Женя, как ни странно, подумав вовсе не о том, что случившееся нарушало все известные законы физики. Она подбежала к столу и схватила перо: с кончика его и в самом деле накапало черными чернилами, и не только на бумагу, а еще и на саму столешницу.
Женя засунула перо в гнездо в письменном приборе, и только тогда схватила записку.
Вот сейчас она в полной мере осознала чудо. Ноги у нее подгибались.
“Боже мой, я сплю, несомненно, сплю…”
“Евгения, мое искушение, - прочитала Женя: определенно, это был почерк Василия. – Евгения, сердитая и сладкая. Ты гордишься - а я все равно возьму тебя, съем тебя”.
– Вот… охальник, - прошептала Женя. Она пылала от смущения, точно Василий живьем проник к ней посреди ночи. Хотя велика ли разница?
“Побуждение души, мысль – самое интимное в человеке, - подумала она. – Тело только следует воле хозяина”.
Женя
Больше всего Женю успокоил вид кошки – Незабудка, сидя на прежнем месте, упоенно вылизывалась. Это означало, что опасность миновала. “Древние верили, что животные особенно чутки к потусторонним явлениям, - подумала Женя. – Возможно, так и есть”.
Она легла в постель, не решаясь сомкнуть глаза. Женя хотела прижать к себе кошку, но Незабудка была сейчас не расположена к этому – могла вырваться, соскочить с постели и убежать. Лучше уж пусть просто сидит рядом, вылизывается.
“Да он и ушел – в самом деле ушел”.
Женя легла на живот, обняв подушку. Она в последнее время спала в каких-то смешных оборонительных позах – наверняка они показались бы смешными “духам”, если бы те могли ее видеть.
Женя лежала в своей постели, как заснула – но не в таком виде, как заснула. Без ночной рубашки. Вообще без всего.
Рядом с ней лежал Василий, и тоже совершенно… без всего…
Женя быстро отодвинулась, прикрываясь одеялом. Ей было стыдно, но притом как-то томно. – Уйдите, у вас есть невеста, - прошептала она.
Молодой человек погладил ее по плечу, улыбаясь.
– Вот моя невеста, - прошептал он. – Сердитая, сладкая Евгения. Иди ко мне, моя милая…
– Как тебе не стыдно, - шепнула Женя со слезами на глазах. – Ходишь к девице ночами… такое говоришь…
Василий тихо рассмеялся.
– А тебе, девица, как не стыдно принимать меня? – прошептал он, дразня пальцами ее ухо и подбородок. – Замолчи-ка лучше и иди ко мне ближе…
– Какой негодяй, - зажмурившись от ужаса, прошептала Женя. Но она ничему больше не сопротивлялась. Эта любовь была как сладкий, вязкий мед – и сладость ощущалась не только на губах, везде… Женя подставила рукам и губам соблазнителя свою грудь, раздвинула колени… она упивалась тем, что он делал.
– Душенька, - прошептал Василий, лаская ее там, куда она сама пустила его. Женя понимала, что он сейчас возьмет ее, но даже не думала сопротивляться.
И это наконец произошло – и было так остро, больно, ново и желанно, как она и предчувствовала.
Женя проснулась от теплой тяжести на груди, и в первый миг ей показалось, что это голова любовника. А потом она поняла, что держит в объятиях кошку. Незабудка бестревожно спала, и было непохоже, чтобы кто-то прогонял ее из хозяйкиной кровати.
Сама Женя была в ночной рубашке, как и заснула. Она резко села, оттолкнув недовольную кошку, и хмуро прощупала сбившиеся простыни, сосредоточенно разглядывая их. Никаких следов, никаких чужих запахов… Сон, необыкновенно эротический сон…