Трепет
Шрифт:
– И что же из нее выросло? – спросил Игнис.
– Выросло что-то, – прошептала Процелла. – Ее удочерил дядя – король Тигнум, так что она теперь тоже Рениссус. Аша Рениссус. И она еще покажет себя, увидишь. У этих Рениссусов все странное. Один старший сын короля Тутус всегда казался нормальным, но таким тихим… Если бы не Фоса Арундо, до сих пор бы ходил в холостяках. Зато его младший брат Церритус, по общему уверению, безумен. И двоюродный брат – Зелус – тоже безумен! И эта самая Аша Рениссус, если и не безумна, так уж точно себе на уме. Ходят слухи, что ее мать, Мемория Рениссус, ведьма. И родила ее от какого-то жуткого колдуна! А чего ты хочешь? Она родила ее, когда ей было пятьдесят лет! Сейчас ей семьдесят три, но она и теперь не выглядит на пятьдесят! Все, что есть приличного в Бэдгалдингире, – так только этот трактир, сам король Тигнум, башня угодников, стена да все семейство герцога Алки! Импиус Хоспес и две его сестры! Фидеса, которая помогла тебе, да Лорика, которая погибла в Обстинарском замке. И все!
– Вот ты и приговорила всех и скопом, – рассмеялся Игнис. – А между прочим, в Бэдгалдингире, еще до прихода беженцев, проживало более пятисот тысяч человек. Ладно. Не волнуйся, ешь. Пока ты со мной, Зелус тебя не обидит. Хотя, мне кажется, ты кого-то упустила. Ведь у Тигнума не была только сестра Мемория, но и два брата? Ванум – отец ненавистного тебе Зелуса. А Ванитас – отец…
– Отец Биберы, – пожала плечами Процелла. – Девчонка. Ровесница Аши, кстати. Но она никогда не бывала в Ардуусе. Во всяком случае, на ярмарках. Ее мать простолюдинка-каламка. Да и больная она как будто.
– Больная? – удивился Игнис. – Под боком у самого мудрого угодника Анкиды?
– Вот познакомься с нею и спроси ее сам, – скривила губы Процелла. – Только имей в виду, у тебя есть жена, и она как раз теперь приходит в себя.
– Я помню, – так тихо произнес Игнис, что Процелла снова не сдержала слез.
…Они ушли через полчаса. Игнис снял на двоих большую комнату, и Процелла смогла привести себя в порядок, отгородившись от брата ширмой. Она плескалась в принесенном служкой тазу и то и дело вздрагивала. Ей казалось, что Игнис или плачет, или скрипит зубами. Но утром его глаза заплаканными не были. Да и не дело мужчине плакать, тем более мужчине, которому она не так давно присягнула, как собственному королю. Собравшись, они заглянули в конюшню, где их лошади уже ожидали продолжения пути, хрустя свежим снежком, прошли в трактир, где и обнаружили у крайнего стола молодого черноволосого парня с мрачным лицом, перед которым сутулилась столетняя бабка. Парень что-то старательно записывал на листке самсумской бумаги и разговаривал с бабкой так, словно она обладала тонким слухом юной девчонки. Рядом с парнем сидел губастый мальчишка лет пятнадцати. В какое-то мгновение бабка не разобрала, что ей сказали, парень щелкнул пальцами, заставив мальчишку болезненно поморщиться, и бабка молча развернулась и заковыляла прочь.
– Магия, – шепнул Процелле Игнис. – Грубая и безжалостная. Он стер из ее памяти весь этот разговор и отправил домой.
– Я слушаю вас, – подал голос парень. – И не нужно шептаться, я все слышу. Магия и в самом деле грубая, но не безжалостная. У бабки старческое слабоумие. И она приходит сюда каждый день со своими страхами. И я ее выслушиваю, а мог бы разворачивать сразу. Меня зовут Морбус. Моего младшего приятеля – Кларус. Мы ученики угодника Бенефециума. Вы едва не опоздали. Мастер редко кого принимает, но уж во всяком случае хочет знать о всех просителях с самого утра. О чем идет речь?
– Речь идет о срочной встрече, – сказал Игнис. – О встрече прямо сейчас.
– Не через месяц, не через неделю, не завтра, а именно сегодня? – поднял брови Морбус. – И вы уверены, что мне следует передать ваше предложения Бенефециуму именно так?
