Трудная позиция

Рыбин Анатолий Гаврилович

Крупенин объяснил более спокойно:

— Станина отошла от корпуса, товарищ генерал. А тут мост как раз. Хорошо, что заметил курсант Красиков.

Забелин посмотрел на пусковую установку, на мост, грустно почесал затылок.

— Да, могла быть неприятность, — оказал он задумчиво. — Ну ладно, потом доложите. А сейчас — марш вперед. Не держите колонны.

За переправой Крупенин пересел из кабины водителя в кузов, чтобы поговорить с курсантами, получше, разобраться в происшедшем. По докладам курсантов выходило, что станина отошла от корпуса градусов на шестьдесят, вот-вот могла встать

под прямым углом и застопориться в таком положении. А что получилось бы потом, ясно было каждому — удар по мостовым креплениям и большая авария. Правда, механик-водитель успел остановить тягач до въезда на мост, но сделал он это опять же по сигналу Красикова. Словом, и так и этак получалось, что Красиков предотвратил серьезную беду и задержку колонны на переправе.

Курсанты говорили Крупенину:

— Молодец он, Красиков.

— О нем в боевом листке написать нужно.

— Правильно, — сказал Крупенин. — Боевой листок мы подготовим сразу же, как остановимся, и пустим его по рукам, чтобы все знали.

Потом он приказал радисту передать командиру дивизиона, что Красиков проявил у моста разумную инициативу и поступок его заслуживает благодарности. Радист долго искал в эфире:

— «Ракета»!.. «Ракета»!..

А когда нашел и стал передавать слова Крупенина, вдруг сник, неловко поежился, будто от холода.

— Ну что, передали? — спросил Крупенин.

— Так точно, товарищ старший лейтенант, передал.

— И что майор ответил?

— Плохо ответил, товарищ старший лейтенант. Говорит, за безобразия не поощряют, а наказывают.

«Ничего, я полковнику Осадчему доложу. Тот разберется по совести», — подумал Крупенин.

На краю неба появилась длинная водянистая полоса — первый признак рассвета. Луна побледнела. По бокам дороги обозначились озера прошлогоднего ковыля, огромные, белесые и чуть шевелящиеся под легким налетом предутреннего ветра. Потом стала видна сама высота Ковыльная. Колонна обходила ее слева, чтобы попасть в квадрат, указанный для стартовой позиции дивизиона.

37

Расчеты готовились к «бою».

Быстро светлела степь. Открывались рыжие холмы с тощими, как проволока, зарослями чилиги, расширялась долина со свежей, только что пробившейся щетиной типчака и крестовника. Рассвет, наступая, спешил разогнать остатки ленивой ночной мглы, чтобы прочно, по-хозяйски, утвердиться на всем огромном пространстве от горизонта до горизонта. А люди спешили опередить рассвет, наладить и включить к сроку свои агрегаты, развесить над ними рыже-зеленые маскировочные сети.

Генерал-полковник Мартынов в сопровождении Забелина, Осадчего и Вашенцева шел вдоль позиции, внимательно присматриваясь к действиям расчетов. Несмотря на то, что всю ночь командующий провел с дивизионом в движении, он чувствовал себя бодро, рослая поджарая фигура его была подвижной и подтянутой. Неподалеку от позиции, у низких чилижных зарослей, в одну шеренгу стояли молодые курсанты. Их взоры были обращены на Крупенина, который с невысокого бугра, похожего на большую рыжую подкову, рассказывал о ходе учений. Крупенин говорил неторопливо, но громко, так, что каждое слово его доносилось до слуха командующего.

— Что касаемся

занятия позиции, то прошу, товарищи курсанты, учесть следующее, — старательно объяснял Крупенин. — Вы видели, как первой остановилась машина командира дивизиона, как потом командир ходил и указывал место каждому расчету в отдельности. А техника в это время стояла в колонне. Видели все?

— Все-е-е! — хором ответили курсанты.

— Так вот. На эти указания, как вы заметили, вероятно, сами, потребовалось немало времени, — продолжал объяснять Крупенин. — А терять время в такой обстановке, когда в любую минуту могла появиться авиация «противника», расчеты не имели права. Им следовало занять позицию без промедления, с ходу.

Мартынов остановился и посмотрел на идущего позади Вашенцева.

— Вы слышите, майор?

Вашенцев мгновенно подобрался и опустил по швам руки.

— Так точно, товарищ генерал-полковник, слышу.

— Ну и как?

— Зря он говорит об этом курсантам, товарищ генерал-полковник. Мы обсуждали оба варианта и решили занимать позицию все-таки не с ходу, а с места.

— Почему?

— Я лично считаю, что так лучше, нагляднее для молодых курсантов.

— Значит, по-вашему, чем медленнее, тем нагляднее. Странно. — Мартынов покачал головой и повернулся к Забелину: — А как по-вашему, генерал?

Забелин секунду подумал, потом сказал чистосердечно:

— Мы действительно вопрос этот обсуждали. Но видите, какое дело, товарищ генерал-полковник. Наши экипажи к самостоятельным действиям с ходу не подготовлены, и мы, естественно...

— И вы, естественно, решили не готовить, а действовать, как привыкли, по старинке, — в тон ему заметил командующий.

— Нет, почему же? Мы будем готовить. Но не здесь, на показных.

— А что «на показных»? Побоялись перед командующим?

— Не то чтобы побоялись, товарищ генерал-полковник, а просто не хватило уверенности.

— Очень жаль. — Мартынов посмотрел на Вашенцева, как бы спрашивая: «Ну что же вы, майор, подкачали? Не ожидал, не ожидал», и направился к молодым курсантам.

Вдали, у горизонта, небо уже слегка порозовело. Чуть заметные алые блики побежали над степью, и только в низинах, в зарослях старой чилиги, все еще прятались вялые ночные тени, и дальние холмы словно дремали, ссутулив натруженные спины.

Мартынов любил разговаривать с людьми первого года службы. Держался он с ними всегда простои был доволен, если удавалось хоть немного расположить их, вызвать на откровенность. Верный этой своей традиции, он и сейчас начал разговор с самого обычного житейского вопроса:

— Ну, как самочувствие? Спать не захотели?

— Никак нет, товарищ генерал-полковник, — хором ответили курсанты.

— Выходит, понравились учения. Так, что ли?

— Оно-то вроде так, но не совсем, товарищ генерал-полковник, — послышался голос курсанта Яхонтова.

— Ну-ну, интересно? — подбодрил его Мартынов и подошел ближе к строю.

— Далеко нас от позиции, держат, товарищ генерал-полковник. Поближе бы надо. И в кабинах ребятам побывать очень хочется.

— Понятно, — согласился командующий и кивнул в сторону Вашенцева: — Вот командир дивизиона обещает, что покажет все. Верно, майор?