Туман. Авель Санчес; Тиран Бандерас; Салакаин отважный. Вечера в Буэн-Ретиро
Шрифт:
Компании в парке складывались и распадались с удивительной легкостью. В течение нескольких дней, недель или месяцев они создавались, росли, а затем, так же стремительно, разваливались. Некоторые из подобных компаний пользовались у завсегдатаев определенной популярностью благодаря тому, что в них блистали либо какая-нибудь аристократка, известная своими драгоценностями, едкими остротами или любовными похождениями, либо политический деятель, прославившийся красноречием, макиавеллизмом или дипломатичностью.
В те времена остроумный собеседник вызывал всеобщий восторг, умение блеснуть фразой высоко ценилось. Однако подобные таланты постепенно вышли из моды и перевелись,
Компанию дона Пако Лесеа хорошо знали в Буэн-Ретиро, хотя она была относительно небольшая. В нее входили закоренелые холостяки, одинокие мужчины, слывшие людьми независимыми, насмешливыми и злоязычными.
Дон Пако Лесеа, старый пройдоха и циник, отставной чиновник, бывший губернатор провинции, мог похвастаться теперь лишь одним оставшимся у него титулом — он был членом правления самого крупного мадридского казино. Поговаривали, что он до сих пор поддерживает давнюю любовную связь с какой-то маркизой.
Это был грузный невысокий человек с невыразительным мертвенно-бледным угрюмым лицом, черной, сильно тронутой сединой бородою и фиолетовыми мешками под глазами, похожий на мориска или еврея. Одевался он старомодно, да и во всем остальном тоже был старомоден: восхищался писателями, актерами и тореро, пожинавшими славу лет сорок тому назад, и не понимал, что прошлое всегда кажется старику лучше настоящего — не потому, что так оно и есть, а из-за обманчивых иллюзий возраста.
Доп Пако, завсегдатай казино, был не лишен язвительной, скептической насмешливости. Он выдавал себя за непримиримого врага природы, солнца, деревни и моря. Не знаю уж, шутил он или говорил всерьез, но для него все естественное было плохим, все искусственное хорошим. Парк был лучше, чем лес, пруд в саду гораздо приятнее, чем море. Красивый пейзаж работы хорошего художника доставлял ему больше удовольствия, чем ландшафт, созданный природой. Дон Пако, заядлый игрок, жил на остатки былого состояния и за счет кредиторов. Квартиру он снимал в доме на улице Клавель.
Иногда он заходил пообедать в какую-нибудь захудалую таверну на улицах Хардинес или Адуана. Если кто-нибудь из знакомых заставал его там, он немедленно выдумывал путаную историю, связанную с женщинами, чтобы объяснить свое появление в подобном месте. В некоторых театрах, в частности в Королевском, он с давних пор входил в состав клаки, хотя быть клакером несколько зазорно; в других театрах для него всегда оставляли место в партере. Если дон Пако нуждался в деньгах, он неизменно занимал их у приятелей-игроков и тщательнейшим образом записывал сумму долга.
— Не всякий может иметь долги, — всерьез утверждал он, полагая, без сомнения, что наличие их свидетельствует о явном превосходстве должника над кредитором.
Дон Пако знал уйму анекдотов из театральной жизни, в особенности о событиях в садах Буэн-Ретиро со времен оперы-буфф до нынешних дней, и помнил в подробностях спектакли самых различных трупп.
В эту компанию входили и другие люди. Одним из них был врач дон Хуан Гевара, холостяк, человек образованный, с солидным положением, ведший замкнутый образ жизни. Гевара был важен, серьезен, тучен; говорил он очень медленно. Другим постоянным участником сборищ являлся некий дон Мануэль, известный под именем Мануэля Филиппинца. Почти каждый вечер к компании присоединялся и журналист Эдуардо Монтес Пласа, сотрудник нескольких газет и главный редактор «Эль Мундо».
V
Не каждый вечер, но довольно часто в парке появлялись маркиз де Кастельхирон, граф де ла Пьедад, некий сеньор Гарсия Флорес и несколько молодых журналистов, группировавшихся вокруг Монтеса Пласы. У каждого был свой конек и свой характер. Дон Пако Лесеа имел обыкновение развлекать общество рассказами о мадридских старожилах. Он в высшей степени церемонно раскланивался с дамами, а затем говорил о них гадости:
— Вот идет герцогиня Эн, — объявлял он, а когда она удалялась, добавлял: — Отъявленная мошенница. Кстати, она доводится мне родственницей.
В этом нет ничего удивительного. Для человека знатного важно было состоять в более или менее близком родстве с герцогиней, а ее нравственный облик, пороки или добродетели не имели никакого значения.
Дон Мануэль Филиппинец владел имением на острове Лусон, где прожил более двадцати лет; однако теперь он собирался расстаться со своим поместьем и продать его. После долгого пребывания среди всегда зеленых полей города с их улицами п каменными тротуарами приводили его в неистовый восторг.
— Зелень деревьев вселяет в меня глубокую грусть, — любил повторять он. — Лучше бы их совсем не было.
Дон Мануэль много говорил о Катипунане{202} — тайном обществе филиппинских масонов — и рассказывал очень забавные истории, которые, однако, мало кого интересовали. Тогдашнего мадридца не занимали события, происходящие далеко от него, даже если они случались в испанских владениях. Мадрид, модные курорты, Париж, в какой-то мере Англия — этим и ограничивался его мир, все остальное казалось ему отвлеченными и второстепенными географическими понятиями, которые не стоило принимать в расчет.
Дон Хуан Гевара увлекался описательной антропологией. В толпе, заполнявшей парк, он различал людей с характерными признаками обезьяны, негроидный, семитический, кельтский и германский типы. Он распознавал по внешнему виду — или, по крайней мере, полагал, что распознает, — в том или ином гуляющем военного, и если тот шел с дамой в бриллиантах, дон Хуан непременно высказывал предположение о том, откуда этот офицер вывез деньги, в какой военной администрации служил и был ли заподозрен в казнокрадстве и, следовательно, был ли вынужден подать в отставку.
Гевара различал три класса людей: Homo Sapiens [54] — класс редкий; Homo Demens [55] — обычный; Homo Domesticus [56] , или Vulgaris [57] ,— наиболее распространенный. Он рассуждал о неизвестных для большинства писателях, преимущественно английских. Он постоянно читал Маколея {203} и Спенсера. {204}
54
Разумный человек (лат,).
55
Безумный человек (лат.).
56
Домашний человек (лат.).
57
Обыкновенный (лат.).