– Добавь ему еще, что встречи с ним ищет принц Лаписа Игнис Тотум и его сестра Процелла Тотум. И скажи, что послал к нему меня угодник Алиус Алитер. Присовокупи к этому, что я был спутником угодников Сина, Пусиллуса и Аквуилуса.
– Даже так, – помрачнел Морбус. – Ну что ж, я скажу о вас угоднику. Подождите полчаса. Если я не вернусь, Кларус, – парень посмотрел на замершего с открытым ртом мальчишку, – через полчаса объявишь просителям, что Бенефециум не хочет их видеть.
– Он вернется, – пообещал напряженной Процелле Игнис, когда Морбус удалился.
– Не выходите из трактира! – тут же зашептал Кларус. – Ждите здесь. У него не должно хватить наглости разбираться с вами тут! Может быть, все и обойдется. Может быть, Бенефециум позовет вас в башню? Вы назвали очень весомые имена, очень!
– У кого хватит наглости? – накинул капюшон на голову Игнис.
– У Зелуса! – вытаращил глаза Кларус. – Мне передали, что он очень зол и вам лучше поберечься! Он ходил вчера к воротам, и узнал, что вот ее мать и приемный отец и не собирались прибывать в Бэдгалдингир. – Кларус ткнул пальцем в Процеллу. – Так что Зелус разъярен, орал еще с вечера, что его обманули. Хорошо, что не нашел, где вы остановились!
– Кто передал? – спросил Игнис.
– О чем ты? – не понял Кларус.
– Кто предупредил нас через тебя? – прошептал Игнис. – У меня мало друзей в этом городе, считай, что, кроме тебя и этого неизвестного, так и вовсе нет. Разве только сам Бенефециум, хотя я с ним еще не знаком. Кто предупредил нас? Я хочу знать имя. Он ничего не узнает. Слово принца, Кларус.
– Ее зовут Бибера, – прошептал мальчишка, и в этот миг двери трактира распахнулись.
– Ты здесь, дрянь?! – раздался вопль Зелуса. – Ты обманула меня! Ты шляешься, как шлюха, без сопровождения! Твоей матери нет в городе! Но я проучу тебя. Чтобы какая-то дрянь лгала мне?
Он выхватил кнут, чтобы ударить Процеллу, но Игнис поймал хлыст и, наматывая его на руку, подтащил Зелуса к себе.
– Это еще кто?! – заорал тот, сдирая с руки ременную петлю. – Король Пурус разрешит мне делать с этой девкой все, что я хочу!
– И сечь ее до замужества? – швырнул в угол кнут Игнис. – И бить ее головой о стену?
– Король Пурус… – завизжал Зелус.
– Мне всегда казалось, что твоего короля зовут иначе, – удивился Игнис.
– Да ты…
Зелус сделал то, на что и рассчитывал Игнис. Племянник Тигнума бросился на принца с мечом. С остервенением рубанул сверху вниз, но Игнис сделал шаг в сторону и, пока Зелус пытался вытащить завязший в дубовом столе меч, одним ударом крепкого кулака заставил его грохнуться на каменный пол трактира, роняя лавки.
– Это Бэдгалдингир, а не Ардуус, – сказал Игнис, снимая капюшон. – А я Игнис Тотум, Зелус. Брат своей сестры. И я должен защищать ее от дряни вроде тебя.
– А я принц Бэдгалдингира – Церритус, – шагнул вперед один из спутников Зелуса. Шагнул и медленно потянул из ножен меч, улыбнулся, закатил мутные глаза. – Как ты думаешь, сколько заплатит мне Пурус Арундо за тебя? Мой добрый сосед, между прочим!
– Нисколько, – раздался голос за его спиной.
– Сестричка Аша! – ухмыльнулся Церритус, медленно убирая меч в ножны. – Опять побежишь жаловаться папочке? Только что из Тимора? Как там трупик несчастной Армиллы? И сестричка Бибера тоже здесь? Ну она-то, понятно, погань подзаборная, а ты-то? Ведь мы всегда были заодно!
– Заодно до границ твоей глупости и дурости Зелуса, – последовал твердый ответ.
В трактире все еще было сумрачно, но Игнис разглядел и прижавшихся к стенам нескольких стражников Церритуса, и двух девчонок, одна из которых была в походных одеждах и, если бы не огромные глаза и сумрачное, почти кукольное лицо, более всего напоминала бы худого подростка, а вторая в чем-то повторяла Процеллу, разве только волосы ее были темными да в лице не имелось и тени боли и раздражения, хотя досада и легкое злорадство давали о себе знать.