Трофейщик
Шрифт:
Ильгиз шел размашистым ровным шагом сквозь густую толпу, волнами перекатывающуюся в перегороженном Апраксином дворе, чудесным образом не снижая скорости, не топчась на месте, как все окружающие, — толпа как-то сама по себе расступалась перед мощной фигурой Ильгиза, причем дорогу уступали даже те, кто в момент приближения кожаного броненосца стоял к нему спиной, — такой силы энергия и уверенность исходили от него, что ощущались физически, будто плотным клубком катились они чуть впереди и теснили толпу.
Шланг шел в двух шагах позади хозяина — телохранитель, напарник, самый близкий приятель и доверенное лицо Ильгиза, выполняющий самые щекотливые его поручения, трясущий особенно противных должников, присутствующий при всех
Ильгиз недавно стал появляться в Апраксином — здесь заправляли, как любил он говорить, очень взрослые мужчины с четкой иерархией и отлаженной структурой. Ильгиз же был одиночкой — сильным, наглым и жадным, но, кажется, ему удалось выговорить себе какую-то малую долю участия в большом общем деле.
Он имел отношение к поставке товара, турецких шмоток, на рынок и постепенно вытеснял мелких разрозненных челноков — большие оптовые партии были дешевле и удобнее, продавали их свои, вернее, их, «взрослых мужчин», парни, а Ильгизу была строго-настрого запрещена всяческая самодеятельность в виде изменения ассортимента в сторону оружия и наркотиков. Какое-то время поработав, так сказать, честно, Ильгиз увидел, несмотря на все разговоры о контроле, общаке, честном слове и других понятиях, мало имевших отношения к реальной жизни, — воровали, приворовывали и тащили на себя практически все. Меру этого приватного бизнеса тоже знали все, и большая часть прибыли все же шла по назначению — тот самый общак, вклады в развитие предприятий, взятки, зарплата, ну и, естественно, дивиденды хозяевам дела.
Ильгизу быстро наскучило заниматься бухгалтерией — хоть и в самом зачаточном виде, но тем не менее, — он любил живую работу, движение и наличные деньги. Быстро поняв, что хваленая питерская организованная преступность организована только на страницах газет, а на деле — в частности, на рынке — вид имеет по-прежнему диковатый и разобщенный, он стал потихоньку отпускать тормоза и внедрять параллельные способы заработка. Запугать нескольких лохов-продавцов, вроде того же Коляна, труда никакого не составило — он обработал их всех за двадцать минут, пригласив в одну из облюбованных им чебуречных, — продавцы с кислыми лицами выслушали его короткое предложение, помялись, посомневались, заговорив было о своих прежних хозяевах, но Ильгиз быстренько разрешил все их сомнения, заверив, что кому надо — тот в курсе и, если им мало его защиты, пусть идут в ОМОН, а потом уже он с ними будет говорить по-другому.
Дело закрутилось — да Ильгиз, впрочем, в этом и не сомневался, он всегда верил только в силу своих кулаков и все, чем он обладал в свои тридцать пять лет, поимел лишь благодаря им. Коллеги по работе причисляли его к разряду «отмороженных»: Ильгиз был абсолютно непредсказуем, переговоры с ним в большинстве случаев заканчивались кровопролитием и в большинстве же случаев в его пользу.
— Слушай, сейчас к Саньку заедем, возьмем его с бабками, телок возьмем и на природу, да? — Он говорил почти не поворачивая головы, но идущий сзади Шланг все хорошо слышал.
— Санек небось не расторговался еще…
— А-а-а, расторговался, не расторговался, какая разница! Отдыхать надо, а? Завтра расторгуется. Поехали к Саньку.
