ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ
Шрифт:
— Люди добрые, — крикнул он, — так ведь это мой муж! Остановите его!
Тем временем на дороге случилось еще одно происшествие: двое бранились, отнимая друг у друга пегого осла.
— Староста! Где староста? Мы пойдем в суд!
— В чем дело? — подошел староста.
А эти двое, вам надобно знать, были Цюй Лян и Бай Сюн.
Когда накануне Бай Сюн в поисках Фань Чжун-юя отправился к восточной горе и увидел привязанного к дереву пегого осла, он подумал, что это осел его зятя, отвязал его и повел в деревню. Но тут навстречу ему попался Цюй Лян. Он отправился искать старшего
Вот они и заспорили. Вдруг Цюй Лян увидел лежавшего на земле старшего брата и бросился к нему:
— Что с тобой? Почему у тебя на шее веревка?
— Уходи! — в сердцах крикнул Цюй Шэнь. — Не смей трогать женщину!
Тут появился Фань Чжун-юй, и люди с криком: «Безумец» — стали разбегаться.
Кончилось все тем, что староста приказал Цюй Шэня и Фань Чжун-юя отправить в уезд. Бай Сюну, как он ни противился, велено было их сопровождать.
По пути им попался черный осел, и пегий бросился за ним вдогонку. Насилу удалось Цюй Ляну ухватить осла за узду. Пока Цюй Лян объяснял старосте, что у пегого осла такая привычка, староста ненароком обернулся и заметил идущего следом за ними смуглолицего низкорослого человека.
Вы спросите, кто это был? Это был Чжао Ху, четвертый из молодцов. Как только Бао-гун доложил императору об исчезновении Фань Чжун-юя, «первого из сильнейших», Сын Неба повелел учинить розыски.
Возвращаясь из дворца в ямынь, Бао-гун вдруг увидел черного осла, которого служители отгоняли палками от паланкина.
Бао-гун подумал, что осла наверняка несправедливо обидели, велел оставить его в покое и посмотреть, что будет дальше.
И тут произошло невероятное! Осел подбежал к паланкину, упал на колени и трижды мотнул головой, будто кланялся.
— Тебя обидели? — спросил Бао-гун. — Если так, повернись головой к югу. Я пошлю с тобой людей, и они разберутся.
Осел повернулся головой к югу. Тогда Бао-гун приказал Чжао Ху следовать за ослом и выяснить, что произошло.
Осел побежал вперед. Чжао Ху еле поспевал за ним и, едва они вышли из города, совершенно обессиленный, присел отдохнуть.
Осел, который был уже далеко, вернулся назад.
— Ай-я-я, нехорошо! — сказал ему Чжао Ху. — Бежал бы потише, а то мне за тобой не поспеть! Или подвез бы немного!
Тут осел захлопал ушами и остановился. Чжао Ху сел верхом. Они проехали несколько ли и очутились у отрогов гор Ваньцюаньшань. Позади храма, стоявшего на склоне, осел остановился.
Чжао Ху огляделся — нигде ничего подозрительного. Он был раздосадован, как вдруг из-за стены, окружавшей храм, услышал крик:
— Помогите!
Чжао Ху заглянул во двор и увидел гроб. У гроба какая-то женщина дралась со старым даосом. Чжао Ху перелез через стену. — Что у вас здесь происходит?
— Убили меня, забрали четыреста лян серебра! — отвечала женщина.
— Отпусти ее, — приказал Чжао Ху даосу.
Женщина отошла в сторонку, а даос стал объяснять:
— Это родовой храм [35] чиновника Грозного. Вчера сюда принесли гроб, сказали, что умерла мать управляющего, и велели ее похоронить. Но день для похорон оказался неподходящий, и гроб пока оставили во дворе. Сегодня вдруг слышу — кто-то в гробу стучит. Снял крышку, а оттуда выскочила женщина и набросилась на меня.
Чжао Ху поглядел на женщину и вдруг увидел, что она чем-то напоминает мужчину. Тогда он сказал:
35
Это родовой храм… — В Китае, где культ предков составлял основу основ религиозного мировоззрения, каждый род имел свое родовое кладбище и специальный храм предков, в котором воскурялись благовония и ставилась жертвенная еда перед деревянными табличками с именами усопших предков.
— Я отведу вас в ямынь, там разберутся.
Если вам интересно узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Бао-гун выясняет истину и выносит приговор умному и глупому, но по внешности не может различить, где мужчина и где женщина
Чжао Ху вышел из храма и вдруг услыхал за спиной женский голос:
— Глядите-ка! Вон стоит мой убийца!
Женщина бросилась вверх по склону, вцепилась в стоявшего на склоне человека и завопила:
— Это ты, Ли Бао, меня задушил! Куда девал мои деньги?
— Наглая баба! Да я тебя знать не знаю! — крикнул Ли Бао.
Чжао Ху без лишних слов велел слуге связать Ли Бао руки и вместе с даосом препроводить в ямынь.
Между тем начальник уезда Сянфусянь, к которому попал Фань Чжун-юй, не осмелился допрашивать «первого из сильнейших» и отправил его к Бао-гуну.
Бао-гун поднялся в зал и приказал ввести Фань Чжун-юя. Но, поняв, что несчастный лишился разума, велел передать безумца на попечение Гунсунь Цэ, чтобы тот его полечил. После этого он распорядился привести Бай Сюна.
Бай Сюн рассказал все, как было, Бао-гун выслушал его и спросил:
— Как зовут мужа твоей сестры?
— Его зовут Фань Чжун-юй, он уроженец уезда Цзянся области Учан, — отвечал Бай Сюн.
Теперь Бао-гуну все стало ясно. После Бай Сюна ввели Цюй Ляна. Он опустился на колени и стал говорить:
— Я — Цюй Лян, моего старшего брата зовут Цюй Шэнь. Мы торговцы лесом.
Дальше Цюй Лян рассказал все, как было: про брата, уехавшего за товаром, про то, как он пошел его искать и увидел их пегого осла, и, наконец, про ссору с человеком, который вел осла.
— Ты уверен, что осел был твой? — спросил Бао-гун.
— А то как же!
Тогда Бао-гун распорядился привести Цюй Шэня. Но Бородатый Цюй ни за что не хотел идти, как служители его ни уговаривали.
Наконец он все же согласился и, стыдливо потупившись, переступил порог зала. Прежде чем опуститься на колени, Цюй Шэнь сначала оперся руками о пол и только потом неуклюже подогнул ноги, точь-в-точь как девушка.
— Ну, говори, кто покушался на твою жизнь?
Неожиданно Бородатый Цюй заговорил женским голосом: