У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
— У Леонида Григорьевича сердце больное, вы его не бросайте…
Но все обошлось. Через час разведчики вернулись без женщины:
— Товарищ майор, Ясон наблюдать остался. Просил передать: сготовьте обед на кострах, есть возможность. Из-за солнца костер не виден. Двигаться вперед пока не стоит. Впереди автомагистраль на Пешавар и по ней сейчас сплошным потоком идут машины. Она считает, что поток уменьшится лишь через пару часов и тогда можно будет перемахнуть на другую сторону. Часа через полтора будет ждать нас у дороги. Надо захватить ее рюкзак. Поблизости никого не наблюдали.
Вацлав вздохнул:
— Мужики, обед готовьте, раз уж возможность появилась.
Все время до выхода Леонид Григорьевич держал в ярких углях в котелке суп для Марины. Отряд приготовился идти дальше. Полковник собирался снять рюкзак Марины с сучка. Руку перехватил майор:
— Я донесу. Вы суп не расплещите по дороге.
И не дожидаясь возражений, закинул на свободное плечо тяжеленный рюкзак. Отряд тронулся в путь, но не прошел и ста метров, как майор, идущий впереди, поднял руку, останавливая парней. Марина, прячась за деревьями, короткими зигзагообразными перебежками неслась к ним, хотя сзади никого не было. На ходу забрала рюкзак у майора:
— Назад! На этом пути нас уже ждут. Операцию придется провести сегодня ночью…
Отряд резко развернулся и бросился за женщиной. Она вела его новым маршрутом, забирая круто вправо. Степанова по дороге объяснила Андриевичу и догнавшему Горчакову:
— Когда разведчики ушли, я решила еще немного подобраться к дороге, чтобы заглянуть, что там, за поворотом. Заинтересовало меня то, что каждая машина за скалой останавливалась и моторы гудели на одном месте почти по минуте. Там спряталась минометная батарея, около роты пакистанских военных и добрая сотня афганских бандитов. Мне удалось подслушать разговор. Мы в ловушке. Они знают, где мы должны пройти и куда направляемся. Известна даже численность группы. Путь, по которому мы сюда забрались, уже отрезан — с той стороны горы нас ждут два отряда афганских моджахедов. Те, что спрятались у дороги предполагают, мы решимся перейти через нее лишь в темноте. Они спокойны. Этим надо воспользоваться…
Майор вздохнул:
— Что вы предлагаете? У вас явно есть какой-то план, вы слишком уверенно ведете нас в сторону.
Марина остановилась и вытащила карту. Офицеры наклонились над ней. Отряд столпился рядом, поглядывая на карту издали. Женщина ткнула пальцем в кишлак, расположенный километрах в двух выше места засады:
— Мы пройдем здесь! Военных там нет! Здесь есть одна тонкость — скала высотой двадцать метров и почти без уступов. Обойти ее нельзя. Но с этой стороны нас никто не ждет. Я уверена, что смогу забраться и скину канат.
Андриевич выдохнул:
— Вы с ума сошли! Да они через пару минут будут знать о нас от жителей деревни.
Женщина хитро усмехнулась:
— Не будут. С семнадцати до восемнадцати ноль-ноль люди отправляются на вечернюю молитву. Еще светло, но селения словно вымирают. Вот этим мы и воспользуемся…
Марина взглянула на часы на руке Горчакова. Повернула лицо в сторону Андриевича:
— У нас есть три часа. Я иду вперед, вы, не спеша, двигаетесь за мной. Оставляю вам рюкзак. Взамен соберите все крючья и карабины, что остались.
Вацлав предложил:
— Возьмите двух моих ребят, они приглядят за местностью!
Она согласилась. Сбросила рюкзак, собираясь тронуться в путь. Майор подхватил ее вещи первым. Леонид Григорьевич протянул забытый котелок, наконец-то вспомнив о нем:
— Поешь хотя бы! Остыло уже…
Она залпом выпила теплый бульон и пальцами отправила в рот крупу:
— Извини, тороплюсь. Спасибо, Леня!
Полковник посмотрел ей в глаза и тихо сказал:
— Береги себя.
Не обращая ни на кого внимания поцеловал Марину в губы и слегка толкнул вперед. Женщина и двое разведчиков в пять минут скрылись из глаз. Почти всю дорогу им пришлось бежать. Полтора километра преодолели за двадцать минут, благо местность оказалась сравнительно плоской, хотя все же сказывалось высокогорье. В легких покалывало и к концу пути дышать стало больно. Степанова остановилась перед черно-серой стеной, слегка нависавшей над долиной. Спецназовцы аж присвистнули:
— Как же тут забираться? Ни одной трещинки, сплошной монолит. Другого места подняться нет?
Огляделись: вокруг громоздились утесы значительно выше того, что находился перед ними. Базальт сверкал под ярким солнцем, а здесь стояла густая тень. Женщина успокоила:
— Заберемся! Зато здесь до аула всего полкилометра осталось. Удастся пройти через него без шума — завтра к утру возле тюрьмы будем. Подойдите оба сюда…
Степанова попросила ребят пригнуться и без стеснения забралась к тому, что повыше, на спину. Встала в полный рост с молотком в руках. С минуту разглядывала скалу, а затем вогнала в чуть заметную трещинку на уровне лица первый крюк. Зацепила канат с карабином и перебралась со спины парня на крюк. Повисла на широком поясе. Оглядела скалу чуть выше. Сбросила перчатки вниз. Уцепившись рукой за чуть заметный выступ, нашла еще одну трещинку и вбила второй крюк, вытянувшись вверх насколько только могла.
Пройдя по скале метров пять, остановилась передохнуть. Из-под ногтей сочилась кровь. Ободранные о камни пальцы саднили и болели. К тому же от холода их начало сводить. Забив руки под мышки, она немного согрела ладони и принялась карабкаться дальше. Пройдя еще три метра заметила подходивший отряд во главе с майором. И тут увидела в метре от себя уступ шириной сантиметров десять, он плавно уходил по скале вверх, постепенно расширяясь. Марина вбила еще один крюк и встала на уступ ногой. Теперь дело пошло быстрее. Через полчаса она лежала на вершине, оглядывая в бинокль лежащий впереди кишлак. По тросику в это время начали подниматься разведчики.
Времени было уже пять минут шестого, когда последний парень оказался на вершине утеса. Марина втянула тросик наверх, смотала и забила в рюкзак. Кишлак словно вымер. Группа бегом бросилась бежать по пустынной грязной улице. Из-за сплошных глиняных дувалов раздался лай собак. Через двадцать минут они проскочили селение и оказались на другой стороне автотрассы, которая пересекала маленький населенный пункт. Дорога тоже была в это время пустынна. Пробежав еще метров четыреста, Марина остановила отряд: