Туунугур
Шрифт:
– Да никогда, - радостно крикнула Оля.
– Она с мелкими осталась.
– А вас, значит, отправила ко мне на встречу.
– Вроде того.
Киреев поднялся.
– Передайте вашей маме, что есть программы для диагностики системы. Я установил одну. Запускайте время от времени и удаляйте всё, что она посоветует. Антивирус и базы я тоже обновил. Сим победиши.
И направился к двери.
– А чего уходите-то?
– обиженно вскричала Оленька, кидаясь за ним.
– Посидели бы... а то скучно.
– Да нет, благодарю. Мне пора.
Киреев
– Порнуха лучше, что ли?
– рявкнула Оленька вслед.
– Смотря с чем сравнивать, - ответил Киреев и застучал ботинками по ступенькам.
Глава восьмая
Суд
Наконец, позвонили из суда, сообщили дату предварительного заседания. Киреев набрал номер Бажанова, но телефон юриста находился вне зоны доступа. Тогда Киреев написал тому по электронной почте. Ответ пришел через несколько часов: "Да, вам нужно там быть". О своём участии Бажанов скромно умолчал, но, видимо, это подразумевалось.
Здание суда находилось совсем рядом с киреевским домом, в пяти минутах ходьбы. Заседание проходило в каморке размером с жилую комнату. Из стойки торчали большие флаги России и Якутии. У окна возвышался стол судьи, от которого ножкой буквы Т тянулись столы для посетителей. Вдоль стенок выстроились стулья.
Кроме Киреева в комнатке обнаружились судья и две тетки. Одну из них он узнал: это была Птицына - юридический представитель института. Вторую видел первый раз. На раздумья не оставалось времени: едва Киреев вошёл, ему тут же вручили какую-то бумагу. Он быстро пробежал по ней глазами - это было ходатайство института оставить дело без рассмотрения в связи с пропуском сроков.
– А где ваш представитель?
– спросила судья.
Киреев на всякий случай огляделся, но чуда не произошло, и он развёл руками.
Судья назвала дату судебного заседания и с каким-то даже участием посоветовала Кирееву разобраться с ситуацией - куда подевался юрист и где его искать.
Вне себя от ярости, Киреев направился в штаб-квартиру коммунистов.
– А, товарищ!
– радушно приветствовал его Песец.
– Не хотите ли вступить в партию?
– Где этот ваш... Бажанов?
– рыкнул Киреев.
– У меня к нему серьёзный разговор.
Песец потупил взор.
– О нём уже вторую неделю ничего не слыхать. Он вообще странный какой-то, на судебных заседаниях часто гонит какую-то пургу. Да и как юрист, честно говоря, так себе. Мы ему доверяем только бумажки подписывать.
– Ну если он объявится, вы мне позвоните, - сказал Киреев.
– Обязательно.
От коммунистов Киреев зашагал к дому Бажанова.
Дверь открыл отец юриста, в штанах и шлёпках. Едва Киреев заикнулся об исчезнувшем чаде, тот принялся бухтеть, что сын уехал из города насовсем, в Якутск, искать работу. Нет, обратно не вернется. Телефон он потерял, поэтому дозвониться нельзя.
– Но я же заключил с ним договор и деньги отдал!
– возопил Киреев.
– Он что,
Папа исподлобья сверкнул зенками и заворчал, что ходют тут всякие, ничего не знаю, ищите сами.
Киреев плюнул и ушел.
Стало ясно, что он по уши в дерьме. Нужен был новый юрист, и всё предстояло начинать заново.
Киреев принялся названивать знакомым, рыться в газетах и в интернете. В городе, конечно, были юридические агентства, но он не хотел связываться с ними, поскольку был уверен, что официальная контора сдаст его при первом же звонке сверху.
В процессе этой лихорадочной деятельности из глубин памяти всплыла фамилия "Клыков". Когда-то они вместе преподавали в институте: Киреев - экономику, а тот - юриспруденцию. Клыков тогда возмущался условиями и угрожал, что в случае чего подаст в суд и заставит педагогическую шарагу выплачивать ему полный соцпакет. Затем его фамилия всплывала уже в конце двухтысячных - пользуясь услугами Клыкова, один из бывших сотрудников умудрился выиграть дело у института. То было еще при прошлом директоре.
Мировая сеть предоставила Кирееву всю информацию о Клыкове. Он жив, он в городе, он является руководителем ООО Юридическое агентство "Консультант".
Располагалось это агентство в бывшей квартире на первом этаже панельной двенадцатиэтажки. Сам Клыков отсутствовал (уехал в Якутск на какой-то процесс), но делом Киреева мог заняться любой другой специалист. Секретарша попросила Киреева подождать, пока кто-нибудь освободится, однако, едва тот разместился в кресле, распахнулась входная дверь, и на пороге возник Клыков собственной персоной. Они узнали друг друга мгновенно. "Коллега!
– воскликнул Клыков.
– Прошу меня извинить, я вот только прилетел... Я сам вас приму, подождите немного...".
Юрий Аркадьевич располагал к себе. У него была приятная, деловая внешность, вежливый и даже обходительный тон. Он излучал профессионализм и у себя в конторе выглядел боссом. В отличие от косноязычного и картавившего Баженова, у него была правильная, даже поставленная речь. В общем, наконец-то - юрист.
В кабинете его, кроме стола и стульев, был ещё диван, назначение которого выглядело весьма загадочно, учитывая, что клиенты ждали своей очереди в коридоре. Над диваном висели большие мониторы, куда выводилось видео с камер наблюдения. Камеры показывали и подъезд, и места ожидания у входа, и кое-что из внутренних помещений. Клыков хотел всё контролировать и не скрывал этого.
Они уселись втроем: Киреев, Клыков и одна из его сотрудниц. Клыков явно благоволил к ней, с уважением переспрашивал её мнение по конкретным вопросам, что выглядело удивительным, поскольку сотрудница была совсем молоденькой и явно получила специальность не так давно.
В клыковском компьютере фоном звучали песни группы "Браво" в исполнении Сюткина, а сам начальник ООО "Консультант" в продолжение разговора хлебал какую-то подозрительную жидкость из маломерной посуды. Отвечая на немой вопрос Киреева, он расплылся в улыбке: "Не беспокойтесь, это - для здоровья".