Они вышли на площадь Островского — Ильгиза ждал черный «джип» со скучающим парнем за рулем. Шланг сел в красную «девятку», стоявшую позади ильгизовской крепости на колесах. Уходя с рынка, они не оборачивались и не могли видеть, как к Коляну подошел мужичок совершенно неприметной наружности — в курточке, брючках какого-то серенького пролетарского вида, маленького росточка, сухонький, безликая молекула в броуновском движении рынка — и тихонько тронул Коляна за руку. И уж подавно не могли они слышать, как сухонький человечек тихо сказал продавцу: «Ты молодец, Коля. Не бойся ничего, они тебя больше доставать не будут. Работай как работал. Нам хорошие работники нужны». «Спасибо», — ответил Колян так же тихо, потом достал сигарету, прикурил и затянулся смачно, долго и вкусно, поднял голову и, прикрыв глаза, окинул посветлевшим взглядом рынок — привычный, радующий своей суетой, подмигнул знакомым девчонкам, переминающимся с ноги на ногу над развалом блестящих туфель: «Как дела, девчата?» — и, не слушая их ответного хихиканья, плюхнулся на раскладной брезентовый стульчик. «Вам что? Можете примерить, конечно, конечно… Очень стильная вещь, мы сами все в таких ходим…»
На диаметрально противоположной стороне площади в задрипанных «жигулях» Андрей и его приятель-напарник Компьютерный наблюдали, как «джип» Ильгиза выруливал на набережную Фонтанки.
— Что-то рановато они сегодня, — заметил Компьютерный. — Слышишь, Андрюша, что скажешь?
Андрей молча наблюдал торжественный выезд Ильгиза с рынка, не отрывая глаз от двух машин, застрявших у светофора.
— Смотри, а это еще кто?
Едва черный «джип» и «девятка» Шланга выехали на мостик через Фонтанку, как за ними пристроился серый «мерс», стоявший до этого у тротуара набережной и ничем особенным не привлекавший к себе внимания.
— Это машина не из их гаража. — Компьютерный прищурился. — Что, думаешь, с ними?
— Я не думаю, я чувствую. — Андрей медленно тронул машину и поехал вокруг площади, не теряя из виду уже три автомобиля, один за другим сворачивающих на противоположной стороне набережной в сторону Московского проспекта.
Компьютерный взял лежащий на заднем сиденье радиотелефон, набрал номер:
— Мы выехали. Как дела? Ну и хорошо. Ждите пока.
Они ехали медленно, впрочем, днем на набережной особенно было и не разогнаться — плотный поток автомобилей короткими рывками, притормаживая, двигался к светофору у Гороховой. На перекрестке «мерс» обошел ильгизовскую короткую кавалькаду и свернул в сторону Загородного.
— Похоже, все-таки этот не с ними.
— Посмотрим, посмотрим. — Андрей посерьезнел. — Помнишь, как в кино — ничего нельзя гарантировать. Но если нас прижмут к реке, то всем нам будет…
— Крышка. — Компьютерный улыбнулся. — Сплюнь, Андрюша. Смотри не потеряй клиента.
— Не волнуйся, никуда они не денутся. Ребята на месте?
— Все работает, как часы, Андрюша. Сидят и ждут дружка нашего. Не волнуйся.
— А я и не волнуюсь. Вот, смотри — видишь его?
Они ехали по Витебскому проспекту и у сложного поворота на Типанова снова впереди «джипа» возник давешний «мерседес». Он появился неведомо откуда — на прямой трассе Витебского перед «джипом» Ильгиза его видно не было, а дорога просматривалась далеко вперед.
— Похоже, Компьютерный, усложняют нам задачу. Вот только кто?
Торговое место Санька бойким никак нельзя было назвать — угол Типанова и Гагарина, — место равноудаленное от остановок городского транспорта, нет здесь ни магазинов, ни школ, ни кинотеатров — незачем народу собираться на этом перекрестке. Местные жители покидали свои дома, с тем чтобы отправиться или на Московский проспект за покупками, развлечениями, в метро, или в сторону проспекта Космонавтов — к кинотеатру «Планета», в поликлинику, в библиотеку, либо же к началу проспекта Гагарина — к магазину «Электросила», к мебельному, к Парку Победы… Лишь пивной ларек, испокон веку стоящий на противоположной стороне Типанова, несколько оживлял пустынный, унылый пейзаж, окружавший гору черно-зеленых арбузов, матовых и пыльных, словно задохнувшихся от выхлопных газов.